«…Имя мое и дело мое принадлежат России»
Путешествуя по Индонезии, где долгое время жил и работал Миклухо-Маклай, я с удивлением узнал, что нашего ученого индонезийцы считают своим национальным героем и вообще индонезийцем. О его необыкновенной доброте и часто совершенно фантастических подвигах сложено множество легенд, в которых он то отважный принц, то обладающий даром волшебника сын яванского крестьянина, то похожий на знаменитого среднеазиатского Насреддина мудрец с острова Бали. Даже его имя индонезийцам кажется чисто индонезийским.
Настоящего имени и полную фамилию Миклухо-Маклая они не знают. Все называют его Сламат (Добрый)
Маклай, а слово «маклай», как это ни странно, есть в языке живущих на Яве сунданезцев. Буквально оно значит «мужчина, дарующий пищу». Если же человеку дают такое имя, тогда его можно перевести просто как «Щедрый» или, если более точно,— «Хлебосольный».
Слушая рассказы о легендарном Добром Хлебосоле, я снисходительно улыбался. Между тем, подлинное значение слова «маклай» мне самому стало известно совсем недавно, хотя изучением жизни и научной деятельности Миклухо-Маклая я занимаюсь уже около двадцати лет.
Как раз перед приездом в Индонезию я побывал в Австралии.
