Никогда российская история не знала такого взлета политической сатиры, как в годы первой русской революции, семидесятилетие которой мы ныне отмечаем. Вслед за журналом «Зритель» появились «Стрелы», «Пулемет», «Сигнал», «Заноза», «Жупел», «Жало», «Бурелом» и десятки других изданий. Всего более двухсот пятидесяти. Пользуясь минутной растерянностью царской цензуры, сатирики подняли голос на святое святых — самое крепостническую суть России. Впервые появилась возможность отбросить привычный рабский эзопов язык и за говорить языком улиц и площадей. И простятся этому языку некоторая грубоватость и прямолинейность — за короткие дни относительных демократических свобод русская сатира не успела отшлифовать необычный для нее стиль. Да и некогда было думать о красотах.
