Подумать только! Еще недавно все они заверяли хана, что узы их вечны, как вечен аллах. И вот после первого же поражения поджали хвосты и бросились лизать руки Ермаку. Лазутчики доносили Кучуму, что остяки клялись русскому атаману в любви и вечной преданности у медвежьей головы, а вогулы — у рассеченной надвое собаки.
Горе ему, Кучуму! Даже в его стане нашлись предатели. Они тоже переметнулись на сторону Ермака. Трудно поверить, но татары, стоя на коленях перед неверными, целовали окровавленную саблю. Что еще может быть позорнее для мусульманина?! ,
Все эти месяцы, затяжные, полные тревог, носил Куч ум в своем сердце жгучую ненависть к Ермаку. Белые цветы ему казались черными. Желтый месяц казался умытым кровью. Сейчас только месть, одна лишь месть могла залечить душевные раны гордого старца. Он не сумел одолеть Ермака в открытом бою. Он его одолеет хитростью.
Как гласит Строгановская летопись, месть свершилась 5 августа 1585 года «на предпразднество Преображения господня». А до этого откуда-то из раздольной Вагайской степи в Искер на низкорослых ногайских конях прискакали два запыленных бухарца. Долетев до Ермакова жилища и спешившись, они упали с хорезмских седел прямо к ногам атамана. Прижимая бараньи шапки к груди, говорили, перебивая друг друга. Вели, дескать, из далекой Бухары к Искеру караван с разноцветными коврами, кишмишем, фарфором и дорогим камнем — лалом, но жестокий Кучум преградил им дорогу. Уливаясь слезами, просили гонцы помочь погонщикам верблюдов — караван-баши.
Ермак не заметил хитрого блеска в глазах «бухарцев». Не скрывая негодования, думал он о Кучуме. Выбитый из своей столицы, потерявший всякую надежду на власть, хан, как голодный волк, рыскает по степи, нападает на преданных Ермаку татар, грабит идущие в Искер караваны. Если так будет продолжаться и дальше, купцы забудут дорогу к Сибири.
