Наверно, ни одному мальчишке не польстит, если о нем скажут: «бесхарактерный». Характер — великое дело. Его вырабатывают, отказывая себе в удовольствиях, ради, может быть, не очень интересного, но необходимого дела, приучая себя к большим перегрузкам — умственным и физическим. Все эти усилия обращены на самого человека, на его волю, сознание, чувства.
Не всякому пришло бы в голову устроить на морозе концерт для больной девчонки. Слава устроил. И красивым казался он в эту минуту — красивым в своей преданности, заботе и внимании к больному товарищу, и серенады его были истинно рыцарскими. Но если бы это шло от характера, если бы у Славки на этот счет действительно были свои принципы — разве изменил бы он им? Его уличные «забавы» ставят под сомнение самое что ни на есть красивое проявление преданности и благородства: где же он был самим собой, «настоящим» — там или тут? С одной девушкой он галантен, с другими — просто неприличен. Одна — знакомая, другие — нет? А может, рыцарский жест по отношению к Вале был попросту показухой? Так сказать, «спектаклем», рассчитанным на друзей: «Смотрите, какой я благородный, я еще и не такое могу придумать…»
У Славки всегда было много друзей и поклонников. Они смотрели на него с восхищением, обожанием. А могли бы вспомнить не одну его проделку: как уборщицу напугал чуть не до обморока, как мимоходом в школьном коридоре оскорбительно отозвался о соученице, как высокомерно отвечал учителям… Но друзья смотрели на него с восторгом и не замечали проступков, которые нанизывались один к одному, постепенно откладывая нехороший отпечаток на его поведение, душу, характер. Проглядели, как и когда Славкины понятия о рыцарстве исковеркались и обернулись неуважением к людям, жестокосердием…
