Рано утром Касьянов появился на пасеке Кочегарова. Из осторожности Дмитрий выдал себя за простого охотника: захотелось, дескать, ему — отпускнику — дня три побродить по сопкам за козами.
— Что ж, дело хорошее, — похвалил его Степан Кочегаров, гостеприимно приглашая к столу.
— Попей чайку, отдохни — дорога-то, небось, сюда неблизкая…
Дмитрий присел, не раздеваясь, извинился:
— Спасибо. Но только я хочу поскорее егерю показаться. Он-то уж подскажет, куда лучше пойти за козой. Да и путевку, лицензию ему надо представить. А то еще за браконьера посчитает…
— Так-то оно так, — согласился старик, присматриваясь к новенькому карабину Дмитрия. — А только егеря ты сейчас не найдешь.
— Куда ж он подевался? — спросил Дмитрий.
— Ходил я туда — хоромина его на замке, и даже Рекса нигде не видать. Как сквозь землю провалились, — хмуро ответил Кочегаров. Махнул рукой, подошел к верстаку, который был тут же в кухне, и принялся мастерить рамки для своих улейков. Свежая пахучая стружка кружевами сыпалась на его валенки. Помолчав, добавил:
— Жена-то его к дочери в город еще до снегу уехала, а Марфа уже года три как с внучкой живет. Но он в город не проходил — следа нет. Да и не было случая, чтобы он, идя а город, меня миновал. Такой уж у нас обычай…
— Что ж мне делать? — вздохнул Дмитрий. — Хоть возвращайся. А может, несчастье какое с ним?
— И-и, парень. Для тайги и две недели — не срок! — возразил старик, откладывая а сторону рубанок и рассматривая готовую рамку. — Бывало, в старину, уйдет охотник на месяц — ни слуху, ни духу. А потом явится, соболями тряхнет. Охота, брат, времени требует!
— Зимою трудно ночлег найти, — сказал Дмитрий.
— Кому как. Ты-то уж должен знать, коли охотишься.
— Три года всего охочусь. Опыта мало.
