Тяжелое оружие

Отправились мы — несколько мальчишек — записываться в Красную гвардию. У меня всех меньше было надежд. Правда, парень я был рослый и ко всяким тяготам привычный: вырос-то без матери, в полунищей многодетной семье. Отец пил. Семи лет от роду отдал он меня батрачить в Першино. Я еще и на лошадь взбираться не мог, а боронил. Первое лето работал только за харчи, на другой год мне плату определили: три пуда пшеницы, на третий — шесть, на четвертый — двенадцать пудов. А когда началась империалистическая война и мужского населения в нашем поселке поубавилось, позвали меня — одиннадцатилетнего — работать кучером при больнице.
Вот в этом-то кучерском звании я и предстал перед писарем в красногвардейском штабе. Он было погнал меня домой: сопляк, мол, еще! Но я ему выложил, как учил Степка: никакой, мол, я не сопляк, а мне как есть теперь восемнадцать годов!