Письмо Наташи Орловой
«Дорогая Екатерина ИвановнаI Зимой 1965 года мы услышали от одной старушки, что рядом с железной дорогой находится могила комиссара. Рабочие-железнодорожники каждый год окапывают ее, чтобы не заросла травой и не сровнялась с землей. Мы с сестрой Аней попросили, чтобы старушка показала нам могилу. Но она обещала это сделать весной: зимой туда не подойти.
Вот и весна. Скоро праздник победы. И мы — моя сестра Аня. брат Сережа и наша подруга Сима Иванова — решили все узнать о комиссаре и разыскать его родных. Стали ходить по домам, расспрашивать людей, которые жили в этой местности во время войны, но никто ничего не знал. Наконец, мы попали к женщине, которая видела сама, как погиб комиссар, как его предали.
Это было так. Летом 1942 года на сто пятом километре работала бригада ремонтников. Их фашисты заставили. Вдруг раздвинулись кусты, и показался человек в военной форме. Он попросил хлеба и спросил, как пройти к нашим и не нарваться на немцев. В это время появился бригадир Ковригин. Он сказал, что сейчас принесет хлеб, а сам послал своего помощника за немцами.
Вскоре появился отряд фашистов, человек тридцать. Они думали схватить комиссара живым, но ничего не вышло, тогда гитлеровцы стали его обстреливать. Комиссар не хотел попадать в руки врагов ни живым, ни раненым, и поэтому последней пулей выстрелил в себя. Фашисты вытащили его на дорогу. Обыскали, нашли документы, простреленные, в крови. Дали переводчице прочитать. От нее рабочие узнали, что звали убитого Зуев Иван Васильевич. Они потом и похоронили комиссара.
Я, комсомолка, закончила 7 классов, как и моя сестра Аня. Сережа и Сима — 6 классов. Они пионеры. Мы не хотим, чтобы были безвестные могилы. Надо, чтобы люди узнали имена солдат, защищавших Родину.
На могиле вашего мужа мы посадили сирень.
Наташа Орлова из деревни Коломовка Чудовского района Новгородской области»
…Двадцать три года ничего не было известно о судьбе Ивана Васильевича Зуева. На запрос Наташи Орловой Архив Министерства Обороны СССР ответил:
…..В личном офицерском деле на Зуева Ивана Васильевича, 1907 года рождения, уроженца села Ближне-Песочная Выксунского района Горьковской области записано: «Дивизионный комиссар, член Военного Совета 2-й ударной армии не вышел из окружения 15 октября 1942 года».
По данным картотеки политсостава Зуев Иван Васильевич, дивизионный комиссар, член Военного Совета 2-й ударной армии пропал без вести в июне 1942 года.
Другими сведениями о судьбе Зуева И. В. Архив МО не располагает».
Тогда Наташа, Аня, Сережа и Сима, посоветовавшись со взрослыми, написали в военкомат Выксунского района. Оттуда им прислали адрес жены комиссара Екатерины Ивановны Зуевой. А вскоре она сама приехала на могилу мужа.
Тем временем местные жители перенесли останки комиссара из леса на пригорок у железнодорожного полотна. А потом вместе с Екатериной Ивановной установили на могиле скромный обелиск.
В июне 1967 года комсомольцы Канавинского района города Горького отправились по местам боев-2-й ударной армии, чтобы собрать материалы о своем земляке Иване Васильевиче Зуеве. Руководил отрядом молодой инженер завода аппаратуры связи Альберт Григорьевич Равдин. В походе участвовали рабочие завода и учащиеся радио-электротехнического техникума.
В Новгороде горьковчан принял секретарь обкома КПСС Герой Советского Союза Иван Иванович Сергунин. Побывали следопыты в редакции «Новгородской правды», в обкоме комсомола. Встретились с майором Новиковым, воевавшим вместе с И. В. Зуевым. Особенно интересно было знакомство со старожилом Николаем Ивановичем Орловым. Он провел горьковчан по местам боев, назвал адреса людей, сражавшихся вместе с комиссаром.
Встречи, беседы, запись воспоминаний, выезд в Подберезье, в Мясной Бор, который солдаты и местные жители назвали «Долиной смерти»,— и перед следопытами вырос образ человека, чья жизнь и смерть — настоящий под-
Всегда на переднем крае
Сразу же после окончания семилетки Ивана Зуева избрали в Вознесенский уком ВЛКСМ. Потом военная служба, и снова комсомольская работа. А через несколько лет Иван Зуев навсегда ушел в Красную Армию.
Беспокойна военная жизнь. Она бросает Зуева то в один город, то в другой: Шепетовка, Бобруйск, Львов… А когда испанский народ стал на защиту своей республики и принял на себя первый бой с фашизмом, в составе интернациональной бригады воевал и русский танкист Иван Зуев.
Народный артист СССР Роман Кармен, встречавший Зуева на полях сражений в Испании, вспоминает: «Комиссар танкового батальона интернациональной бригады в атаку на танке с открытым люком ходил».
Иван Васильевич вернулся на родину полковым комиссаром, награжденный орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Это было осенью 1937 года.
В марте 1941 года Иван Васильевич получил назначение в Каунас. Он член Военного Совета 2-й армии Прибалтийского особого военного округа. С первых дней Великой Отечественной войны Зуев в гуще событий. 2-я армия попала в окружение, и Иван Васильевич находился на самых опасных участках фронта.
Его боевые друзья рассказывают. Как-то на позиции артиллерийского полка приехал Зуев. Командир сбивчиво говорил о наступлении немцев слева, справа, спереди. Выслушав его доклад, комиссар сказал: «Что нос повесили? Наступает, окружает… Невидаль какая! А вы сбивайте спесь с фашистских вояк, давайте им такого огня, чтобы клочья летели во все стороны».
Он быстро принял меры по укреплению обороны, по-новому расставил силы артиллеристов. И когда на дороге показались фашистские танки, их встретил губительный огонь.
Иван Васильевич пресекал панику, не терялся в самой сложной обстановке. В боях под Сольцами под натиском’ превосходящих сил противника дрогнули и начали отступать некоторые наши подразделения. Вместе с членом Военного Совета Северо-Западного фронта Штыковым Зуев под ураганным огнем врага организовал оборону и задержал гитлеровцев. В развернувшихся потом боях в этом районе были разгромлены отборные эсэсовские части.
Осенью 1941 года под Старой Руссой на командный пункт фашисты обрушили шквальный огонь. Рвались снаряды у дома, где находился член Военного Совета Зуев. Но комиссар сидел и внимательно слушал доклад начальника разведотдела армии полковника Сошальского. Затем он обернулся к ожидавшему его редактору армейской газеты «Знамя Советов» Фарберову: «Ну, теперь с тобой займемся».
К армейской газете Иван Васильевич относился особенно внимательно. Как опытный политработник, знающий силу печатного слова, он подсказывал темы, называл части и соединения, опыт которых необходимо пропагандировать. Особенно ценил Зуев юмор. «Ратный труд очень тяжелый. На фронте каждый солдат подвергается смфтельной опасности. Нужно, чтоб в минуту затишья он смог прочитать в газете не только сводки Совинформбюро, статью, очерк, но и материалы, которые бы вызвали улыбку, смех, хорошее настроение», — говорил комиссар.
Иван Васильевич Зуев верил в несокрушимую силу советского народа. В передовице 7 ноября 1941 года в газете «Знамя Советов» он писал: «Нас не согнешь!.. Советские люди имеют достаточно средств для победы над коварным врагом; Фашистскому зверю не удастся сломить наш боевой дух, нашу волю к сопротивлению, посеять в наших рядах малодушие и слабость. Каждую пядь мы будем отстаивать мужественно, не зная страха в борьбе, и во что бы то ни стало сокрушим двуногих фашистских зверей»,
Вспоминают ветераны
В начале 1942 года все сильнее сжималось кольцо блокады вокруг Ленинграда. Яростные атаки фашистов отражали войска Волховского фронта, в составе которого находилась 2-я армия. Но, глубоко вклинившись в расположение 18-й немецкой, она сама оказалась в окружении. Когда фашисты перерезали коммуникации армии, положение ее стало трагическим. Не было продовольствия. Ряды бойцов таяли. И всегда там, где было особенно трудно, появлялся спокойный, подтянутый комиссар. Вот что рассказывает о Зуеве ветеран 2-й армии Павел Сергеевич Константинов: «Удивительный человек.
Сколько в нем было жизни, бодрости, огня! Несмотря на тяжелые обстоятельства, он сохранял стойкость, подбадривал уставших измученных бойцов.
«Товарищи,— это же война,— не раз повторял он,— а на войне всякое бывает. Только панике не должно быть места».
Соратник Зуева Яков Степанович Бобков так описывает случай под Новой Коростью: «Болото, сырость. Мы вместе с Иваном Васильевичем обходили землянки. Бойцы усталые, продрогшие, угрюмые. Трудно говорить с человеком в таких условиях, но комиссар находил нужные слова: «Понимаю, тяжело. Но представьте себе Ленинград. Там умирают от голода женщины, старики, детишки. И все-таки обороняются. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы защитить этот город-герой».
На помощь 2-й армии пришли части 59-й.
Майор Николай Павлович Новиков вспоминает: «Я служил тогда в 261-м полку 2-й стрелковой дивизии 59-й армии. В середине июня 1942 года мы получили приказ прорваться в район Мясного Бора к окруженным частям 2-й ударной армии. 14 июня наша батарея пробила брешь в немецкой обороне, и мы встретились с группой воинов. Среди них был высокий худощавый, прихрамывающий на правую ногу, чисто выбритый генерал. Подойдя к нам, он с улыбкой сказал: «Я ждал по меньшей мере генерала с армией, а тут лейтенант с батареей».
Мы находились в полосе шириной 300— 400 метров, которая сплошь простреливалась противником. Как только немцы начали атаку, мы контратаковали их. Комиссар взял у одного бойца ручной пулемет и рванулся вперед, все бросились за ним, и атака фашистов захлебнулась. Но через два-три часа началась снова при поддержке трех танков. Один танк тут же подбили, два продолжали двигатьс’я к нашим позициям. В этот момент солдаты увидели Зуева. Он крикнул им: «Братцы, дайте гранаты!» Затем бросился навстречу танку. Только тогда мы поняли, что задумал комиссар. Кинулись за ним. Вот подбит еще один танк. Третий повернул обратно.
Атаки фашистов следовали одна за другой. Комиссар все время находился среди бойцов. Помню, мы взяли в плен восемь гитлеровцев. Зуев хорошо говорил по-немецки, сам допросил их и узнал о приказе немецкого командования во что бы то ни стало вновь сомкнуть кольцо окружения и уничтожить 2-ю армию.
В день мы отбивали по 10—12 атак. После одной из них Зуев попросил его перевязать.
На правой ноге выше колена у него были две пулевые раны. Едва кончили перевязку, как Зуев снова пошел в атаку».
В Чудово живет Иван Константинович Болтуш- кин. Вот что он рассказал: «Организатором группы прорыва был дивизионный комиссар. Вокруг него объединилось человек 600—700. Все двинулись через «Долину смерти». Впереди шел Зуев. Многие тогда погибли от жестокого огня противника, остальные рассеялись по лесу. Уцелело нас человек 180. Больше я комиссара не видел».
Финал трагедии наступил 26 июня. П. С. Константинов описывает его так: «В полдень Зуев собрал всех оставшихся в живых политработников, связистов, работников особого отдела. «Товарищи! — обратился он к нам.— Немцы снова закрыли горловину. Мы окружены, выход один — бой». Создав ударную группу, Зуев повел ее на врага. Бой был тяжелым, но безрезультатным».
Идут, идут письма
«Многоуважаемая Екатерина Ивановна! Дети Юрий и Владимир! В Красной Армии я служил с 1937 года по 1940 год. Сначала в Киеве, затем в Бердичеве, потом в Станиславе. Работал шофером на легковой машине, возил начальника политотдела танкового соединения товарища Андреева. Хорошо знал и комиссара Зуева, стройного, красивого, чрезвычайно подвижного человека. На груди его были ордена. Мы, красноармейцы, знали, что правительство его наградило за участие в боях в Испании.
Мне особенно врезался в память тот момент, когда комиссар выступал перед нами на митинге в октябре 1940 года. Показывая рукой на запад, он говорил: «Самый — страшный враг, товарищи, находится там. Вы всегда должны быть готовы к защите Родины». Он предвидел, что нам придется воевать с фашизмом.
Вечная слава ему, нашему комиссару.
Д. ЛЮШИН, рабочий металлургического завода Челябинска».
«Уважаемая Екатерина Ивановна! Лучшим памятником Ивану Васильевичу будет создание и публикация истории 2-й ударной армии, составленной по воспоминаниям участников боев на Волховском фронте в первом полугодии 1942 года. А воспоминания эти есть, они хранятся в архивах редакций. Вот, например, 22 июня 1965 года «Новгородская правда» давала обзор писем, часть которых написана воинами 2-й армии. Автор обзора приводит стихи:
О нас не печатают сводки,
Здесь нет даже «местных» боев.
Здесь только котел небосвода Клокочет огнем до краев.
Эти стихи написал на Волховском фронте поэт Павел Шубин. Они вспоминаются, когда читаешь письмо Ф. Бодрова из Свердловска. Он рассказывает о таких же боях под Подберезьем, Мясным Бором. На этом же участке оборонял подступы к Новгороду связист А. Губарев. Оба они были свидетелями мужества советских солдат.
На фронте я не встречался с вашим мужем. Просто знал, что есть такой большой командир. Уверен, что если вы и ваши дети приедете в Новгород, Чудово или Любань, то узнаете много хорошего об Иване Васильевиче.
ГОРИЧЕВ, член КПСС, подполковник запаса».
У опушки, на сто пятом
Когда следопыты Горького вернулись домой, они рассказали в обкоме комсомола о походе и предложили поставить новый обелиск герою- земляку. Он был изготовлен рабочими завода «Красное Сормово» и в сентябре 1967 года установлен на могиле комиссара.
Следопыты Ардатовского района Горьковской области собрали средства на тепловоз имени И. В. Зуева. Теперь тепловоз ТЭП-10-257 ходит по стальным магистралям страны. На нем надпись: «Комиссар И. В. Зуев. От пионеров Ардатовского района Горьковской области».
По ходатайству ребят деревня Коломовка Указом Президиума Верховного Совета РСФСР переименована в Зуево.
А в Ленинграде 492-я школа носит имя комиссара. Здесь следопыты создали большой музей, экспонаты которого рассказывают о жизни и боевом пути Ивана Васильевича Зуева.
В октябре 1968 года произошло еще одно
Открытке памятника комиссару.
знаменательное событие — открытие памятника на могиле легендарного комиссара. Вот как рассказывалось об этом в «Горьковской правде».
«Наступает торжественный момент. Право открыть памятник предоставлено председателю Чудовского исполкома районного Совета депутатов трудящихся Е. А. Волковой, боевому другу комиссара Я. С. Бобкову и комсомольцам-зуевцам…
На мраморе высечены слова:
«Члену Военного Совета 2-й ударной армии дивизионному комиссару ЗУЕВУ Ивану Васильевичу, погибшему в боях с немецко-фашистскими захватчиками в июне 1942 года».
Памятник-монумент, сооруженный коллективом ленинградского завода «Монументскульптура» и группой военных архитекторов, представляет собою пятиметровый обелиск на массивном гранитном пьедестале… Около него бетонные дорожки. Одна из них ведет к могиле комиссара, рядом с которой мраморная плита с высеченными горьковскими словами: «Пускай ты умер, но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером…»
