Есть на земле памятники, которые вызывают изумление.
Однажды на поля и сады вблизи Бостона напали гусеницы и начали поедать все, что попадалось на пути. Над Бостоном нависла угроза голода. Спасли Бостон самые обыкновенные воробьи, в два счета очистившие сады и поля от полчищ вредителей. Чтобы люди не забывали об этом событии, воробью соорудили памятник.
Такая же угроза возникла в другом городе США, в Сол-Лейк-Сити. На зерновые посевы опустились тучи саранчи, но вслед за саранчой, к счастью, прилетели тысячи речных чаек и истребили непрошенных гостей.
Вскоре и чайкам поставили памятник. Но это было давно.
Чайки выручили и англичан, приняв участие в годы второй мировой войны в военных операциях. Конечно не самостоятельно, а с помощью человека.
Как же удалось чаек «призвать» на военную службу?
Морские чайки, неутомимо летающие в открытом море и у побережий, постоянно разыскивают еду. У них на уме одно — чем бы поживиться. И если про волка говорят, что его ноги кормят, то про чаек, можно сказать, что их выручают глаза и крылья.
Видят чайки отменно и добычу не упустят. Едят эти птицы рыбу, червей, моллюсков и мясо крабов. Не откажутся и от падали. Их вполне устраивают даже отбросы: головы и внутренности рыб, которые а изобилии навалены на причалах рыбных промыслов. Впечатление такое, будто чайки всегда голодны. Вот это-то и использовали англичане.
Во время войны пролив Ламанш для немецких подводных лодок был своего рода «охотничьим угодием». Больше всего английский торговый, да и военный флот, нес потери именно в Ламанше. Против немецких подводных лодок были брошены сторожевики, катера, эсминцы… Ничто не помогало. Немецкие моряки были неуловимы. Вот тогда-то англичане догадались привлечь к дозорной службе чаек.
Однажды в Ламанше начали как по расписанию курсировать английские подводные лодки. Они никого не торпедировали, никого не искали… Но кое-какую работу они все же делали, причем самую безобидную. Лодки выбрасывали позади себя… кухонный мусор.
Прошло всего несколько дней, и за лакомыми кусками стали охотиться серебристые чайки. Большими стаями налетели они на дармовую пищу, быстро сообразив, что еда всплывает в том случае, если на глубине движется какая-то серая громадина. Нет этого чудовища — нет пищи. Как только появлялась субмарина — птицы ее видели в толще воды, и уже от нее не отставали. Так они начали летать над подводными лодками.
Ну, а дальше уже было проще. Стоило только в проливе появиться немецкой лодке, и чайки прилетали немедленно. Они сопровождали ее, и это напоминало авиакортеж…
Англичане тут же определяли по стае чаек координаты лодки и направляли в этот район катера или самолеты. Чайки оказались самым точным указателем из всех средств, испробованных англичанами во время второй мировой войны
Но вот этим-то чайкам пока не поставили памятник. А надо было бы…
По справедливости надо бы соорудить еще по крайней мере два таких монумента: всемирно известной Лайке, погибшей в космосе, и маленькой гамбузии…
У народов, живущих на Фазисе, земля болотистая, лесистая и полна сырости,— писал когда- то Гиппократ про Колхиду. Фазис — это нынешний Рион.
В этом крае — вечные болота, подлинный рай для малярийных комаров. Впечатление такое, словно сама природа позаботилась об их процветании. И процветала в Колхиде тропическая малярия.
Как только началось в советское время осушение болот, анофелеса стали уничтожать всеми возможными средствами: ядом, нефтью, керосином, мазутом. Даже авиация занималась опылением. И все же одолеть малярийного комара было невозможно до тех пор, пока у доктора Рухадзе не возникла идея — для борьбы с анофелесом использовать рыбку-гамбузию. В 1925 году ученый привозит ее из Италии. Между прочим, «гамбузия» — слово испанское и означает — маленькая.
Так вот, эта самая маленькая рыбка длиною всего в шесть-семь сантиметров — очень плодовита.
На 54-й день жизни она уже сама приносит потомство. Одна пара в сезон выводит, примерно, тысячу живых мальков!
С первого дня новорожденные кормятся дафниями, циклопами и мелкими растениями, «И что самое важное—личинками комаров. Плавая у поверхности воды, рыбка подбирает не только личинки, но и куколки комаров. Была бы только температура воды не ниже двадцати градусов тепла. Однажды в лаборатории гамбузию кормили яйцами анофелеса, так она за полтора часа съела триста штук! Вот аппетит!
Теплолюбивую рыбку-хищницу пустили во все водоемы, в канавы и даже в небольшие лужицы. Гамбузия с жадностью набросилась на комариные яйца, личинки и куколки. Рыбка-малютка оказалась самым эффективным средством борьбы с анофелесом. Это средство оказалось и самым дешевым. И хлопот с рыбкой-малюткой почти никаких. С наступлением осенних похолоданий гамбузии отправляются на дно, зарываются в ил и впадают в спячку. Но как только становится теплее, они пробуждаются.
…В прошлом году мне удалось побывать на колхидских землях. В городе Поти, в центре осушительных работ, мне и рассказали про гамбузию. Там же я узнал, что в Колхиде давно уже нет малярии. Гамбузия пригодилась и в других местах Грузии, да и теперь рыбка-малютка помогает уничтожать анофелеса. В прошлом году по всей республике было всего-навсего одиннадцать малярийных больных.
Гамбузия прижилась в Средней Азии, в Крыму и в других подходящих по климату местах. А в Сухуми, в столице Абхазии, благодарные колхидцы, поставили доктору Рухадзе памятник, и правильно бы рядом с ним соорудить монумент и гамбузии.
