Свинцовые книги «Магдебурга»
Туманной ночью 26 августа 1914 года, через три с небольшим недели после начала войны, германский крейсер «Магдебург» наскочил в Ботническом заливе на камни у острова Оден- схольм. Всю ночь сопровождавший «Магдебург» миноносец пытался снять крейсер с камней. А с рассветом на горизонте показались силуэты двух русских военных кораблей — крейсеров «Паллада» и «Богатырь». Командир «Магдебурга» открыл огонь и приказал команде переходить на миноносец. Что было причиной взрыва — русский снаряд или попытка потопить крейсер — неизвестно, но из недр «Магдебурга» внезапно вырвалось пламя и орудия его замолкли. А миноносец, пользуясь преимуществом в скорости, стал уходить на запад. Его не преследовали: на месте боя оставался богатый трофей. Но только водолазы, обследовавшие подводную часть «Магдебурга», обнаружили, как велика удача: со дна моря были подняты две книги в свинцовых переплетах. Совершенно секретные шифровальные книги германского флота.
Должно быть, никто из офицеров «Магдебурга», спасшихся на миноносце, не рвался пойти под военно-полевой суд за утерю секретных документов. Командованию доложили, что книги уничтожены. По русскому же Балтийскому флоту был отдан приказ с выговором водолазам, работа которых, якобы, не принесла никакой пользы. Действительно, «Магдебург» не удалось снять с камней. Немцы остались в убеждении, что тайна не раскрыта.
Тем временем копию шифра уже передали союзникам — англичанам и французам. Теперь Антанта могла следить за всеми передвижениями германского «Флота открытого моря». Немецкие адмиралы терялись в догадках: едва их корабли выходили из гаваней, как тотчас же натыкались на превосходящие силы англичан. Но германский генеральный штаб упрямо продолжал верить, что раскрыть тайну шифра, не зная ключа, невозможно. Верить настолько, что присвоенные боевым кораблям радиопозывные мирного времени не были сменены на новые даже после начала военных действий. И немецкие корабельные радиостанции лучше всяких шпионов раскрывали англичанам места дислокации боевых единиц флота.
Правда, в 1916 году германский флот решил- таки менять шифр каждую ночь ровно в двенадцать часов. Однако английские дешифровщики из сверхсекретной «Комнаты № 40», о которой ничего не знали даже высшие офицеры Адмиралтейства, только посмеивались над немцами. «К четырем часам утра мы уже передавали командованию расшифрованные телеграммы, перехваченные в час ночи,— вспоминал начальник «Комнаты № 40» Альфред Ирвинг.— Мы расшифровали за сутки более двух тысяч депеш».
И все-таки однажды немцы обманули англичан. «ДК» — таков был позывной флагмана германского флота, линкора «Фридрих Великий». В конце мая 1916 года англичане перехватили радиограмму, подписанную неизвестным, новым для дешифровщиков, позывным «УВ». В составе флота «УВ» вышел в открытое море. А «ДК»?.. «ДК», по-видимому, по-прежнему отстаивался в Вильгельмсхафене. Англичане попались на удочку. А «Фридрих» под флагом адмирала Шпеера шел навстречу английским силам во главе германского флота. Выход немцев в море не был секретом для английского командующего, адмирала Битти: их планы были своевременно раскрыты службой радиоподслушивания. Но встречи с «Фридрихом» англичане не ожидали. Немцы успели нанести им тяжелые потери. Правда, знаменитый Ютландский бой 31 мая 1916 года окончился поражением «Флота открытого моря», и только нерешительность командира английской эскадры линкоров, адмирала Джеллико, отказавшегося преследовать немцев в наступившей темноте, спасла Шпеера от окончательного разгрома. А началом разгрома германского флота нужно считать находку русских водолазов в недрах крейсера «Магдебург».
Цифирная грамота
Так что же такое шифр?
«Дорогой друг! Твой старый дядя очень доволен твоими успехами в музыке и твоему решению остаться в России еще на один год для дальнейшего усовершенствования. Присланная тобою последняя партитура не представляет особого интереса, т. к. содержит лишь пустые, давно известные мотивы. Для успешного приобретения навыков в музыке дядя советует тебе заводить более обширные знакомства среди музыкантов. Чтобы облегчить тебе учебу, дядя согласился выслать дополнительно некоторую сумму и увеличить ежемесячные переводы…»
Это письмо пришло в 1910 году из Австрии в Россию и адресовано было студенту консерватории. Обычное на первый взгляд письмо. Но, оказывается, «дядя» — это начальник разведки австрийского генштаба, «ноты» — донесения, а «музыканты» — армейские писари. Шифр весьма примитивен, опытный контрразведчик разгадает его без всякого труда,— но все же шифр.
«Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли»,— наставлял своих чиновников французский министр иностранных дел Талейран. В этом ему не было равных. Он был министром у Наполеона и продавал секретные сведения Австрии как «X», а России как «Анна Ивановна», «Кузен Анри» и «Наш юрисконсульт».
Когда появились первые шифры?
Знаменитый древнегреческий историк Плутарх в одной из своих книг пишет, что спартанцы умели с помощью какого-то технического приспособления «писать особым образом, сохранив тайну». Плутарх не описывает этого приспособления, не приводит ни одного примера шифрованного письма. Поэтому первым исторически достоверным изобретателем шифра считают римского императора Юлия Цезаря. Если нужно было сообщить что-нибудь негласно, он пользовался тайнописью, то есть мешал буквы так, чтобы из них не складывалось ни одного слова. А чтобы разобрать и прочитать их, нужно было читать всякий раз четвертую букву вместо первой, например «Д» вместо «А» и так далее.
В большом ходу шифрованная переписка была в XIV веке в Венеции. Республика вела торговлю с Сирией и Багдадом, Индией и Россией. Эмиссары Сената, ведавшего иностранными дорогами, писали тайные донесения дожу и сенаторам. Тайный секретарь Джованни Capo достиг такого совершенства в чтении шифрованных
писем, что читал их просто так, без расшифровки. Обстоятельство это, впрочем, свидетельствовало как о хорошей памяти почтенного венецианца, так и о несложности шифра.
Россия познакомилась с шифрами в XVI веке, в царствование Федора Иоанновича. Ко двору тогда прибыл с Балкан посол Николай Воркач, которому, как свидетельствует летописец, поручено было писать донесение «письмом мудрого азбукой, чтобы опричь Цесарского Величества никто не разумел».
Так впервые Россия познакомилась с дипломатическим шифром. И уже через год русский гонец Иванов посылал царю из Литвы (как тогда называли Польшу) шифрованные донесения.
После избрания на царство Михаила Романова соправителем его стал родной отец, патриарх Филарет. При нем шифровальное дело получило уже государственный размах. «… Августа в 8 день Великий Государь Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руси дал… азбуку и склад затейным письмом думному дьяку Ивану Грязеву написал своею… рукою, для своих государственных и посольских дел; …государским послом и посланником, а также их агентом пи- сати… затейным письмом, чтоб было… .не знатно». Потом слово «затейное» показалось, должно быть, несерьезным применительно к такому важному делу, и в тексте оно везде зачеркнуто, а наверху надписано «закрытое». С тех пор и ведет свое начало термин «закрытая документация».
В царствование Алексея Михайловича шифрованная переписка привилась окончательно. Царь писал «цифирью» даже свои частные письма. Сохранить тайну потщательнее пытались в то время, меняя достаточно часто шифр. Порой это обставлялось забавной таинственностью, вполне в духе «шпионских» повестей и романов. В 1673 году ко двору польского короля Михаила Вишневецкого направили посла Тяпкина. Перед отъездом ему, как обычно, вручили шифр. Однако по дороге в Польшу его нагнал гонец и передал новые знаки тайнописи. Старый же шифр отменялся.
Тайнописью увлекались не только дипломаты.
В старинных русских книгах шифром писали часто фамилию владельца. Одна из таких древнейших записей относится к 1551 году:
«а ля тпича некмувти ишапеша лыпа ноно- ша»,— что означало; «а ся книга Петрушки Иванева сына попова». Шифр этот был в большом ходу среди бурсаков — учеников церковных училищ, бурс. Не столько шифр, сколько забава. Все согласные в нем разбивались на две группы: буква из первой группы заменялась соответствующей ей буквой из второй группы и наоборот:
Гораздо серьезнее обстояло дело с «цифирной грамотой». В ней буквы заменялись тоже буквами. А цифирной она называлась потому, что каждая буква в древнеславянской азбуке была еще и числом: «М»=40, «Г»=3, К»=20 и так далее.
Адресат брал в руки гусиное перо и погружался в вычисления. На листе бумаги рос столбик цифр:
ММ=40+40=80= П
НН=50+50=100= Р
ГВ=3+2=5= Е
ММ=40+40=80= П
МЛ=40+30=70= О
ВВ=20+20=40= Д
МЛ=40+30=70= О
Б = Б
ЛК=30+20=50= Н
МЛ=40+30=70= О
КК=20+20=40= М
СС=200+200=400= У…
Петр I писал шифрованные письма уже по бо- пее сложным «рецептам». Тайнописью обозначались уже не только буквы, но и слоги, и даже целые слова. В одном из писем его к Репнину открытый текст перемежается зашифрованными местами:
«Отправил вам несколько 74—86—77—79—95… Кто против этого 165, будет считаться 84—88 — ц 90—95 — ц — 95—96—18—84—96—19—95. Петр».
Первое шифрованное место означает «шифрованных писем», второе — «приказ», третье — «изменником и предателем».
Число 21 означало «Б», 22—«БА», 154 — «П», 155 — «ПА», 111—«император», 397 — «Польша».
В архивах сохранилась любопытная переписка Петра I с фельдмаршалом Огильви, шведом по происхождению, которому он не очень доверял и приставил для верности своего помощника Аникиту Репнина. Огильви предложил вести переписку с помощью придуманного им шифра. Петр отвечал:
«…Цифирь вашу я принял, но оная зело к разбиранию легка. Пункт написал к вам другой цифирью через господина Репнина…» (Слово «принял» означало, что шифр доставлен благополучно).
Огильви обиделся: «…никого здесь нет, который бы французское ваше мог разуметь; понеже Рен ключ от того потерял…»
Судя по всему, Петр принял меры:
«Французскою азбукою к вам писали для того, что иной не было. А которую вы перво прислали, и та не годна, понеже так, ,как простое письмо, честь можно… А и французской ключ послан. А посланы… замешкались за тем, что азбуку переписывали и в пугвицу вделывали».
Посольская канцелярия Петра I и личный его Кабинет были центром шифрованной переписки. Здесь сочиняли новые шифры, хранились «цифирные азбуки», дьяки-переводчики зашифровывали и расшифровывали корреспонденцию. Петр с удовольствием сам занимался шифровальным делом, нередко сам писал шифрованные письма и выдумывал знаки. Особенно охотно брал их из тогдашней химической символики, поскольку химия была одним из его увлечений.
Некоторые условные знаки были весьма выразительны. Мазепа изображался символами «топор» и «виселица», адмирал Апраксин — символом «якорь», Дон и донские казаки — рисунком «куренья».
Шли годы, усовершенствовались методы шифровки. Старые, ставшие достоянием истории, пополняли список книг по шифровальному делу.
В Московской библиотеке имени Ленина хранится изданная в 1881 году в Вене книга Флей- спера «Хандбух дер Криптографии — истинный клад шифровальной премудрости того времени. Вот код Наполеона, код Мирабо, шифр русских «нигилистов», знаменитые «решетки», шифр английского канцлера лорда Бэкона, магические фигуры шифра мавров.
Особенно интересны магические фигуры, изобретенные маврами. Фигуры выглядели так:
и запись, зашифрованная такими решетками, приобрела таинственный вид:
Изданные тысячными тиражами шифры представляли уже лишь исторический интерес. Однако существовали и такие системы тайнописи, о которых знатоки шифров предпочитали не очень-то распространяться.
Одну из таких систем тайнописи предложил еще в 1466 году итальянский архитектор Альберти. Любопытно, что за основу он взял также достаточно почтенный шифр Юлия Цезаря, однако так его усложнил, что долгое время его шифр считался неподдающимся расшифровке. Но, чтобы понять, зачем понадобилось создавать такую сложную систему тайнописи, разберемся в некоторых закономерностях шифра.
«Бес запятых писать»
Допустим, что шифр с «Магдебурга» не попал бы в руки русских моряков, что тогда? Скорее всего, что шифр был бы все равно разгадан. Ведь и немцы раскрывали английские коды. Потому что шифр, если только им пользовались больше чем один раз и если шифрованное сообщение не слишком коротко, сам раскрывает свои
Начать с того, что слова на письме отделяются промежутками, что есть точки и запятые. Что означает, например, эта шифрованная фраза: 1 2,2 3,4,5,3,4.?
Опытный шифровальщик прочтет ее с первого взгляда: «Я ее люблю».
Не последнюю роль в разгадке шифра этой фразы сыграли и промежутки между словами. Эту их предательскую роль хорошо понимали уже в XVIII веке. В «Инструкции» к шифру князя Голицына, которым князь писал Петру I, говорилось: «Сии слова бес разделения и бес точек и запятых писать. А вместо точек и запятых и разделения речей выписывать… по одному слову из сих». И далее — четыре буквы — «слова».
Во-вторых — статистика, частота употребле-
Возьмите любую книгу и посчитайте, сколько раз на тысячу букв приходится та или иная буква. Получится: одни языком любимы, другие — на положении пасынка. Взять букву «Ф». На 9000 букв поэмы «Сказка о царе Салтане» она встречается только три раза — и все три раза в иностранном слове «флот».
Конечно, это не означает, что в каком-то другом тексте,’ особенно научном, где много иностранных терминов, она не будет встречаться гораздо чаще.
Но законы языка от этого не изменятся. В русском тексте чаще всего повторяется «О» — примерно 112 раз на тысячу букв, затем «А» — 75 раз на тысячу, больше чем по пятьдесят будут попадаться «С», «Н», «И», «Т». Дешифровщик смотрит, какие значки в тексте встречаются наиболее часто и уже по одному этому судит достаточно определенно, какие буквы они скрывают. Немало подсказывает и сам характер текста. Не надо быть гением, чтобы предположить, что в перехваченной радиограмме вражеского командования будут в изобилии встречаться термины военной науки и названия боевой техники.
Безжалостно выдают и удвоенные буквы. Для каждого языка в бюро дешифровки составлены перечни слов с такими особенностями. В «Ханд- бух дер Криптографии добрую половину объема занимают таблицы «предательских» слов. Но главным оружием «охотника за. шифрами» остается по-прежнему статистика, частота повторений значков шифра.
История криптографии — это история борьбы дешифровщиков, изощрявшихся в умении обрушить на тайнопись статистические свойства языка, и шифровальщиков, всеми силами уходивших из- под атаки своих противников.
«Заколдованное» слово
А теперь вернемся к шифру Альберти. Он решил бороться с предательской статистикой сразу множеством алфавитов. Шифрующие буквы теперь брались уже не из одного алфавита, а из нескольких.
Этот шифр уже серьезно затруднил работу дешифровщиков.
А девяносто семь лет спустя некто Беласко, соотечественник Альберти, дополнил его шифр так называемым «кодовым словом». Это слово надписывалось над буквами сообщения, которое требовалось зашифровать, а затем шифровка производилась «по Альберти». Вот как, например, зашифровывается кодовым словом «КЕН» сообщение «корабли выйдут в море на рассвете».
КЕННЕНК ЕНКЕНК Е НКЕН КЕ НКЕНКЕНК
КОРАБЛИ ВЫЙДУТ В МОРЕ НА РАССВЕТЕ
БЛЯКНРФ ГРЕЫЩМ Я ГОЖХ РЕ ЯКЯЧНЗСЩ (Нижняя строка — шифровка «по Альберти».)
Да, это уже шифр! В нем одной и. той же буквой шифруются совершенно различные буквы! Теперь-то уж, наверно, никакому дешифровщику не догадаться, что содержится в хитросплетении беспорядочно нанизанных букв!
Действительно, шифр кажется нераскрываемым. Но это только на первый взгляд. И хотя он почти триста лет сопротивлялся любым попыткам найти для него метод дешифровки, в 1863 году один отставной немецкий майор-пехотинец все- таки предложил общий прием для раскрытия шифров подобного рода. Он рассуждал так. В достаточно длинном тексте неизбежно найдутся одни и те же сочетания букв, которые будут зашифрованы одними и теми же буквами. А поскольку число букв кодового слова ограничено — эти «особые места» будут повторяться достаточно часто. Настолько часто, что даже в коротеньком сообщении, которое мы только что зашифровали, оно уже встретилось: «ЯК». Где-то «особое место» повторится еще раз, а расстояние между одинаковыми местами есть результат перемножения двух чисел: числа букв в кодовом слове и числа повторений кодового слова между одинаковыми «особыми местами».
А как только стало известно количество букв кодового слова — все остальное происходит уже по заранее отработанной схеме. Без труда восстанавливается порядок букв в шифрующих алфавитах — и шифр раскрывается, как хорошо смазанный замок.
Итак, статистика снова восторжествовала. Кто предал шифр? Кодовое слово, вернее, его повторение. Устраните эту особенность шифра — и он станет в тысячи раз труднее.
Стоит только взять вместо кодового слова страницу какого-нибудь романа, словаря или статистического справочника — и код станет практически нераскрываем.
Единственное условие: принимающий должен знать, какая страница взята для шифра и из ка-
Многие, наверное, помнят фильм «Кто вы, доктор Зорге?» и ту сцену, когда японский контрразведчик обращает внимание на странное совпадение: у всех арестованных членов группы Зорге среди книг находится один и тот же немецкий статистический справочник.
Несколько лет подряд передавал Макс Клаузен, радист Зорге, зашифрованные этим справочником радиограммы. За 1939 год в эф; р ушло больше 23 тысяч слов, в 1940 — почти 30 тысяч. Японцы понимали, что вместе с пятизначными цифрами кода за рубеж уходила какая-то ценная информация. Но какая — об этом они могли только гадать.
Конечно, когда разведчик был арестован, таинственные радиограммы с помощью справочника расшифровались без труда, но тогда, когда это было уже безнадежно поздно.
К сожалению, метод «кодовой страницы» требует много времени даже для шифровки сравнительно короткого сообщения. А в дипломатической переписке приходится передавать по телеграфу или по радио длинные ноты и меморандумы. Шифровка и расшифровка по этому методу занимала бы чересчур много времени. Вот почему уже после первой мировой войны в ход пошли механические методы шифровки.
Появились автоматические шифровальные машинки Клюбера, Уитстона, Зоммерфельдта и других. Кропотливую ручную выборку букв, тщательное сопоставление алфавита они заменили стремительным вращением шифровальных колес и стуком клавиш аппарата.
Эти колеса и были тем главным, что позволило заменить буквы алфавита скользящими электрическими контактами. Каждая буква «открытого» алфавита была «привязана» к своему контакту, соединенному проводом с контактом другого ряда, причем соединения эти производились самым беспорядочным образом. Единственное, что требовалось—это, чтобы соединения передающих и приемных дисков были одинаковыми. После того, как одна из букв передана, одно или несколько колес поворачиваются на определенный заранее заданный угол. Образуется новая сеть соединений и следующая буква шифруется уже новой кодовой комбинацией. Восемь дисков образуют сеть достаточную для передачи более 200 миллиардов знаков! — и код не повторится.
Итак, нераскрываемый код? Нет!
Представьте себе, что вы перехватили длинный шифрованный текст, предназначенный посольству иностранной державы, а назавтра получили текст ноты, врученный послом этой державы правительству, при котором он аккредитован. Логично предположить, что в шифровке содержался текст ноты. Такую методику предложил в 1920 году американец Фридман. А в 1940 году он вместе с группой сотрудников доказал справедливость своей теории на деле, раскрыв японский военный шифр. Это существенно облегчило задачи американских подводных лодок, действовавших в Тихом океане.
А перед советскими дешифровщиками не устоял четырехдисковый шифр немецкой армии — он был раскрыт во время Великой Отечественной войны.
Но шифры оказались удобными не только для дипломатов и военных. Биржевые новости лихорадили маклеров Нью-Йорка и Парижа, Лондона и Марселя, Берлина и Одессы. «Время — деньги!» — эта американская поговорка подстегивала неповоротливый телеграф. Медленно, буква за буквой выползали из телеграфных аппаратов слова, несущие одним миллионы, другим — банкротство и пулю в лоб. В 1872 году в Англии был изобретен первый в мире коммерческий шифр, в десятки, если не в сотни раз ускоривший передачу телеграмм. Одно слово заменяло в нем целое сообщение. Коды множились, как грибы после дождя. Код Штаудта и Гундиуса, Маркони, код Бентлей, код АВС, код Зебра, Ком- мершель, Универсаль, Блитц, Рудольф Моссе, Скотт, Ваткинс, Петерсен, Мейер, Боекод — пухлые книги с телеграммами, стандартными текстами на все случаи жизни. В 1908 году император российский, смертельно боявшийся революции и всяческих таинственных телеграмм, был вынужден разрешить коммерческий код в России. И вот уже летят по проводам странные, бессмысленные на первый взгляд сочетания, жадно листаются книги «Руткода» — «кода для всех», как рекламировали его издатели.
БИЛИБ ТРИСТА ПУНКТОВ БИЛНЕ НОФГА 70 000 — «Если акции упадут до трехсот пунктов, приобретите акции Московского учетного банка на сумму 70 000 рублей»,— телеграфировал откуда-нибудь из Самары местный хлебопромышленник. Шла большая игра — в приволжских губерниях свирепствовал голод. ДОПАЛ — «Выезжаю в голодающие губернии» — летела вдогонку новая телеграмма.
Ах, вы, составители Руткода, заботливые вы люди, все-то у вас предусмотрено: пожары, наводнения, десяток телеграмм о голоде и голодающих губерниях — бысть им от века и до века!— телеграммы на случай внезапной ревизии и облегченное: «Внезапная ревизия ничего не обнаружила».
СООБЩИТЕ НАСТРОЕНИЕ НА БИРЖЕ.
КУПИТЕ КАК МОЖНО БОЛЬШЕ… (вместо точек поставить нужное).
ЧТО ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ… БУДЕТ НАСТАИВАТЬ? ЕСЛИ… БУДЕТ НАСТАИВАТЬ, НЕ УСТУПАЙТЕ. НАСТРОЕНИЕ НА БИРЖЕ ГРАНИЧИТ С ПАНИКОЙ.
…Выстрел, от которого задрожали зеркальные стекла особняков Петрограда, в долю секунды покончил и с хлопотами маклеров и акционеров.
«Ветла пула»
На смену коммерческим шифрам пришли служебные. Представьте, что где-то на линии Москва — Свердловск произошел обрыв проводов. Телефонная связь нарушена, и тогда в Свердловск из Москвы кружным путем придет лаконичное: ВЕТЛА ПУЛА — расшифровываются эти два слова так: «Откройте дополнительную связь по радио. Сообщите о принятых мерах восстановления линий связи на участке… Объеме разрушений, количестве занятых на ‘восстановлении людей, транспорта, требуемой помощи, ожидаемое время восстановления».
Небольшая книжка в серой обложке: «Телеграфный код «СВЯЗЬ» служебной телеграфной переписке предприятий и учреждений Министерства связи СССР». Здесь запросы и ответы чуть’ ли не на все случаи жизни: обслуживание линий связи, фототелеграф, переводы, повреждения линий, междугородный телефон, авиапочта и многое другое. Короткие пятибуквенные слова (междугородное соглашение обязывает все шифры — а телеграфный код относится к шифрам — передавать в виде пятибуквенных «групп») во много раз ускоряют служебную переписку, почти не загружая линий. Что, например, обозначает сообщение «КАЛАЧ 736—07—03—68»? «Проверьте и сообщите серию художественного бланка, на котором должна быть вручена адресату телеграмма № 736 от 07.03.68 г. В полученной телеграмме в серии буква не соответствует цифре».
Может быть, следовало бы и в быту вернуться к некоторым главам «Руткода», изменив их сообразно новым обстоятельствам? Ведь, скажем, поздравительные телеграммы, телеграммы типа «Встречайте…» и многие другие по тексту стандартны. Немало сократился бы объем передачи по линиям, переведи телеграф самые распространенные житейские фразы и обороты в код.
Служба погоды втискивает в коротенькие телеграммы бездну информации. Кодовые книги метеорологов — увесистые тома а сотни страниц, тысячи условных обозначений. Штурман теплохода, идущего к Ленинграду, принимает метеосводку:
845 — 1 —6—02—7—6—4—49—5—1 —6—132— 24— «Сообщает метеостанция Ленинграда. Состояние облачности: кучевые облака нижнего яруса, высококучевые облака высокого яруса с растекающимися вершинами. Облачность велика, видимость 10—20 километров, нижняя граница обла- . ков 1200—1400 метров. Облаками нижнего яруса покрыто Vю—6/ю неба. Порывистый сильный ветер с юга, свежий, 5 баллов. 7,5—9;8 метров в секунду. Со времени предыдущего наблюдения — переменная облачность. Общее количество облаков— °/ю неба. Давление 1013,2 миллибар (760 мм рт. ст.), температура воздуха +-’24° С». Много? А ведь это одно из самых коротеньких сообщений.
Банковские работники чуть ли не наизусть помнят тонкую- книжку банксвсксГго. кода. Но этот код, даже в расшифрованном виде, мало кому понятен из непосвященных людей: банковские термины сродни самому сложному шифру..
А радиоволны несут через океан и континенты странные сочетания букв: «best 73QSL» Радиолюбитель откуда-нибудь с Огненной Земли шлет привет и поздравление своему коллеге, скажем, из тихого среднерусского городка и просит прислать карточку-квитанцию в подтверждение связи.
Шифры, шифры, шифры… От дипломатов разведчиков они перешли в руки связистов, бухгалтеров, метеорологов. И это направление древней тайнописи, уходящей своими корнями чуть ли не ко времени Геродота, прямо противоположно словам русского историка П. А. Лавров ского: «Тайнопиеание является плодом возникшего и установившегося уже недоверия к себе подобным…»
