Коротко о многом
Встреча в тайге
Мне приходилось много ездить верхом по приисковым тропам енисейской тайги — от палаточных лагерей геологов до экспедиционных баз, от шурфа до шурфа по свеже прорубленным просекам. Я привык к своему несовременному виду транспорта, полюбил лошадей, и умные животные, как мне казалось, отвечал» тем же.
Однажды я задержался в очередном маршруте и не успел к вечеру доехать к прииску Аяхта в верховьях реки Пит. Пришлось подыскивать место для ночлега. А было это в безлюдной кедрово-лиственничной тайге, среди настоящего медвежьего царства.
Изыскатели-поисковики сплошь да рядом встречаются с топтыгиными, в особенности топографы, которые работают без шума. Геологи набредают на медведей реже. Я же за много лет не столкнулся с ними ни разу.
Близились сумерки. Лошадь мотала головой, отгоняя комариные стаи; я согнулся в седле, чтобы не налететь лбом на сучья, следил за затесами на деревьях.
Неожиданно в тишине леса, как выстрел, хрустнула ветка, и на тропу вышел большой бурый медведь! Мгновенно взметнулась на дыбы лошадь, намереваясь умчаться прочь от извечного врага. Мне удалось тотчас же успокоить ее. И тогда я пошел в наступление.
— Эй ты, Михаил Иваныч, разбойник! — заорал я. — Уступи дорогу работягам! Да поживей, скотина!..
Медведь подался назад. Когда же я несколько раз стукнул геологическим молотком по сухой лиственнице, грозный хозяин тайги со всех ног побежал прочь по той самой просеке, куда ехали мы. Лошадь продолжала нервно вздрагивать. Я погладил ее горячую шею, нагнувшись, сунул в мягкие губы кусок рафинада. Потом, шевельнув уздечкой, заставил двинуться по таежной тропе вслед за убежавшим медведем.
Вскоре мы остановились на песчаной полянке. Расседлав лошадь, я собрал валежник для ночного костра. Потом поужинал, поделившись со своим четвероногим другом куском черствого хлеба, такого вкусного в вечернем аромате хвойной тайги, и улегся на седло. Костер догорел, только уголья еще вспыхивали в наступившей темноте летней ночи. Дым рассеялся, и снова прилетели комары.
Ну, а лошадь? Ведь она знала, что где-то вокруг бродит в темноте так напугавший ее медведь. Она подошла к лежащему у потухшего костра человеку, подогнув ноги, опустилась на траву и робко положила голову мне на колени! Совсем так, как это делает собака. Я понял, что лошадь доверилась мне, и теперь ей не были страшны никакие медведи.
К. ФЛУГ, геолог
На штормовых широтах
Рыбаки Ямала ведут свой трудный поиск. Десятки тысяч центнеров осетра, нельмы, суна, пыжьяна они добыли в путину последнего года семилетки.
Эти снимки сделаны за 68 параллелью. В отряде сейнеров Салехардской базы морского промысла лидирует экипаж судна «Гремящий».
Командует судном орденоносец капитан Василий Петрович Злыгостев. Экипаж «Гремящего» еще в 1963 году выполнил свой семилетний план.
Днем и ночью к рыбоморозильному судну «Оленевод» в Обской губе подходят с уловами сейнеры.
Причал Салехардского рыбоконсервного комбината. Осетров в цех разделки отправляет тральщика.
После замета на борту мастер Мария Штоль.
И. САПОЖКОВ
Семейная реликвия
Вахтеры завода подозрительно осматривали пожилого человека с мешком в руках. Эта подозрительность удесятерилась, когда незнакомец спросил, где можно купить… самолет. Странного покупателя задержали и отвели к начальнику охраны. Но человек и здесь повторил свой вопрос. Потом он достал бумагу, в которой говорилось, что правление колхоза «Ударник второй пятилетки» просит «оказать содействие С. Е. Кужману в приобретении боевого самолета на личные трудовые сбережения».
Начальник охраны позвонил директору завода. Гостя проводили к нему. Заводские кассиры целый час считали деньги высыпанные из мешка. Директор, военпред, инженеры, рабочие горячо благодарили колхозника. Тогда же один из кассиров наскоро написал документ, удостоверявший, что от Сергея Евдокимовича Кужмана «в кассу завода принято наличными деньгами за покупку самолета руб. 100.000 (сто тысяч рублей)». И подпись: Гришков. Поставили печать месткома.
Вскоре Сергею Евдокимовичу показали истребитель ЯК-6 — грозную боевую машину. На борту самолета заводской художник аккуратно вывел: «От колхозника С. Е. Кужмана». По просьбе колхозника истребитель направили в 13-ю гвардейскую дивизию, которой командовал оренбуржец генерал Александр Ильич Родимцев. Из осажденного фашистами города на Волге, где дрались насмерть гвардейцы, получил Сергей Евдокимович благодарственное письмо от генерала-героя.
Об этой покупке в январе 1943 года рассказала областная газета, и у Кужмана появились последователи. Спустя месяц, купил истребитель колхозник сельхозартели «Свободная жизнь» И. Ф. Болотин. Потом внесли по 100—150 тысяч рублей на покупку боевых самолетов колхозник сельхозартели «12-й год Октября» И. П. Халин, тракторист Бугурусланской МТС Хаким Хамитов и другие.
Самолеты оренбуржцев один за другим шли на запад громить фашистов.
…У Сергея Евдокимовича Кужмана до сих пор, как драгоценная семейная реликвия, хранится пожелтевший от времени листок бумага — документ военных лет.
В. ГРИГОРЬЕВ
КАК СТО ЛЕТ НАЗАД
В одном из служебных кабинетов Центрального военно-морского музея стоят массивные, высотой с платяной шкаф, стенные часы. Уже более ста лет деловито и четко они постукивают маятником и ведут непрерывный счет времени.
Впрочем, едва ли будет верным сказать «счет времени» : часы столь хитроумно сконструированы, что по ним наши деды могли узнавать различные астрономические данные и не только в пределах суток!
Вглядитесь внимательно в фотографию. Кроме часовой, минутной и секундной, на циферблате есть и другие стрелки, а пониже — прорези с цифровыми индексами. Они показывают дни недели, месяцы года, долготу дня и ночи, прибавление дня в минутах и секундах, время восхода и захода солнца и даже в каком году мы живем — простом или високосном. В верхней части циферблата — месяцеобразный вырез.
В нем — диск, изображающий солнце. Утром диск «солнца» всходит, а вечером. в определенное время, заходит. Внутри корпуса часов помещен музыкальный ящик, куранты которого два раза в сутки выбивают мелодию хорошо известной русской песни:
Где ж ты, мой
друг милой,
Черно-о-окий?
Любопытна история часов. Их создал в Ярославле механик-самоучка Лев Сидорович Нечаев. Семнадцать лет, с 1837 по 1854 год, трудился он над своим изобретением, истратил на это все свои сбережения. Просьбы оказать помощь, обращенные к «высокому начальству», успеха не имели. Но когда в конце концов часы заработали, об этом быстро узнали и в Санкт-Петербурге.
По велению Николая I астрономические часы Нечаева приобрела казна, а изобретателю, кроме вознаграждения. выдали золотую памятную медаль. С этой «царской милостью» Л. С. Нечаев и умер в безвестности в Ярославле.
Часы «Регулятор» долгое время хранились в Эрмитаже, потом их перенесли в Морской кадетский корпус; во время революционных событий 1917 года они оказались в особняке одного из бывших великих князей.
Почти двадцать лет часы бездействовали. В конце тридцатых годов они поселились в Центральном военно-морском музее. И тут оказалось, что в этом же музее работает механиком внук изобретателя Нечаева Д. А, Кудрявцев. Он разобрал механизм, вычистил и исправил его, и теперь «Регулятор» работает так же, как сто лет назад.
К. ГРИЩИНСКИЙ
