Издалека доносятся гудки паровоза. Через несколько минут он, тяжко вздыхая, взбирается на подъем. За паровозом тянется длинный состав. Мы, дети, бежим на переезд.
Нам всегда нравилось смотреть на нарядные пассажирские поезда, на вагоны товарных составов, груженные лесом, углем, машинами.
Но теперь идет война. И на тормозных площадках — вооруженные солдаты. На окнах вагонов решетки. Сквозь них видны худые, заросшие бородой лица, стриженые головы. Кто они, эти люди?
С началом войны такие эшелоны мы стали видеть все чаще и чаще — это немецкие оккупанты везли людей разных национальностей в лагеря смерти. Может быть, в каком-то из вагонов был и мой брат, которого заключили в лагерь Саласпилс…
Кончилась война. В Нюрнберге состоялся суд народов над гитлеровскими извергами. Но на свободе оставалось еще много преступников, на чьей совести тысячи замученных жертв. Народы мира ждали, что и их найдет возмездие. И с каким же возмущением встречено ныне заявление западногерманского правительства о намерении прекратить преследование этих палачей «за давностью лет»!
Еще раньше, когда всех взволновала весть о том, что западногерманский бундесвер принимает в свои ряды бывших офицеров СС, я получил письмо от моего друга Ольдриха из Чехословацкого города Остравы. Он не скрывал возмущения, и это было понятно: «За участие в нелегальной борьбе во время немецкой оккупации меня арестовали. Я находился в заключении в разных лагерях. Хорошо знаю, на что способны эти звери. Нет, этого допустить нельзя!»
Ольдрих предложил мне создать тематическую коллекцию почтовых марок о жертвах фашизма. Так мы, филателисты двух разных стран, стали собирать марки на одну тему.
Сам Ольярих — руководитель кружка юных филателистов в школе — коротко, в скупых словах иногда рассказывает о себе, но пережитое в годы фашистского режима вспоминает неохотно.
— Я был заключен влагерь Заксенхаузен. Некоторое время там находился и русский генерал Карбышев. О его смелости и несломленном мужестве говорили все заключенные.
Марка с портретом генерала Карбышева занимает
почетное место в коллекции.
Письмо из Израиля от моего корреспондента Даниэля открывает другие картины войны.
— Я был заключен в Варшавском гетто. Мы не сдавались. Превратили гетто в крепость, и немцы взяли его только в тяжелом бою. Нас спасли польские подпольщики.
В своих письмах Даниэль рассказывал о так называемом «образцовом» гетто в Терязине, куда фашисты согнали евреев чуть ли не со всей оккупированной территории Европы. Там были и свои марки, и денежные знаки.
Даниэль не только рассказал о событиях, свидетелем которых был, но и сам включился в поиски материалов.
Он передал мой адрес в Польшу Ядамену, бывшему заключенному концлагеря Гросс-Россен. Затем пришло письмо от бывшего узника концлагеря Штутгоф…
Постепенно находились марки и другие материалы для задуманной коллекции.
Каждая, хотя бы самая незаметная марка,каждое письмо в этой коллекции напоминают о страданиях, которые принесла миру коричневая чума. Обычные знаки почтовой оплаты с помощью живых свидетелей превратились в разоблачающие фашизм документы.
«Это слишком тяжело,— признается Ольдрих в одном из писем.— Арестованного в начале войны, меня часто переселяли из одного концлагеря в другой. В Освенциме погибали тысячи людей. Думал, что и меня «выпустят на свободу» через трубу крематория, но этого не случилось. Я «путешествовал» дальше — в Бухенвальд, в Дору. В глубоком подземелье нас заставляли работать на военных заводах. Месяцами мы не видели солнца. Многие ослепли, другие истощали и обессилели. Их отправляли в крематорий…»
Письмо дополняет тайно снятый в лагере снимок. Ольдриху удалось его сберечь, хотя, если бы снимок нашли, моего друга ожидало бы только одно — повешение.
…Перелистываю альбом. Вот письмо из Чехословакии. На конверте несколько почтовых марок с портретом чешского национального героя, писателя-борца Юлиуса Фучика. Его слова из «Репортажа с петлей на шее»: «Люди, я вас любил! Будьте бдительны!» я и выбрал девизом всей коллекции.
Фучик изображен не только на чехословацких, но и на почтовых марках Советского Союза и ГДР.
Другая марка. На ней — болгарский поэт-революционер Янко Ваитцаров. Жгучие строки его стихов бичевали фашистов и их прислужников. Веитцарова выследили и арестовали. Писатель умер, но дух его фашисты сломить не смогли,
Неизменно волнует марке с изображением Героя Советского Союза поэта Мусы Джалиля, Тяжело раненый Муса попал в плен. В лагере поэт организовывал подпольные группы, помог многим бежать. О деятельности Мусы Джалиля узнал провокатор. Мусу переправили в Моабитскую тюрьму. Но поэт и здесь писал стихи. Часть и* удалось сохранить. Они опубликованы в сборнике «Из Моабитской тетради».
Много интересного рассказал мне бывший заключенный Вернер из Ораниенбурга (ГДР).
