Иван Васильевич Филиппов отслужил свое, сейчас полковник запаса. Частенько он заходит ко мне:
— Идем на волюшку.
Есть у него излюбленное место— крутой, высокий берег Урала. Над головой шумят молоденькие тополя, с крутизны хорошо просматривается Зауральная роща. Тут же памятник Валерию Павловичу Чкалову.
— Много слышал о Чкалове, а вот служить с ним не довелось,— говорит Иван Васильевич.— Летал на всех ранних отечественных самолетах. В войну командовал авиасоединением. Смоленск, Витебск, Москва, Минск. Доставлял почту и оружие белорусским партизанам…
— Расскажите что-нибудь,— прошу я его.
— Про себя — долгая история. Про Чкалова мало что знаю. Вот если про Николая Гастелло…
— А вы его знали?
— Да, Николай служил в моем полку…
…Это произошло в 1938 году неподалеку от Ростова-на-Дону. Тогда я командовал полком тяжелых бомбардировщиков. Старший лейтенант Николай Францевич Гастелло командовал летным отрядом. Очень энергичный, дисциплинированный. Легкая, стройная фигура спортсмена. Худощавое, обветренное лицо. Прямой взгляд голубых глаз. Крепкое рукопожатие. Молодые летчики были просто влюблены в него.
В один из декабрьских морозных дней внезапно поднялся ветер, над землей поплыли низкие свинцовые тучи. Белая пляшущая стена закрыла аэродром и всю необъятную придонскую степь.
Пурга захватила меня и комиссара части Филиппа Ивановича Брагина на границе аэродрома. Сухой снег, как толченое стекло, набивался в складки одежды. Мы объявили тревогу, чтобы принять меры против разгулявшейся стихии. Связь со штабом была потеряна.
На другой день степь стихла, и до нас добрались командующий воздушной армией Буторин и председатель Ростовского облисполкома Руденко.
— Вызовите начальника метеослужбы,— приказал комдив. И тихо добавил: — В двух дальних районах не вернулись 25 школьников… Всю ночь искали. Трактора ходили в степь. Но тщетно. Надежда только на вас,— заметил Руденко.
Начальник метеослужбы майор Величко доложил прогноз погоды: горизонтальная видимость— 500 метров, вертикальная — 150. Ждут мокрый снег с обледенением.
— Ваше мнение, майор? — обратился ко мне командующий.
— По наставлению выпускать самолеты в воздух при такой погоде нельзя,— замешкался я.
— Наставление? — Брови командующего нахмурились.— Вы правы, майор. Однако речь идет не об учебном полете. Операция — «дети»… Кого пошлете?
Для меня это был приказ.
— Инспектора по технике пилотирования полка капитана Меркулова и старшего лейтенанта Гастелло.
В кабинет вошли Гастелло и Меркулов. Я рассказал им задание: первый летит в район, где затерялись школьники средних классов. Возьмет с собой техника и врача. Меркулов — в соседний, на поиски старшеклассников.
Провожать летчиков из штаба вышли все.
Самолет Гастелло первым тронулся с места, побежал по расчищенной полосе. Небольшой толчок — и машина повисла в воздухе. А через несколько секунд она скрылась. Прогноз оправдался: горизонтальная видимость не больше пятисот метров.
Вторым вылетел капитан Меркулов,
Через четыре часа капитан Меркулов вернулся. Школьников он нашел около стога сена. Приземлился. Все живы-здоровы, обмороженных нет. Снова поднялся и сбросил вымпел в ближайшую станицу с просьбой послать к ребятам трактор с санями.
Капитан привез и тревожную весть: в районе поисков Гастелло — полоса мокрого снега. Самолет может обледенеть.
Наступали сумерки. Мы вышли на летное поле. Стоим, ждем. И вдруг послышался знакомый рокот. Вот он все громче и громче. Наконец появился силуэт «Р-5».
Самолет приземлился и подрулил к нам. Выключив мотор, Гастелло выпрыгнул из кабины и бодрой походкой подошел к комдиву с докладом:
— Задание выполнил. Все дети доставлены по домам. Кроме одного мальчика, с температурой.
— Спасибо.— Комдив стиснул руку летчика.
Я хорошо знал характер Гастелло: молчалив, ничего не расскажет о себе, кроме официального — «выполнил», «доставил по домам». Что же было на самом деле?
Самолет Гастелло шел на высоте 150 метров, еще выше — облачность. Недалеко до заданного района машина попала в полосу мокрого снегопада. Земля скрылась из глаз. Началось обледенение. Блестящая корка покрыла переднюю часть крыльев. Она росла, становилась все толще. Николай понял: надо прекращать полет, в самолете, кроме него, два пассажира — врач и техник. Рисковать нельзя.
Через час снегопад внезапно прекратился. Гастелло взлетел и минут через сорок заметил на ровном поле шест и привязанную к нему тряпку. А рядом мужчина и малыши. Все они махали руками.
Выбрав площадку, Николай приземлился и, выключив мотор, кубарем выкатился из самолета. Все ребята чувствовали себя удовлетворительно, но хотели есть. Николай отдал им весь запас шоколада.
Мужчина оказался возчиком. Он ежедневно сопровождал детей в школу и обратно. Так было и на этот раз. Усадил малышей на розвальни и тихо тронулся в путь. Но не проехали и трех километров, как началась пурга. Дорогу потеряли, и долго блуждали в степи. Возчик выпряг лошадь и пустил ее в надежде, что она найдет сама дорогу до села. Опрокинул сани-розвальни и с подветренной стороны усадил ребят. На счастье, у него оказались топор и лопата. Он сделал из снега защитный коридор.
Ночью пурга свирепствовала, всех их занесло. Возчик не давал детям спать, рассказывал разные сказки и небылицы. Так дождались утра.
— Да вот беда: часа два назад сбежал Коля Иволгин,— закончил он.
— Как сбежал? Куда?
— Я измучился очень и незаметно вздремнул. А Коля бойкий мальчишка, исчез.
— В какую сторону? — спросил Гастелло.
Все молчали. Следы замела поземка.
Николай подумал: по такому глубокому снегу паренек далеко не ушел. Должен был слышать шум самолета… Может быть, где-то спит. Но сон в снегу — смерть!
— Доктор, вы отвечаете за детей. Возьмите теплый моторный чехол, облейте его маслом из картера мотора и поддерживайте костер. А вы,— обратился Николай к технику,— отвечаете за самолет. Я пошел искать Колю Иволгина.
Он решил ходить по кругу, взяв за центр «лагерь». Около часа, обливаясь потом, падая от усталости, утопая по пояс в снегу, Гастелло кружил по степи.
Колю Иволгина он нашел в яме. Тот сидел скорчившись и уткнув лицо в колени. Руки засунуты в рукава. Спит. Летчик слегка потряс его за плечо, потом посильнее — и мальчик открыл глаза.
— Спишь ты на «отлично»!
— Чутко сплю,— сонным голосом ответил мальчик.— Чуть что — уже на ногах… А вы кто?
— Дядя Коля. Как видишь, мы с тобой тезки. Идти можешь?
— Конечно.
Паренек поднялся и тут же упал.
— А ну, быстро снимай валенки! — Осторожно развернув портянку, Гастелло потрогал ступню Коли:— Все в порядке. Не отморозил, застудил.
«Но почему у него так горит лицо?» — подумал Николай. Приложив руку ко лбу ребенка, понял, что у него высокая температура.
— Ох, дядя Коля, я очень устал. Думал, дойду до села, а то у меня мама будет плакать. Я у нее один остался… Папку на озере Хасан убили.— И мальчик опять сел в снег.
— А ну, залезай ко мне на спину и держись за шею,— скомандовал Гастелло.
Посадив в самолет больного и врача, летчик немедленно отправился к селу, наказав остальным ждать трактор с санями.
Так успешно провел операцию «дети» будущий Герой Советского Союза Николай Францевич Гастелло.
