Несколько лет назад мне посчастливилось побывать в Шадринске, в гостях у Владимира Павловича Бирюкова, интереснейшего человека, замечательного знатока Урала и увлеченного собирателя всего, что относится к краю. Показывая сокровища своей великолепной коллекции рукописей, книг и других материалов, связанных с Уралом, он вдруг извлек откуда-то тоненькую, на первый взгляд неприметную брошюру в желтой обложке. На титульном листе ее стояло:
«С.. НИК.ОЛАИЧ. Шире дорогу! Свободная Россия идет!.. По поводу манифеста 17-го октября. Для деревни. Начатки первоначального обучения. Екатеринбург, типография газеты «Уральская жизнь», 1905 г.». Владимир Павлович сообщил: «Книжка эта, должно быть, чрезвычайно редка. Как мне припоминается, автор имел какие-то серьезные неприятности с цензурой. Поищите, может быть, вам и удастся выяснить ее судьбу».
И действительно, беглый просмотр страниц невольно наводил на мысль о необычайной судьбе книги. Она написана простым, доступным языком и, как свидетельствует автор,— по свежим следам событий — через две недели после опубликования печально знаменитого царского манифеста -17 октября 1905 года. Известно, что Николай II, испугавшись бурного размаха революционных событий, издал манифест, в котором обещал «даровать свободы русскому народу». Однако манифест, принятый для отвода глаз, остался на бумаге. Вот этому и посвящена брошюра «Шире дорогу!». Автор ее говорит о том, что книга писалась, когда «…вокруг все было, и в ближайшем будущем представлялось светлым и радостным, а теперь опять тучей-морозом понавеяло!.. В городах без суда и следствия (подчеркнуто в книге) засаживают в тюрьмы людей.
Во многих местах нашей родины по-прежнему рубят мирных жителей шашками и крошат картечью… Страшно, безумно страшно становится за родину, если простой народ не одумается и не разберется в своем ужасном заблуждении!.. Долой тяжелые цепи унизительного рабства!» Автор едко и с презрением говорит в книге о «деятельности» черной сотни, убедительно, с фактами в руках показывает, что ничего в сущности не изменилось: царский манифест — обман.
Конечно, такие высказывания не могли пройти безнаказанно…
Позднее мне пришлось столкнуться с этой книжкой в другом месте. Просматривая дела цензурного ведомства, которые хранятся в Центральном историческом архиве в Ленинграде, я неожиданно натолкнулся на документ, в котором мелькнуло знакомое имя: «С. Николаич». Значит, действительно царская цензура интересовалась екатеринбургской книгой, и предположения В. П. Бирюкова не лишены оснований…
И в самом деле, на следующий день мне доставили из недр архива дело, на обложке которого значилось: «ДЕЛО» 11 Отделения Главного управления по делам печати о наложении ареста на брошюру С. Николаича «Шире дорогу! Свободная Россия идет!» (ЦГИАЛ. ф. 776, оп. 21, ч. 11, д. 216). Этот цензурный документ позволил окончательно выяснить судьбу книги.
Сыр-бор загорелся из-за донесения помощника начальника Уфимского жандармского управления по Златоустовскому уезду в Главное управление цензуры. Он сообщил, что при обыске в Златоусте обнаружены три крамольных издания: песня «Вы жертвою пали…», песнь свободы «Варшавянка» и брошюра С. Николаича «Шире дорогу!». Все они показались жандарму «подозрительными», и он просит петербургскую цензуру сообщить о том, кем и когда они дозволены к печати.
В свою очередь Главное управление цензуры переслало присланную из Златоуста книгу «Шире дорогу!» в Казанский временный комитет по делам печати, в ведении которого в это время находилась вся зона Урала, и просило сообщить, «была ли в Казани рассмотрена эта книга, и если нет, то рассмотреть ее по-существу». Вскоре казанские цензоры ответили, что брошюра в Казанский комитет не поступала, но, рассмотрев ее, они пришли к выводу, что содержание ее является «преступным». Больше того. Казанская цензура решила привлечь автора к уголовной ответственности и возбудила дело перед прокурором судебной палаты. Приложенное к этому донесению отношение прокурору позволяет выяснить те мотивы, по которым книга подверглась таким суровым репрессиям.
Выписав из книги обширную выдержку, часть которой я привел выше, цензор замечает:
«В таких призывах к действию «силой», особенно в сопоставлении с данной раньше характеристикой управления Россией, нельзя не видеть возбуждения к неиспровержению существующего государственного строя, что предусмотрено ст. 129 Уголовного уложения».
Затем цензор цитирует еще одно «крамольное» место в книге:
«На странице 34 и след, приводится характеристика «черносотенцев»: «После 17 октября их точно бешеная собака укусила: нет ни одного города, где бы они ни бесчинствовали и ни разбойничали. Черносотенцы жгут и разоряют дома, убивают и русских, и евреев, и армян. Убивают даже детей!.. Разоряют города, убивают людей и в то же время «Боже, царя храни» горланят»… Кроме того, на стр. 30 и след., а также на стр. 35—36 Государю Императору приписываются такие мысли и чувства, относительно действий чиновников и бунтарей и в таких выражениях, которые не могут не считаться дерзостным неуважением к Августейшему Монарху, что карается по 1’28 ст. Уголовного Уложения…».
Вскоре цензор сообщил, что Казанская судебная палата, где слушалось дело о книге «Шире дорогу!», постановила запретить ее и все обнаруженные экземпляры уничтожить.
К сожалению, в делах цензуры не сохранилось никаких сведений об авторе книги. Возможно, ему удалось избежать судебного преследования благодаря тому, что псевдоним «С. Николаич» остался неразгаданным царской охранкой.
Интересно отметить тот факт, что экземпляр книжечки «Шире дорогу!», хранящейся у В. П. Бирюкова, — единственный известный сейчас: брошюра отсутствует во всех крупных библиотеках Москвы и Ленинграда, а также в уральских книгохранилищах. Большинство экземпляров книги, видимо, было уничтожено. Возможно, что в собраниях уральских книголюбов еще обнаружатся эти тоненькие брошюры в желтой обложке — наглядные памятники борьбы демократической уральской общественности с царской цензурой..
А. БЛЮМ
Мы попросили В. П. Бирюкова рассказать, что он знает об этой книге и ее авторе. И вот что он ответил.
Книжечка эта шестьдесят лет тому назад — в 1905 году — имела широкое распространение в Шадринске и его уезде. Шадринские ли земцы, среди которых было немало прогрессивно настроенных людей, или какие-то другие лица закупили в Екатеринбурге большую часть тиража книги и разослали ее по волостям. Книжечка в народе была очень популярной и, несомненно, сделала свое дело.
Ходила она долго, «начальство» не замечало ее, и только потом, когда, очевидно, пришла «бумага» из Петербурга, полиция стала преследовать книжку, да уже было поздно.
С. Николаич — это псевдоним екатеринбургского врача Семена Николаевича Чернавина. Отец его служил одно время дьячком в селе Перемском Пермского уезда, а сам Семен Николаевич окончил в 1890 году Пермскую духовную семинарию, затем медицинский факультет Томского университета, первое время служил врачом в Верхних Чусовских Городках Пермского уезда, а потом уж перебрался в Екатеринбург (ныне Свердловск).
В 1920 или’ 21 годах среди архивных дел Шадринской земской управы я встретил целую пачку этих брошюр. Все они наверняка пошли в утиль или в печку. А вот теперь библиографы ищут ее по всей стране.
В. БИРЮКОВ
