Долгим был путь охотника. Позади двухсоткилометровое странствие по тундре, ночевка в снегу, затвердевшая на морозе еда. Его счастье — олени еще бегут, не выдавая усталости. Скоро и жилье ненца, а там — семья, тепло, горячая пища… И добыча хорошая: осмотр капканов дал восемь белоснежных песцов — нохо. Хороший зверь нохо: он кормит охотников Севера, а государству дает драгоценную пушнину.
Тушки за ночь оттаяли, пора и разделывать. Но что это? На шее зверя какой-то прямоугольный медальончик на крепкой сатурновой леске. Удивлению ненцев не было предела. Кто надел на нохо эту странную вещь? Для чего? Внутри плексигласового медальончика — полоска бумаги, на которой тушью написано: «2441. Салехард. У ФАН. Бирку и голову песца сдать со шкуркой. Указать время и место добычи».
А судьба этой бирки, как и многих других, непроста. Зоолог В. Смирнов и его помощники М. Махалев и В. Сосин в тундрах Ямальского и Гыданского полуостровов провели маркировку песцов. Сложно и трудоемко метить зверей, если ловить их или выкапывать из нор. Нельзя ли придумать что-нибудь более совершенное? И зоолог Смирнов предложил иной способ (о нем мы рассказывали в седьмом номере «Уральского следопыта» за 1963 год).
На огромных пространствах тундр Ямала и Гыдана сотрудники Института биологии Уральского филиала Академии наук расставили более 2500 петель в новых и старых норках, а также в искусственных. Провели, например, такой опыт: вырыли неглубокие ямки там, где отсутствовали норы, и решили проверить, посещают ли их и кто? Поставили петли. И что же? Зоологам вернули несколько бирок с песцов, «окольцевавшихся» на таких фальшивых норах.
Пока получено немногим более 30 бирок. Это, конечно, мало. Часть не удалось собрать, хотя хорошо известно, что песцы эти убиты. А какое-то количество меченых зверей продолжает странствовать по просторам Севера и сейчас. Удалось подметить и такую деталь: песцы, с которых сняты бирки, оказались преимущественно взрослыми. Почему? Ведь и молодых в тундре много.
Возникло подозрение: а не помогают ли молодым песцам освобождаться от петель родители? Удалось увидеть, как два молодых нохо вышли из норы в тот момент, когда петли только что были поставлены и люди не успели уйти. И оба «закольцевалось». Но их бирок мы не получили. Куда эти песцы исчезли? Может быть, все еще здравствуют, а, возможно, петли на их шеях перегрызли родители.
Какое-то количество петель пропало из-за того, что часть нор оказалась забитой землей (почему это делают песцы — не ясно).
Но и те данные, которые уже удалось получить, очень интересны. Кстати, петля с биркой № 2441, так удивившая нениев, была поставлена на фальшивой норе 2 сентября 1962 года в северной части Ямала, а через три месяца с этой биркой убили песца в 150 километрах южнее места маркировки. А еще двух зверьков поймали через полтора года после расстановки петель, в сотнях километров от нор (на побережье Карского моря).
Особое удивление вызвала встреча нохо в устье Енисея. Он «отметился» биркой не ранее начала августа 1961 года на западном берегу Гыданского полуострова. Расстояние (по прямой) между этими пунктами, примерно 350 километров, зверек прошел за четыре месяца.
Дело даже не в расстоянии, хотя по нему можно судить о скорости, с которой идут кочующие песцы. Важнее другое: первое доказательство миграции песца с Ямало-Гыданской территории и в восточном направлении. Материалы пополняются. Они дадут новые данные о животном мире сурового Севера.
В. ПАВЛИНИН. кандидат биологических наук
Башкирские носороги
В реке Белой, против устья Демы, купались мальчишки. Неожиданно на песчаном берегу они нашли окаменелый зуб крупного животного. Что это? Решили показать ученым. Оказалось, верхний коренной зуб вымершего гигантского носорога.
На дне Демы была обнаружена еще одна интересная находка: нижняя челюсть носорога с хорошо сохранившимися зубами. Сейчас ее можно видеть в Башкирском краеведческом музее. Здесь же берцовая кость носорога, на которой явно видны следы режущего инструмента. Ее принесли недавно в музей следопыты Первой средней школы города Белорецка.
Как рассказывает профессор Г. В. Вахрушев, за последние 10—15 лет в Башкирии обнаружено более сорока мест с костными остатками вымерших гигантских животных. Видимо, в доисторическом прошлом на территории республики их было немало.
Ископаемые носороги принадлежали к нескольким видам. Внешний облик их удалось восстановить по костным остаткам. В более позднюю ледниковую эпоху жил шерстистый носорог. Трупы этого животного найдены в мерзлых грунтах Сибири.
Шерстистый носорог — современник людей древнекаменного века. Они оставили в пещерах изображение этого животного. Можно предположить, что это — большой и неуклюжий зверь четырех метров длины и до двух высоты.
До исторического времени дожили очень немногие экземпляры этих гигантских носорогов, и поэтому их костные остатки очень нужны палеонтологам для изучения истории Земли,
Когда заговорит камень
Стеллажи лаборатории геохимии редких элементов тесно уставлены камнями.
— Для непосвященных это только «серый камень сто пудов»,— говорит руководитель лаборатории Павел Владимирович Покровский,— а для нас — предмет исследования со многими неизвестными. Из этих камней мы должны выжать все, вплоть до минералов и элементов, содержащихся в малых количествах.
Атакуем мы такого молчаливого собеседника всем коллективом. Один изучает камни в поле, другой выделяет из породы чистые минералы, третий — главные минералы, четвертый — второстепенные, в которых обычно содержатся редкие элементы, пятый — элементы-примеси, шестой… У каждого на вооружении своя методика исследования, своя аппаратура. Каждому образец «говорит» всего несколько слов. Трудное — составить на этих «слов» нечто целое. В 1962 и 1963 годах сотрудники лаборатории обследовали десятки массивов, собрали сотни проб. Материалы эти будут полностью обработаны через несколько лет.
Исследования геохимиков очень трудоемки. «У нас, — говорят они, — месяц в поле — два года камеральных работ».
Кропотливый труд, применение новейших методов исследования оправдывают себя. В старом, давно изученном открывается новое. Например, в месторождении, которое известно более ста лет, сотрудники лаборатории обнаружили очень редкие минералы — мороэсит, крандоллнт. В 1962 году Николай Алексеевич Григорьев открыл два не известных науке минерала. Один он назвал глюцином, а второй минерал, славя наш край,— ураловитом.
В ПАМЯТЬ О ПАРИЖСКОЙ КОММУНЕ
В 1921 году отмечалось пятидесятилетие Парижской Коммуны — первого в истории правительства пролетарской диктатуры. В Екатеринбурге (так до 6 ноября 1924 года назывался Свердловск) как раз в то время происходило переименование многих улиц и площадей. Специальная комиссия, созданная при Екатеринбургском Совете, указывала, что необходимо «…переименовать все главные улицы города в честь вождей пролетарской революции и наиболее видных екатеринбургских товарищей. Кроме того, решено переименовать некоторые площади…»
Вот тогда-то площадь возле оперного театра и стала называться именем Парижской Коммуны. На фотографии, полученной «Уральским следопытом» из архива первого комиссара финансов Уралсовета Федора Федоровича Сыромолотова, изображен момент, когда трудящиеся Екатеринбурга открывают деревянный обелиск в память французских коммунаров. На портретах, выставленных по бокам обелиска,— Огюст Бланки, Рауль Риго и другие руководители Коммуны.
Правда, даже свердловские старожилы вряд ли теперь узнают на этой фотографии площадь Парижской Коммуны. В наши дни она выглядит совершенно по-иному.
Л.С.
