Монеты — своеобразная летопись истории.
Они наглядно рассказывают о хозяйственной и политической жизни людей, их культуре и искусстве. Предоставим же слово нескольким из таких «рассказчиков», начиная с монет древних и
oт гор Рипейских
Много веков назад на месте теперешней индустриальной Керчи стоял торговый город Пантикапей — столица греко-скифского Боспорского царства.
В IV столетии до новой эры, в пору процветания Пантикапея, на городском «монетном дворе» выпускали деньги с интереснейшим гербом. На золотых монетах красовался мифический птица-зверь грифон. Стоя на хлебном колосе и держа в пасти копье, он поднимал могучую переднюю лапу, как бы готовясь отразить нападение. А на медных монетах грифон предостерегающе простирал лапы над большой рыбиной.
Оказывается, эти изображения имели отношение к Уралу.
…Древние греки полагали, что «оконечности» земли таят в себе сокровища, охраняемые грифонами— неведомыми крылатыми зверями с туловищем льва и с рогами на голове. Краем земли, где будто бы обитали грифоны, и считались богатые золотом области возле Рипейских гор, как называли в древности Уральский хребет.
С незапамятных времен из городов нашего Причерноморья вел дальний и трудный торговый путь на северо-восток. И, поскольку археологи находили и до сих пор находят в Приуралье древнегреческие изделия, есть основания считать, что по этому пути доставляли в Пантикапей уральское золото, Хитрость и фантазия купцов, рассказывавших о далеких племенах, у которых выменивался драгоценный желтый металл, породили образы сказочных стражей золота, и эти «рипейские» легенды отражены в фигуре грифона на пантикапейских монетах.
Однако в Причерноморье грифоны были призваны охранять от всего дурного другое, местное «золото». Здесь ему покровительствовал сатир — божество производящих сил природы. Его «портрет» украшал лицевые стороны монет. Это местное «золото» заключалось в зерновом хлебе и рыбе, что вывозились в Грецию боспорскими купцами в небезвыгодный обмен на различные «промтовары». Например, в гавань Афины — крупнейший и знаменитейший тогда город, ежегодно поступало около миллиона пудов полновесной пшеницы; постоянно разгружались там и корабли с прославленными осетрами и кефалью, сельдью и хамсой…
Так и возник в древности один из гербов, и его «сторожевое» назначение дожило, можно сказать, до наших времен. Во всяком случае, когда в 80-х годах прошлого столетия мекленбургский герцог Фридрих установил в своей державе награду, он предусмотрительно назвал ее «орденом Грифона» и в центре орденского креста поместил мифического обитателя древних окраинных земель.
Так как разговор зашел о связи изображений на монетах и орденских наградах, то читателям, наверное, небезынтересно будет узнать,
и сами монеты сложили Орденами
«Иноземцы задавались подчас вопросом: чего нельзя ожидать от войска несметного, которое, не боясь холода и голода, с толокном, сухарями и с терпением неодолимым перемещается по северу пустынному и в котором за славнейшее дело дается маленькая золотая деньга, носимая счастливым витязем на рукаве или шапке?» Так писал Карамзин — один из прошлых историков «Государства Российского».
До того, как Петр I ввел у нас отечественные ордена, в России существовал обычай награждать за ратные труды золотыми и позолоченными «жалованными» монетами. Награды эти получали участники крупного похода или сражения: в 1558 году, например, за взятие ливонского замка Нашлось, а в 1696 году — за Азовский поход.
Такой обычай уходил своими корнями в глубь веков — тоже к древним грекам.
…В 490 году до новой эры v селения Марафон, близ упоминавшихся уже Афин, греки одержали победу над захватчиками-персами, которые до тех пор слыли несокрушимыми. В честь знаменательнейшего события афиняне изготовили декадрахмы — серебряные монеты номиналом в 10 драхм.
Изображения на декадрахмах были обыкновенны: голова богини Афины — покровительницы города, и сова — священная птица божества. Но сами монеты отличались большой величиной и необычно большим номиналом, так как предназначались они не столько для денежного обращения, сколько для награждения главных участников битвы при Марафоне.
Как носили эти первые ордена-монеты — не известно. Известно другое. С течением времени подобного рода монеты постепенно «отпочковались» от наград и стали одними лишь памятными деньгами, выпущенными в обращение в небольших количествах по случаю какого-либо выдающегося события.
Интересный пример памятной чеканки недавних дней представляют серебряные чехословацкие монеты крупных номиналов. Девизом к большинству изображений на них можно было бы поставить призыв замечательного чешского коммуниста, погибшего в борьбе с гитлеризмом, — Юлиуса Фучика:
«Люди, будьте бдительны!»
…Когда эсэсовцы генерал-фельдмаршала Шернера готовились превратить в развалины восставшую Прагу, советское командование дало приказ: танковым армиям 1-го Украинского фронта, находившимся под Берлином, спасти столицу Чехословакии. За одну ночь, с 8 на 9 мая 1945 года, боевые машины преодолели 350-километровый путь через труднопроходимые, обстреливаемые врагом Рудные горы и прорвались в город. Злата Прага спасена!
Освобождение Праги совпало с историческим Днем победы над фашистской Германией. В память это великой даты в Чехословакии в 1955 году изготовили монеты в 10, 25, 50 и 100 крон с ^изображениями на них чешских партизан, женщин, детей, радостно приветствующих своих освободителей.
…Ликованию окончательной победы предшествовали события другого восстания против фашистов — словацкого. Оно вспыхнуло в 1944 году, когда наступавшая Советская Армия вышла к Карпатам. Во вражеский тыл, на помощь партизанам, была переброшена 2-я Чехословацкая парашютно-десантная бригада, сформированная в нашей стране во время войны.
Об этом мощном народном выступлении напоминают теперь награда Чехословацкой Социалистической Республики — орден Словацкого восстания, а также монеты в 25 крон, выпущенные в 1954 году к десятилетию знаменательной даты. На монетах вычеканен вооруженный рабочий, охраняющий мирную трудовую жизнь, — олицетворение сегодняшней республики.
Между прочим, такое олицетворение страны как бы перекликается с изображениями на ранних монетах нашего государства, где почетное место заняли рабочий, крестьянин и
эмблема труда
В 1924 году, когда появились рублевые и 50-копеечные монеты СССР, наш народ еще только начинал освобождаться от разрухи, войны и кулацких мятежей. Художественное содержание новых денег было близким и понятным простым людям: рабочий, обнимающий за плечи крестьянина и указывающий ему на заводы под восходящим солнцем; молотобоец, кующий орудия мирного труда.
С такими изображениями на монетах неразрывно была связана и эмблема государства.
«В дни, когда страна отбивалась от яростных атак белогвардейщины и иностранных интервентов, — говорил на XXII съезде КПСС Никита Сергеевич Хрущев. — наше правительство обсуждало вопрос о Государственном гербе. На первом проекте герба был помещен меч. Владимир Ильич резко выступил против этого. «Зачем же меч? — сказал он, — Завоевания нам не нужны. Завоевательная политика нам совершенно чужда; мы не нападаем, а отбиваемся от внутренних и внешних врагов; война наша — оборонительная, и меч — не наша эмблема». Эмблемой нашей страны, как известно, стали Серп и Молот — символ мирного созидательного труда».
Вот почему удостоенные высокого звания Героя Социалистического Труда награждаются в нашей стране Золотой Звездой «Серп и Молот».
И пусть хлеб на бескрайних полях убирают ныне самоходные комбайны, а железо в заводских цехах куют мощные механические молоты — эмблема, бессменно находящаяся и на теперешних монетах, дорога всем нам как память о пройденном трудовом пути.
В связи с этим рассказом уместно вспомнить о первых монетах революционной Кубы. На них— изображение человека, боровшегося за свободу кубинского народа, которого звали
учитель свободы
В дни пребывания в Гаване Анастаса Ивановича Микояна гостю показали скромный дом и сказали: «Здесь жил наш великий революционер». Вместе с пламенным лозунгом «Родина или смерть!» портрет этого революционера вычеканен на монетах Республики Кубы.
…На протяжении почти четырех столетий Испания взимала со своей колонии в Карибском море грабительскую дань. Но вот в 1870 году суд «испанской короны» приговорил к каторге одного юношу за то, что в своих статьях и стихотворениях смельчак во весь голос потребовал независимости страны. Этого кубинского юношу звали Хосе Марти.
Отбыв каторгу, Марти отдал все силы революционно-освободительному движению. Он ставил перед собой задачу поднять всех соотечественников на вооруженную борьбу, изгнать испанских феодалов и уничтожить колониальный строй, а затем построить на Кубе общество равенства и справедливости.
19 мая 1895 года Марти погиб в сражении с испанцами. А накануне, в письме к одному из друзей, он еще и еще раз подчеркивал, что впереди его ожидают бои с новым врагом — североамериканским империализмом.
Американские империалисты, зарившиеся на природные богатства острова, вмешались в кубино-испанскую войну, с тем чтобы не дать народу взять власть. Феодалы были разгромлены, но и Куба с 1898 года фактически превратилась в колонию США…
Марти погиб, но не пропало дело, за которое он расстался с жизнью. В 1953 году, когда все прогрессивные люди отмечали столетие со дня рождения кубинского патриота, горстка храбрецов под руководством национального героя Кубы наших дней — Фиделя Кастро — штурмовала твердыню империалистического ставленника, диктатора Батисты — казармы в городе Сантьяго- де-Куба. Однако силы тогда были еще слишком неравны; мужественный Фидель предстал перед батистовскими судьями и на их вопрос, кто был вдохновителем «мятежа», коротко ответил: Хосе Марти…
Сейчас Марти на Кубе повсюду — не только на монетах, но и в монументах, в названиях улиц и площадей, школ и кораблей. И это не удивительно, ибо с каждым днем все более осуществляются светлые мечты и устремления выдающегося революционера, который еще в конце прошлого века писал:
«Завершив освободительную войну, Куба, расположенная у порога богатого индустриального мира, из страны униженной станет страной независимой, провозгласившей всеобщее право на труд» …
