Впервые с так называемой проблемой Нижней Оби я столкнулся лет восемь назад, будучи в Салехарде.
Многое поразило меня тогда в этом городе на Полярном круге. Улицы устланы, как старинная горница, широкими плахами. Рядом с оленьими упряжками мелькают проворные «победы». На бесплодной тундре пышный, под стать кубанскому, огород.
Однако самым большим контрастом показалось мне то, что там на одном конце города базировались геологоразведочные экспедиции, а на другом — экспедиция института Гидропроект. Дело в том, что одни искали в низовьях Оби нефть, газ и другие полезные ископаемые, а другие разрабатывали схему затопления этой территории морем, которое должно образоваться у плотины проектируемой Нижне-Обской ГЭС.
Что за досадное недоразумение? Как же так: одни ищут и находят кладовые земных недр, а другие хотят упрятать эти сокровища на дно морское?
Однако, оказывается, и те и другие вели плановую работу.
Сказ о богатырях
Не много на земле рек, которые могут соперничать с Обью и Иртышом по величине и полноводности. Иртыш вместе с Черным Иртышом растянулся с юга на север на 4422 километра, а Обь — на 3680.
Рождение этих богатырей воспето в красивой легенде. Алтайские старожилы рассказывают ее так.
«Много было добра у седого Алтая. Не сосчитать его богатств — и золота, и серебра, и меди, и железа. День и ночь стерегут клады каменные утесы. День и ночь могучие кедры да ели глядят во все стороны: не подобрался бы кто к заветным местам.
— Кабы сына-помощника мне, — жаловался старик Алтай своему соседу Тянь-Шаню. — Вместе-то уберегли бы мы добро.
И вот сбылось желание старика. Подарила ему жена Ледяница сынка. Каплей вышел он из каменной расщелины и давай расти не по дням, а по часам. Чем дальше шел Иртыш-землерой, тем шире расправлял плечи.
— Уйми ты своего молодца, — жаловались старику Алтаю скалы, — житья от него нет. Всех он нас источит, изотрет.
Рассердился старик, покачал снеговой шапкой и говорит сыну:
— Чего буйствуешь? Лучше бы добро наше стерег, а не петлял да не рушил.
— Тесно мне, — отвечал Иртыш. — Отпусти ты меня, отец, на волю. Не сторож я добру, что без пользы под камнями захоронено.
Долго спорили отец и сын. До сей поры, пожалуй, продолжался бы между ними бесплодный разговор, но случилось старому Беркуту подслушать гневные слова отца и страстные речи сына.
Прильнул тогда старый Беркут к пенной иртышской волне и зашептал:
— Давно пора тебе, молодец, на волю. Ждет тебя там красавица Обь, ждет — не дождется.
И побежал Иртыш с каменных гор через котловины и ущелья. Проснулся на заре Алтай, умылся туманом, хотел сыну доброго утра пожелать, а его и след простыл.
Разбушевался в гневе старик, распустил по ветру свои снежные космы, поднял бурен, стал вдогонку беглецу швырять скалы. Но не смог остановить молодца-Иртыша: вырвался тот уже на волю-вольную, в степь широкую.
Вырвался, приутих и задумался: где ж искать красавицу Обь, куда направиться?
Помогли ему птицы — чайки белокрылые: «Не лей слезу, богатырь, найдешь ты красавицу. Держи путь на полуночь к морю-океану, авось, да встретитесь».
То место, где лил Иртыш слезу, озером стало, а назвали это озеро Зайсаном.
Стряхнул слезы Иртыш и заторопился к морю, а по дороге веселую Бухтарму прихватил.
Щедро нес воды богатырь: то степь напоит, то лес обласкает. И за доброту счастье ему пришло — встретился с красавицей Обью, обнял ее, и, слившись воедино, вместе побежали они к Ледовитому морю-океану.
Так и бегут по сей день, играя силой да удалью, мир поражая».
Мечты дерзновенные
В архивах библиотеки имени Ленина хранится редкая книга с пожелтевшими страницами, изданная в 1900 году. Под стать жюльверновской фантазии, дерзновенной мечте Циолковского замыслы автора этой книги Я. Н. Демченко.
Нельзя листать без волнения тронутые временем страницы.
«Среди обширных стран, достаточно согреваемых солнцем, но пустынных вследствие сухоты климата, каковы: Персия, Туркестан, Киргизские степи и Юго- Восточная Россия,— находится глубокая впадина пространством более 24 тысяч квадратных миль, которая некогда была сплошь покрыта морем, а в настоящее время только остатками его…» «Нельзя ли каким-либо образом снова наводнить обнаженное морское ложе и тем сообщить вновь жизнь и плодородие пустынным странам?» — спрашивает автор. И отвечает: «Разумеется, для этого необходимо, чтобы в Арало-Каспийскую впадину впадала река, подобная Волге… А ведь в недальнем расстоянии от Аральского и Каспийского морей, в Сибири, находится речная область Оби, в два раза более обширная, чем Волжская, и могущая массой своих вод питать два Каспийских моря. Область эта представляет собою местность, почти одинаково открытую как к Ледовитому морю на север, так и к Аральскому на юг. И только вследствие самого незначительного склона в первом направлении реки, вытекающие с запада, с Уральских гор, и с востока, с Алтайских гор, поворачивают на север, а не на юг.
Достаточно было бы небольшой преграды со стороны Ледовитого моря или небольшой ложбины со стороны Аральского, и реки Западной Сибири своими обильными водами не питали бы напрасно холодные тундры Северной Сибири, а, наоборот, оплодотворяли бы теплые и обширные страны, окружающие Каспийское и Аральское моря».
Дерзкая мечта Демченко сочеталась со смелым расчетом. Он предлагал воспользоваться впадинами долин рек Тобола, Убогана, водораздела Тургая и «…запрудить Обь у места соединения ее с Иртышом так, чтобы она поднялась до уровня окружающей равнины, то есть на высоту около 35 саженей против настоящего своего уровня. И тогда Обь наводнит свою долину, долины впадающих в нее рек, образуя ветвистое озеро, и потечет по направлению Тобольской долины к Аралу через русло Иртыша»
Автор не только дает схему, но и предлагает конструкцию сооружения:
«Запруда таких рек, как Иртыш у устья Тобола и Обь у устья Васюгана, не так невероятна, как может с первого раза казаться, вследствие своей небывалости. Для этого потребовалось бы устроить плотину длиной во всю ширь речной долины, то есть до десяти верст, а высотой до тридцати саженей.
В этой плотине до времени запруды был бы оставлен на месте речного русла проход, который за несколько месяцев до запруды должен быть постепенно сужен до двадцати саженей — до размера, необходимого для устройства шлюзов. Для совершенного наполнения речных долин водой потребовалось бы около пяти лет. Шлюзы закрывались бы железными плитами и, по возможности, во время низкого стояния воды».
Подробно описывая свой проект гидросооружений, Демченко говорит:
«Конечно, техника человеческая еще не представляла примера подобных запруд, но в мире не все старо, а мало-помалу является кое-что и новое. Не было прежде железных дорог, для проложения которых потребовалось потратить тысячи миллионов рублей, срыть сотни миллионов кубических сажен земли, построить мосты длиною в несколько верст. Поэтому весьма возможно, что настанет время для запруд больших рек».
Автор учитывает все — и примерные затраты, и окупаемость сооружений, и возможный подмыв плотин. Нет, это не причуды фантазера, а смелый замысел переделать природу на благо людям.
«Пять — десять тысяч миллионов — не деньги в сравнении с громадной пользой, которую принесло бы наводнение Арало- Каспийской низменности», — убеждает он.
Проект Давыдова
Новый, еще более грандиозный проект создал, полвека спустя, инженер М. Давыдов. Он предложил повернуть воды Енисея в Обь, а Оби — в Иртыш, напоить ими миллионы гектаров пустынных земель Средней Азии и построить на мощном потоке целый каскад гидроэлектростанций.
Кстати сказать, археологи свидетельствуют, что в далеком прошлом сибирские реки не раз меняли направление своего потока. В третичную эпоху — несколько десятков миллионов лет назад — на месте Западно-Сибирской низменности простиралось море. А Убаган-Тургайская долина, что находится северо-восточнее Аральского моря, была проливом, соединявшим огромное сибирское море с другим гигантским бассейном, который включал в себя и Каспий, и Южно-Русскую равнину, и Черное и Средиземное моря. Со временем суша поднялась, сибирское третичное море отступило на север, образовались реки. А, когда с севера стал наступать мощный ледник, он подпрудил древние Обь, Енисей и Иртыш. Повернув вдоль кромки ледника, они потекли вспять, по старому морскому проливу, в сторону Арала и Каспия.
Еще позже, уже в четвертичную эпоху, ледник растаял, отступил на север. Тургайская долина приподнялась выше уровня воды и снова реки-великаны Обь, Иртыш и Енисей направились в Карское море.
Разрабатывая свой проект, инженер Давыдов решил максимально использовать рельеф междуречий, древние долины проливов, поймы и впадины водоразделов. Кроме того, он намечал сооружение сети магистральных каналов и мощной насосной станции у Челкар-Тингизского водохранилища для перекачки вод в поливную сеть.
Близ устья Иртыша Давыдов проектировал строительство большой напорной плотины Нижне-Обской ГЭС. Подняв воду более чем на 70 метров против обычного уровня, плотина должна была создать гигантское водохранилище с площадью зеркала, почти равной Каспийскому морю.
Кроме того, автор считал необходимым пополнить водохранилище водами Енисея. Для этого надо было построить подпорную плотину в районе Осиновских порогов, несколько выше устья Подкаменной Тунгуски. Тогда уровень водохранилища Осиновской гидростанции будет выше Обского на тридцать пять метров. В результате енисейская вода самотеком пойдет через водораздельный канал в приток Оби — Кеть, а по руслу Кети — в Обское водохранилище.
Мощные гидроэлектростанции — Осиновская на Енисее, Нижне-Обская на Оби, Кетская, Томская, Кемеровская, Новосибирская, Омская, Тобольская, Петропавловская и другие — должны, по замыслу Давыдова, ежегодно вырабатывать десятки миллиардов киловатт-часов и питать электрической энергией индустриальные центры Урала, Западной Сибири и Тургайской долины.
Однако, как ни обстоятельно разработал свою схему Давыдов, в ней был «недосмотр». У Давыдова не было точной гипсометрической карты, не было достаточно проверенных изыскательских данных, и он допустил крупные ошибки. Совет по изучению производительных сил страны установил, что Давыдов на одну четверть занизил площадь водохранилища и на одну треть —его объем. Для заполнения Обского моря, которое намечал автор проекта, потребовалось бы не менее двадцати лет.
Грандиозный проект признан был пока нереальным.
Только для энергетики
Проект инженера Давыдова, в сущности, был только лишь более грандиозным вариантом схемы А. Макарова, опубликованной еще в 1930 году. Макаров ставил перед собой более узкую задачу: он предлагал использовать мощь сибирских рек исключительно для энергетики.
По его проекту, для того чтобы создать большой расход воды в Оби, еле-довело изменить направление стока Среднего Енисея, воздвигнуть в районе прорыва этой реки через каменистый Тунгусский хребет высоконапорную плотину.
Но было в проекте Макарова, как, впрочем, и в других предложениях по Обскому бассейну, одно очень уязвимое место. Это — огромная зона затопления. Щупальца гигантского водохранилища при подпоре, намечаемом Макаровым, должны достигнуть по Иртышу до Омска, по Тоболу — до Кургана, по Тавде — почти до города Серова.
Этот проект тоже оказался нежизненным.
Замысел Гипровода
В начале тридцатых годов появилось новое интересное предложение по использованию энергии сибирских рек. Его выдвинул московский институт Гипровод.
Он представил Госплану СССР доклад: «Предварительные технико-экономические соображения по использованию водных ресурсов бассейна рек Оби и Иртыша».
Замыслы Гипровода были намного скромнее не только давыдовских, но и макаровских. Самое ценное в них то, что они предполагали очень небольшое затопление приречных долин. Самый высокий подпор лишь ненамного был выше уровня вод весной, при паводке.
Гипровод намечал воздвигнуть на Средней и Нижней Оби пять низконапорных гидроэнергетических узлов. На Средней Оби предполагались Лобано-Егановская, Нарымская и Карнауховская ГЭС. На Нижней Оби — Салехардская и Чемаши- Нарыкарская.
Наиболее солидной проектировалась плотина Чемашинского узла, высотой в девятнадцать метров.
Эти замыслы изложил в своей книге «Проблема рек Оби и Иртыша» инженер Н. Я. Коряко.
Строительство каскада гидроэлектростанций он заботливо увязал с использованием несметных богатств недр этого края и даров его природы.
Дальновидный инженер уже тогда, в начале тридцатых годов, точно определил створ ныне воздвигнутой Новосибирской ГЭС близ деревни Нижне-Чемская. Бесценным пособием для гидростроителей явились его советы по выбору места плотины, по проектно-изыскательским работам, по подпорным отметкам и т. д.
Подробно описывает Н. Я. Коряко и Каменский гидроузел, который будет построен в ближайшие годы близ города Камня, в Алтайском крае. В книге рассказывается не только о размерах плотины, о ее конструкции, но и о здании гидроэлектростанции, в котором должны действовать несколько агрегатов мощностью в пятьдесят две с половиной тысячи киловатт каждый.
Рассказав затем о других предполагаемых на реке гидроузлах, Н. Я. Коряко специально останавливается на проблемах затопления.
Он говорит, что этот вопрос здесь не имеет большого значения, так как в Сибири приречные земли почти не освоены. Но все же к этой проблеме автор призывает подходить осторожно.
Именно эта мысль красной нитью проходит в предложениях Гипровода.
Проект, о котором спорят
Зачем нам нужен каскад электростанций на Оби и Иртыше? Может быть, можно обойтись и без него? Дело в том, что к 1970 году потребность Большого Урала в электроэнергии возрастет в несколько раз.
Сейчас для нужд уральской энергетики, помимо местного топлива, ежегодно расходуется до двадцати шести миллионов тонн углей. Их доставляют на Урал за две тысячи километров — из Кузбасса и Донбасса.
Можно было бы использовать вместо угля природный газ. Он уже пришел на Урал из южной Бухары, а вскоре придет из северного Березова. Но газ — ценнейшее сырье для Большой химии, для производства пластических масс, синтетических смол и волокон.
Поэтому лучше взять в оборот энергию сибирских рек.
В качестве первого и самого мощного источника электроэнергии Гидропроект предлагает построить Нижне-Обскую ГЭС. Ее мощность превысит шесть миллионов киловатт, а годовая производительность — тридцать пять миллиардов киловатт-часов.
Плотину для этой гидростанции намечено соорудить у города Салехарда. Сюда подходит железная дорога, здесь есть в достаточном количестве камень, гравий, песок и другие строительные материалы.
Ширина долины реки в этом месте — двенадцать километров, и геологические условия для плотины подходящие.
Гидропроектовцы говорят, что Нижне-Обская ГЭС имеет большую экономическую выгоду по сравнению с другими гидроэлектростанциями. Она будет стоить примерно столько же, сколько Волгоградская ГЭС, а энергии будет давать в три раза больше. Расходы на эту станцию должны окупиться примерно за пять лет.
Энергия Нижне-Обской ГЭС должна быть дешевой: один киловатт-час составит всего 0,04 копейки, в то время как на других станциях она вдвое выше.
Гидропроектовцы рассчитали, что все основные работы можно выполнить за шесть лет. Если строительство начать в 1969 году, а затопление водохранилища в 1973, то еще через два года ГЭС сможет отдавать электроэнергию Уралу, центральным и северо-западным районам страны.
Вроде бы все хорошо. И спорить даже не о чем. И все же о проекте спорят.
Причина — море
Главная причина споров — огромное водохранилище, которое разольется перед плотиной Нижне-Обской ГЭС. И хотя это море намного меньше тех, что могли образоваться, если бы осуществить проекты Макарова или Давыдова, но и оно слишком велико. Обское море будет гораздо больше Аральского и даже Азовского.
Огромные рукава протянутся на тысячи километров по Оби почти до Новосибирска и по Иртышу — до Тобольска. Под воду уйдет свыше ста тысяч квадратных километров.
Для того чтобы представить объем ущерба, который понесет при этом народное хозяйство, и определить, стоит ли строить Нижне-Обскую ГЭС, летом прошлого года Совет по изучению производительных сил Госплана СССР снарядил большую экспедицию ученых.
И вот я листаю страницы обстоятельного отчета этой экспедиции, беседую с ее руководителем — профессором Сергеем Васильевичем Клоповым.
Несметны богатства недр Обь-Иртышского водораздела. Это и газ, перспективные запасы которого определяются триллионами кубометров. И нефть, которой здесь предполагается несколько десятков миллиардов тонн. И уголь, которого обнаружено свыше миллиарда тонн. И медно-колчедановые, магнезито-скарновые и титановые руды. Это и неисчислимые запасы торфа, минеральных вод, и многое другое.
А геотермальные воды, этот «горячий океан» Сибири! Ведь он может дать океан тепла!
А запасы леса? Они исчисляются миллиардами кубометров! Это гораздо больше, чем в Швеции, Финляндии и Норвегии, вместе взятых.
А рыба! Недаром этот край называют деликатесным рыбным цехом страны. Десятки ценнейших пород — осетр, стерлядь, нельма, муксун, сырок, и другие — водятся в Оби, Иртыше и их притоках.
Обширны луга и сенокосы междуречья.
Плодородны пашни.
Экспедиция подсчитала, что в зоне затопления окажется 6,5 миллиона гектаров лесов и кустарников, около двух миллионов гектаров лугов и выпасов, почти 30 тысяч гектаров пахотных земель, сотни населенных пунктов и несколько городов.
На дне Обского моря окажутся Березово-Игримская газоносная площадь с запасом газа свыше 200 миллиардов кубометров, такие крупные нефтеносные структуры, как Усть-Балыкская, Мегионская, и Каменная. Свыше миллиона гектаров торфа.
О борьбе мнений, об основательных возражениях против строительства Нижне-Обской ГЭС с таким гигантским, ущербным для народного хозяйства водохранилищем выступали недавно в журнале «Коммунист» (№ 9, 1963 г.) и руководители Тюменской области, и ученые Сибирского отделения Академии наук СССР, и такие видные специалисты, как академик Д. И. Щербаков,
Дело в том, что Государственная экспертная комиссия Госплана СССР до сих пор не вынесла четкого определения: строить ГЭС или не строить, затоплять миллионы гектаров земель или не затоплять.
Ознакомившись с материалами, опубликованными в журнале «Коммунист», я отправился в Гидропроект, к заместителю главного инженера тов. Чемину, может быть, гидропроектовцы уже отказались от своих планов? Ведь составление схемы начиналось и в основном было завершено до открытия крупных месторождений газа и нефти в предполагаемых к затоплению районах!
Ничего подобного! Ответы и объяснения у гидропроектовцев есть по всем вопросам.
Нефть и газ? Но их можно добывать с островных сооружений, как на Нефтяных Камнях в Азербайджане! Это, как утверждают в Гидропроекте, будет не дороже, чем строить промыслы в заболоченной тайге.
Что же касается разведки недр, то по опыту бакинцев можно использовать плавучие буровые установки.
Рыба? Но при наличии огромного водоема ее должно стать больше! Что же касается хода рыбы на нерест в верховья, которому будут мешать плотины, то по опыту Волжской ГЭС можно сделать рыбоподъемники и перевозить рыбу с их помощью в верхний бьеф плотин.
Лес? Да, лес придется вырубать. Но он почти не используется, а вырубать его и перерабатывать с помощью плавучих комбайнов дешевле, чем пробивать дороги по топям и болотам.
И все это звучит довольно убедительно, обосновывается цифрами, ссылками на авторитеты. Комар, как говорится, носа не подточит. Да и Гидропроект учреждение солидное — старейший заслуженный институт, создавший проекты почти всех крупнейших гидроэлектростанций страны.
Но все же стоит ли игра свеч? Трудно представить, что под водой скроются чудесные леса, луга, поймы и поля, которые потом уже никогда не вернешь, не восстановишь!
Если сотрудники института указывают на Каспий с его островными сооружениями, то ведь Каспий-то не замерзает! Там нет многодневной шуги, нет обильного половодья, которые, конечно же, опровергнут гладкие расчеты гидропроектовцев.
Слов нет, оригинален рыбоподъемник на Волжской ГЭС. Долго мы любовались с группой журналистов в прошлом году тем, как двухметровые осетры, привлеченные искусственно созданным током воды в своеобразный лифт, переезжали на другую сторону плотины в водохранилище. Помню, начальник строительства этой ГЭС тов. Александров ввел ежедневные рапортички, сколько осетров переправлено в верховье.
Но увы! Не все и даже не большинство ценных рыб идет в рыбоподъемник! Часть их разбивается о бетонное тело плотины, не находя пути для прохода на нерест. А ведь это тоже невосполнимые богатства!
И особенно страшна площадь затопления. Гидропроектовцы говорят, что будет затоплено не менее 113 тысяч квадратных километров. А вот ученые из СОПСа — Совета по изучению производительных сил Госплана СССР — утверждают, что может быть намного больше.
Авторы проекта, ссылаясь на авторитеты, пишут, что подтопление прибрежной территории будущего Обского моря будет незначительным и распространится не более чем на полкилометра. А профессор С. В. Клопов, который в прошлом году был в низовьях Оби с экспедицией СОПСа, утверждает иное.
— Мы видели, какие там болота, — говорит он. —-В низинах они распространяются на сотни километров. Так что в иных местах водохранилище может привести к дальнейшему заболачиванию десятков, а то и сотен тысяч гектаров…
Неслучайно академик Д. И. Щербаков в письме в редакцию журнала «Коммунист» писал:
«Не затоплять, а осушать районы Западно-Сибирской низменности».
Это подтверждает и профессор Омского сельхозинститута тов. Мезенцев, который многие годы отдал изучению водораздела Оби и Иртыша.
Кстати, он называет еще более огромную цифру подтопления.
Встревожены и климатологи. По их данным, лед в южной части Обской губы будет вскрываться на десять-пятнадцать суток позднее обычного. Мощный поток холодного воздуха устремится по коридорам водохранилища, ширина которых на протяжении почти двух тысяч километров в глубь материка превысит, как я уже говорил, ширину Обской губы — составит 60—80 километров.
Тюменцы возражают тоже
Основательно критикуют схему Гидропроекта и руководители Тюменской области. Вот что говорит первый секретарь Тюменского промышленного обкома партии А. К. Протазанов.
— Работа Гидропроекта по энергетическому использованию нижнего течения Оби — пример одностороннего, ведомственного подхода к развитию производительных сил. Гидропроект пытается доказать, что эксплуатация нефтяных и газовых месторождений со дна водохранилища будет не дороже добычи в обычных условиях. Однако при этом не учитывается, что, в отличие от районов морского бурения на Каспии, осенний ледостав и весеннее таяние льда в Тюменской области на три — четыре месяца исключат всякое движение транспорта по водохранилищу. Только ущерб, который понесет в связи с затоплением нефтяная и газовая промышленность, составит, по данным геологического управления, свыше миллиарда рублей.
Не выдерживает критики утверждение Гидропроекта о лесосводке в ложе водохранилища. Из подсчетов, сделанных местными хозяйственными органами, видно, что на вырубку и вывозку леса в зоне Еодохранилища потребуется 25—30 лет. И это при условии создания целой сети крупных лесопромышленных комбинатов.
Да что там говорить! Известно, что все 54 гидростанции Советского Союза имеют общую площадь водохранилищ 86,5 тысячи кв. километров, а одна Нижне-Обская ГЭС затопит 113 тысяч.
— Предлагаемые Гидропроектом методы добычи нефти и газа, уборки леса с воды не выдерживают критики, — заявляет заместитель председателя исполкома С. П. Афанасьев. — Тюменский облисполком считает, что неотложная необходимость промышленного освоения нефтегазоносных месторождений исключает строительство Нижне-Обской ГЭС.
Итак — не затоплять. Сторонников этой позиции становится все больше. И если весной нынешнего года Государственная экспертная комиссия приняла неопределенное решение, то в недалеком будущем она выскажется со всей ясностью.
Но как же будут решаться проблемы энергоснабжения индустрии Большого Урала? Ведь завозной из Кузбасса и Донбасса уголек, действительно, дорог, а природный газ жечь на электростанциях, и в самом деле, нерационально. Где же выход?
Много и интересно говорили об этом сотрудники СОПСа. Атомные электростанции… А бурые угли! Помнится, еще лет семь назад работники Тюменского обкома партии говорили, что запасы бурых углей, залегающих близ Урала, в районе между Северной Сосьвой и Воль- ей, практически неисчерпаемы. Почему бы там не построить мощные тепловые станции?
А торф! Здесь его миллионы гектаров. Это в местах, удобных для разработок. Разве нельзя его использовать здесь, в Приуралье?
Проблема Нижней Оби… Большой государственной важности вопрос. А это, пожалуй, хорошо, что вокруг него идут споры, разгораются страсти. Нельзя, конечно, зачеркивать то, что сделал Гидропроект. Есть, по-видимому, смысл еще раз посмотреть проекты и схемы таких пионеров использования гидроресурсов Западной Сибири, как Макаров, Коряко и Давыдов, поискать в них рациональное зерно.
В день, когда я заканчивал этот очерк, мне позвонил инженер Гидропроекта Серафим Федорович Живетин.
— Наша берет, — сообщил он радостно, —В центральных планирующих органах Нижне-Обская ГЭС находит все большую поддержку.
Оказывается, Гидропроект выдвинул новое предложение — подпорную отметку он снизил до 31 метра. Значит, и море будет вдвое меньше, и соответственно сократятся убытки.
Что ж! Может быть, вот так, когда проектировщики критически пересмотрят свою позицию, и будет найдено разумное решение проблемы?
