Лет десять назад, разбираясь как-то в чулане, жена вынесла мне с десяток пустых спичечных коробок — в них она хранила цветочные семена.
— Смотри-ка, интересная коллекция получилась!
И верно, с коробочных этикеток глянула, можно сказать, вся история спичечной промышленности Урала. Вот коробочка с лихим казаком на этикетке — времен первой мировой войны. Вот продукция Тюменской фабрики «Пламя», построенной в годы нэпа и позднее закрытой. Вот серенькие невзрачные наклейки из грубой оберточной бумаги, но с боевыми лозунгами Великой Отечественной войны. А вот красочные, отлично исполненные этикетки наших дней, посвященные международному фестивалю, охране природы, великим делам семилетки, видам города Свердловска…
Перебирая коробочки, я как бы пролистал в памяти недавнюю историю нашего края, свидетелем кусочка которой я был. Вспомнились и встречи со спичками в разные годы моей жизни.
* * *
Родился я в прошлом веке и застал еще такие спички, о которых нынешние читатели даже, вероятно, и не слыхали. Это были фосфорные спички с головками ядовито-красного цвета. Продавались пачками в несколько коробок. Называть их коробками, пожалуй, не совсем точно — это скорее небольшие цилиндрики из грязно-розовой бумаги. В нижнюю часть такого цилиндрика вкладывались спички, а верхняя служила «закрывашкой». Подле донышка наносилась шероховатая намазка — об нее зажигали спички. Впрочем, зажечь их можно было и не только о намазку, а обо что угодно — о платье, о стекло, о подошву сапога.
Такая «обовсезажигающаяся» продукция справедливо считалась небезопасной, и хранить ее поэтому приходилось в закрытых железных банках. Кроме того, они были ядовиты.
Спички вырабатывала одна из первых на Урале спичечная фабрика купца Логинова в Екатеринбурге, основанная в 1867 году. Стояла она, судя по старинной фотографии, недалеко от Ивановского кладбища на Московском тракте. Несколько лет спустя у Логинова появился соперник — купец Ворожцов. Соперничество кончилось тем, что купцы лет через двадцать объединились в одно «дело».
В конце 1880-х годов, кроме «опасных» спичек, в Екатеринбурге стали изготовлять еще и безопасные. Их называли шведскими. Они уже походили на современные. Но еще раньше «шведские» спички начали делать в Тюмени.
Года два назад в деревне Пилигримовой Тугулымского района нашли спичечный «клад». При разборке старинного полуразрушенного дома рабочие обнаружили в каком-то тайнике пакет, а в нем шестнадцать коробочек. На этикетках (а их было четыре вида) сохранилась надпись: «Шведские спички». Другие надписи гласили, что спички изготовлены в Тюмени в 1867 году. В каждой коробке их укладывалось по 75 штук.
«Механизация» на таких фабриках была примерно одинакова: паровая машина в 8—10 сил, 14—18 «наборных» станков, около трех тысяч рам для них, бумагорезательная и строгальная машина да два ножа для резки соломки. Работало на фабрике человек сто и столько же — на дому. Надомники клеили коробки, строгали соломку, сколачивали ящики.
Когда я в 1936 году составлял для печати свой сборник «Дореволюционный фольклор на Урале», то П, П. Бажов дал мне для него несколько записанных им по памяти песен сысертских рабочих, среди них одну о «спичечных» с «Настасьиной» фабрики:
Мы не станем, братцы, драться —
Это спичечна орда…
У фабричных житье худо,
А у их совсем беда
От Настасьиной от вони
Стали клячи, а не кони.
Это что еще такое?
Человеку двадцать лет,
А во рту зубов уж нет,
И он шамкат, ровно дед.
Павел Петрович написал и примечание к песне, в котором пояснил: «Никакой охраны труда, конечно, не было. Рабочие в таких условиях быстро заболевали. Пары фосфора разрушающе действовали на кость, и передки были случаи, что у «спичечных» не только вываливались все зубы, но оперативным путём приходилось удалять и челюсти».
* * *
А вот у этой коробочки совсем другая судьба. Ее мне подарили недавно в Туринске.
…Под обрывом на приречной террасе Туринской долины раскинулась производственная площадка спичечной фабрики. Десятки умных машин заменили труд человека в цехах. Блещущий полированной сталью автомат с трудно уловимой глазом быстротой готовит «соломку»; другой автомат, подхватывая эстафету, обмакивает будущие спички в корыто с горючей смесью. Третий, четвертый, пятый— готовят коробки, оклеивают их, набивают спичками… Более миллиона коробок в день дает фабрика.
Мне рассказывали о «золотом фонде» фабрики — о людях ее. Один из них — слесарь Анатолий Овечкин. Он признанный изобретатель, талантливый рационализатор производства. Как ни богато оснащена фабрика автоматами, а зоркий глаз рабочего-умельца высмотрел места, где можно еще механизировать процессы труда. Коробки в красильную машину загружались вручную, Анатолий задумал передать эту операцию машине. У него не было специального технического образования, и поэтому соревноваться с конструкторами-технологами, проектировавшими фабрику, было нелегко. Но Овечкин добился своего: его приспособление работает безотказно и точно. Рабочий-слесарь получил на свое изобретение авторское свидетельство. Приспособление Овечкина внедряется на других спичечных фабриках страны.
И вид коробочек стал другой — яркий, нарядный, праздничный, миллионы этикеток — маленьких, «карманных» плакатиков, которые ежедневно не по одному разу люди берут в руки, — разносят по всей стране красноречивые цифры великих дел семилетки, горячие призывы к охране родной природы, показывают красоту городов, богатство нашего края.
