Следопыт идет на завод пластмасс

И вот он встал в морозном сердитом тумане — многокорпусной и многооконный завод. Тот самый Нижне-Тагильский завод пластмасс, от которого по всей большой земле нашей тянутся незримые следы очень разных по облику и по размеру вещей, объединенных единым, все еще молодым и далеко не до конца разгаданным словом — пластмассы. Следы эти приводят в квартиры, где мы живем, и на заводы, где мы работаем, в голубое небо, где летают наши самолеты, и на железнодорожное полотно, где постукивают наши поезда.
Надо быть только чуточку наблюдательным, чтобы увидеть, как многопредметен мир пластических масс и как упорно стремится он раздвинуть свои границы. Ведь пластмассы дешевле металла, который навечно — как казалось еще недавно — вошел в нашу жизнь. Мало того, очень часто они спорят со всеми знаменитыми качествами металла и одерживают блестящие победы. Они оказываются и крепче, и долговечнее и красивее. Одним словом, пластмассы стремятся заменить то, что дорого стоит, а значит расковать, освободить многие и многие миллионы рублей, которые люди смогут потратить на другие нужды, миллионы, которые в конечном счете сделают богаче наш народ.
Потому-то партия коммунистов так широко и в полный голос заговорила о том, чтобы зажечь зеленые светофоры на пути химии, большой и щедрой матери пластмасс. Потому-то партия так настойчива в борьбе с хозяйственниками, все еще цепляющимися за привычное, устоявшееся и не требующее особо больших хлопот.
Химия — дело хоть и хлопотливое, но очень прогрессивное. И тут нужна работа беспокойная, горячая, молодая.
1958 год. Год 1962. Майский и ноябрьский Пленумы ЦК партии. Дорогу — химии!
Медлить больше нельзя. В промышленность — пластмассы, пластмассы, пластмассы. На развитие химии отпускаются большие средства. Хозяйственные органы на местах прикидывают, подсчитывают, составляют планы.
На Урале — тоже. Его индустрии пластмассы нужны позарез. Но Урал большой, а химия в достаточной мере развита только в Башкирии да в Пермской области. Этого мало.
И координационный Совет уральского экономического района обращает взгляд на тюменские земли. Там есть нефть и газ. Ценнейшее химическое сырье. Надо быстрее определить точные (ориентировочные уже есть) размеры месторождений. И начать промышленную разработку в широких масштабах.
Буквально то же самое предстоит в Оренбуржье. Урал богат отходами коксохимии. Это тоже сырье. И тоже — очень ценное. Нужна помощь ученых, чтобы использовать его в полную меру. Короче — производство пластмасс должно полностью жить на собственной, .уральской пище. А заводы пластмасс — их сейчас еще немного — должны умножаться и расти.
А тот, о котором мы говорили в самом начале, —уже набрал скорость на этом пути. Нижне-Тагильский завод пластмасс имеет и интересное прошлое, и заманчивое будущее. Уже сейчас он считается одним из крупнейших в Союзе по производству промежуточных продуктов и самих пластмассовых изделий. А через несколько лет надеется выйти в число «лидеров».
Итак… Когда мы, корреспонденты «Уральского следопыта», приехали на завод, он встал перед нами в морозном тумане — многокорпусной и многооконный. С людьми, которых мы еще не знали, с мечтами, о которых пока не слышали, с радостями и сомнениями, еще скрытыми от нас…

«Мы — химики!»
В ту весну на улицах города Шахты неистово бушевала зелень, безоглядно и широко отдавая людям и пронзительно-чистый цвет свой, и пьянящие запахи, и переменчивые узоры света на земле, света, просеянного через молодое сито вешней листвы. Уже только это — хмельное и задорное — само по себе наполняло сердце радостью. Но если в эту весну ты впервые шагнул совсем взрослым, если у тебя в руках новенький диплом специалиста и твоя самостоятельная жизнь — с первыми зарплатами за первый труд — начнется в таком светлом мире,— тогда с весенней песней сердца совсем рядом поселится настоящая гордость рабочего чело- века.
К Альберту Алексееву такая весна пришла в 1955 году. Окончил Шахтинский горный техникум, направление на работу — в кармане. Но жизнь оказалась сложнее, чем думалось раньше. Оказывается, человек не всегда находит свое призвание сразу.
Два года Альберт добывал уголь на шахте в городе Гуково. Был землекопом на строительстве сахарного завода в Белгородской области, трудился на элеваторе, ненадолго уезжал в Донецкую область, пытался вернуться к прежней профессии. Но диплом горняка почему-то уже не радовал. Бывает так.
И вот однажды в их дом приехали гости, родственники из Нижнего Тагила. Рассказывали о своем городе много, интересно. Предложили Альберту перебраться на Урал. И он согласился.
Сейчас он и сам не может сказать точно, чем его привлек завод пластмасс. Но как бы там ни было, а пришел он именно сюда. Пришел И остался. Было это в 1959 году.
Незадолго перед этим в цехе ионообменных смол открыли отделение с длинным и сложным названием. Без тренировки сразу и не выговоришь — полиэтиленполиаминовое. Но люди завода гордились им: во всем Советском Союзе они первыми освоили в промышленном масштабе это сложное производство.
И Альберт попросился в ПЭП (так для удобства и краткости стали называть новое отделение). Поставили его аппаратчиком. Вначале даже растерялся: что к чему? Трубы, котлы, а управление всем этим хозяйством — сложное. «Как они тут ничего не путают?» — думал Альберт. Но понемногу привык, все стало ясным и логичным. Но главное — понравился ему завод. И люди — радушные, добрые, крепкие в дружбе.
Свое отделение Альберт знал уже, как свой дом. Он освоил здесь все специальности, какие только можно было. А постепенно узнавал и весь завод в целом. Узнавал и все больше убеждался: как важно все то, что делается на заводе. И как могущественна химия. За ней будущее. И по-другому быть не может, ибо сама жизнь позвала химию себе на помощь. И еще: назвать предприятие заводом пластмасс — значит сказать о нем очень мало. Когда-то название оправдывало себя. Но за двадцать пять лет жизни завод широко размахнул цеха свои, а в этих цехах освоено новое производство.
Конечно, то, что выходит из прессового цеха, выглядит довольно эффектно. Черные телефонные аппараты, пластмассовая посуда, шкатулки, электрооборудование. Больше того, в нашу промышленность из пролетов цеха широким фронтом двинулись изделия из пластмасс, способные заменить металл.
Сколько раньше нужно было металла для трамвайных тормозных колодок? Если подсчитать по всей стране — тонны, тонны и тонны. Теперь колодки делаются из пластических масс и делаются именно здесь, в прессовом цехе завода.
Каждый из нас видел юркие ижевские мотоциклы. Пластмассы пробрались и сюда. Из них стали делать диски сцепления. Большое количество дисков в год вывозят с завода. Очень большое количество!
А сколько других деталей пришло с завода на промышленные предприятия страны? Всего не перечесть.
Но рабочий парень Альберт Алексеев, как, впрочем, и любой из его товарищей, знает цену и другим вещам, которые делаются на заводе. Для несведущего человека, разумеется, мало музыки в такой вот фразе: «Сырье и промежуточные продукты для производства синтетических смол и пластмасс». Тем более не соблазнишь его и пояснением, что в понятие «сырье» в данном случае входят фенолы, формалин, себациновая кислота, пентоэритрит, фталиевый ангидрид. Что ж поделаешь, химия не всегда благозвучна. Но все, о чем мы сейчас говорим,— это тоже продукция завода и притом — ценнейшая. «Ряд чудесных превращений», и из этого сырья тоже получатся пластмассы.
К слову сказать, может быть здесь, на заводе, Альберт впервые научился видеть большой смысл в малозаметных вещах. Химия дала ему наглядный урок.
Ну вот хотя бы продукция его отделения, полиэтиленполиаминового. Вязкая жидкость, вроде машинного масла. И выпускают ее сравнительно немного.
Альберт Алексеев — характерный тип современного рабочего человека. И не только (и не столько) в одежде дело. Это всего лишь один из внешних признаков. Главное в том, что это культурный человек с хозяйским глазом. Именно человек, а не бездумный винтик в человеческой машине. Алексеев не может быть равнодушным тому делу, каким занят. Никто его не агитировал, да и корысти никакой он не чувствовал. Но вот увидел, что можно в существующих технических условиях давать больше продукции, и задумался: как это сделать? И это «как» пришло не сразу. Но все-таки пришло. Так родилось полезное и доброе дело, названное рацпредложением таким-то. Название суховатое, но зато точное. Рационально, разумно, с наибольшей пользой отдавать свой ум и руки людям,— вот в чем смысл. Это то самое, что мы зовем рабочим долгом, рабочей честью.
И есть еще одно, что придает выполнению долга особую красоту. Это тяга к творчеству. Для Альберта и его товарищей по заводу все технические новшества, придуманные ими, доставляют такую же искреннюю и высокую радость, как поэту — удачно написанное стихотворение. И то, и другое разные виды одного процесса — творчества.
— Сколько у вас на счету рацпредложений? — спросил я у Альберта.
— Ну, два таких крупных, весомых, что ли. Да еще одно мы подали коллективно. А мелкие чего считать?
Но мало того. Как-то естественно родилась потребность поделиться с людьми мыслями насчет такой организации труда на химическом предприятии, которая бы давала наибольшие экономические выгоды. И поделился. Написал небольшую брошюру. Пусть ему помогли это сделать — естественно, он не журналист и не литератор,— но важен сам факт.
Товарищи Альберта, прочитав написанное о нем, могут подумать: «Любят эти журналисты раздувать факты. Парень как парень. Ну, старательный, беспокоится о деле. Даже обязанности мастера смены исполняет. Но почему Алексеева выделять, таких ведь на заводе много?».
Вот и хорошо, что много. А «выделен» Алексеев по самой простой причине. Обо всех хороших людях не напишешь. Так уж случилось, что мне больше всего говорили именно о нем, да и наша встреча лучше других сохранилась в памяти.
Конечно, можно было бы рассказать об ученом-энтузиасте, начальнике центральной лаборатории Анатолии Абрамовиче Кругликове, о молодых инженерах, которые бьются над сложнейшей установкой в цехе смол. Наконец, о главном инженере завода Самуиле Борисовиче Быховском. Ведь человек только на этом предприятии работает более двух десятков лет. Но о них нужно писать отдельно и не скороговоркой.
Когда в 1958 году на Пленуме ЦК партии зашел большой разговор о развитии химии, об увеличении производства пласт- масс, это обрадовало нижнетагильцев, окрылило их. За прошедшие четыре года они многое масс, сделали. Три с половиной — цифра небольшая сама по себе. Но если сказать, что за четыре года завод увеличил выпуск продукции в эти самые три с половиной раза, вы поймете, какую скорость набирает предприятие.
А перспективы? Как говорят — самые широкие. К тому, что производится сейчас, добавится немало нового. Например, изделия из фторопласта — трубы, пленка. Проектируется цех литьевых изделий. Появятся новые виды очень ценных смол и пластмассы из них. А это значит, что наша промышленность получит больше, притом самых разных, пластмассовых изделий.
Как-то в разговорах кто-то сказал:
— Химия — дело специфическое. Случайные люди у нас не приживаются.
Можно и спорить с этим утверждением. Но слова-то сказаны от большой любви к своему делу. А это — главное.
На заводе вспоминают, как однажды сюда пришел старый полиграфист Шушканов с сыном Русланом.
— Примите, говорит, парня на работу.
Приняли. И не ошиблись. По душе пришлась Руслану химия. Он понял, что за ней будущее. И звание «химик» в самом скором времени станет не менее почетным, чем «металлург», «строитель». Да, пожалуй, и поспорит с ними за первенство.
Здесь же, на заводе, Руслан и женился. Работают с женой в одном цехе. Общая профессия стала их семейной гордостью.
— Мы — химики! — говорят люди завода.
Да, те люди, с которыми пришлось встречаться на заводе, влюблены в химию, знают ей цену. И кому, как не им, под силу выполнить те грандиозные планы, о которых шла речь в Кремле ноябрьской порой прошлого года. На Пленуме ЦК нашей партии.
Б. ШИГАЙКИН

Волшебная смола
Мечты ученого
Если вы зайдете в цех, то в одном из отделений сможете увидеть необыкновенную вещь — россыпь красной кетовой икры. На ощупь она кажется твердой, как стеклянные бусинки. Но это не стекло, а один из видов ионообменных смол.
В последние годы во всех странах начала развиваться новая отрасль химической технологии — ионный обмен. Синтетические ионообменные смолы способны поглощать из растворов определенные группы химических соединений. Смола концентрирует эти соединения и выделяет их в более чистом виде.
А где эти смолы находят практическое применение? Вот два примера. Жители южноафриканского города Иоганнесбурга пьют морскую воду, обессоленную с помощью ионного обмена. С помощью того же ионного обмена был выделен и охарактеризован учеными элемент менделевий — в количестве около десяти атомов.
Конечно, очистка питьевой воды — не главное назначение этих смол, вода нужна не только для питья. Она идет для питания энергоустановок сверхвысоких параметров и при этом должна быть избавлена от всех примесей, чтобы в котлах не было осадков. Ионообменные смолы де лают воду во много раз чище, чем обычная дистиллированная вода.
Особенно важно у ионообменных смол свойство выделять из раствора вещества, содержащиеся в совершенно ничтожных долях. Благодаря этому можно получать очень ценные антибиотики. Например, антибиотик альбомицин в обычном растворе, из которого получают подобные лекарства, почти отсутствует. А с помощью специальной смолы получают раствор, который содержит уже значительное количество альбомицина.
Наша лаборатория занимается синтезом этих поистине волшебных смол. Они с успехом применяются сейчас, но будущее их гораздо шире и заманчивее.
Современное состояние техники не всегда еще позволяет использовать полностью то, что дает нам природа. Особенно много ценных веществ гибнет в отходах промышленных предприятий. Они содержатся там в очень малой концентрации или в таких соединениях, из которых выделить их обычным путем нет никакой возможности. В отходах полиметаллических рудников, в растворах травильных цехов есть медь, никель, цинк и другие металлы. А как их выручить из водяного плена? Представьте ряд колонн, заполненных специальной смолой. Через колонны пропускается вода. Происходит обмен ионами, и в фильтре осаждается соль металла. Из соли выделить чистый металл нетрудно.
Сейчас таких установок немного, но перспективы очень велики. Помимо всего прочего, ионный обмен позволит почти полностью ликвидировать некоторые отходы, загрязняющие водоемы и воздух городов. Интересно, что сами ионообменные смолы могут быть получены из отходов, например, из сточных вод коксохимических предприятий.
Вообще сырье для смол самое разнообразное: старые автопокрышки, отбросы целлюлозы и промышленных пластмасс и многое другое.
Я верю, что в будущем наша промышленность станет работать совсем без отходов. Ведь все продукты, которые мы сейчас выбрасываем, могут быть использованы для нужд человека.
А. ЧЕТВЕРИКОВ, заместитель начальника лаборатории НИИПМ по научной части на заводе пластмасс

Горсть чудес
Ехали в вагоне из Башкирии на Пленум ЦК ВЛКСМ молодые шефы большой химии.
Зашел разговор, кто какой подарок везет. Один сказал, что у него «в кармане» двести сверхплановых тонн гербицидов (это ребята На Уфимском химзаводе постарались). Второй похвалился не- давно пущенным заводом, вырабатывающим вату из стекла… А Ирек Алимгулов, начальник комсомольского штаба Всесоюзной ударной стройки новых объектов Салаватского нефтехимического комбината, выгреб из кармана горсть разноцветных мелких «зернышек».
— Вот, полную горсть чудес везу.
— Что же тут чудесного? — полюбопытствовала Марьям Мухаметшина, штукатур с ударной стройки второй очереди Стерлитамакского за- вода синтетического каучука.
— А то что это называется полиэтилен! Потом Ирек вынул из кармана небольшие рулоны пленки, молочно-белый стаканчик, кусок полиэтиленовой трубы.
— Это мы у себя только из любопытства кустарным способом изготовили,— сказал он.— Наша продукция идет пока на другие заводы. Но, я слышал, из полиэтилена в медицине даже сердца делают. Понадобится тебе, Марьям, искусственное сердце — пожалуйста, пиши заявление.
— Сердца мне такого не надо, свое лучше,— улыбнулась девушка,— а от красивой дождевой накидки или сумочки не откажусь.
Разговор шел полушутливый, но все согласились, что у Ирека самый весомый подарок. Недаром Н. С. Хрущев на ноябрьском Пленуме ЦК партии эти маленькие «зернышки» поставил выше стали…
Салаватцы в конце 1962 года ввели в действие комплекс цехов полиэтилена. Теперь они уже дают чудесной продукции больше, чем производила до этого вся страна.
М. ГАФУРОВ