Диспетчерская. Доступ сюда разрешен считанным лицам. Здесь принимаются рапорты и отдаются распоряжения, координирующие работу объединенной энергетической системы. На огромном вогнутом стенде, напротив диспетчерского стола, заставленного приборами и аппаратами,— схема системы. Условные линии электропередач соединяют в единое кольцо десятки электростанций Свердловского. Челябинского, Курганского, Кустанайского, Пермского, Удмуртского и Башкирского энергетических районов.
Звонят из Челябинска:
— Разрешите на Южно-Уральской ГРЭС поставить котел на ремонт.
Немедленно дается ответ:
— Ремонт котла отложить до завтра!
Чтобы принимать быстрые и точные решения, диспетчер обязан быть не только инженером-электриком, но и турбинистом, и котельщиком; он должен знать потребность в электроэнергии промышленных предприятий, транспорта, городских коммунальных хозяйств в каждый данный момент.
Электроэнергия — такая продукция, которую не запасешь впрок, не уложишь на склады. Ее вырабатывают точно столько, сколько требуется потребителю. Ни меньше, ни больше. А потребность эта меняется в зависимости от времени года и времени суток. Ночью, когда кипучая волна жизни спадает, на электростанциях наступает передышка. Эти часы обычно используют для ремонта оборудования. Но вот начинается трудовой день. Двинулись трамваи и троллейбусы, загудели подъемные краны, вздохнули полной грудью тысячи уральских предприятий. Расход электроэнергии резко пик наступают вечером, когда еще дымят заводские трубы, но уже включаются освещение и различные бытовые приборы. Тогда электростанции работают с максимальной нагрузкой.
Нагрузка… К сожалению, нет еще такого устройства, которое автоматически меняло бы ее, управляя каждой электростанцией. Вероятно, такая «умная» машина будет когда-нибудь создана. Но пока эту сложную, необычайно оперативную работу выполняют люди — те, что командуют за закрытой дверью центрального диспетчерского пульта. Составляя суточный график для всей системы, для каждого энергетического рай/та. она и каждой электростанции, они учитывают все: и пуск новой шахты или прокатного стана, и электрификацию железной дороги, и строительство… Даже прогноз погоды не остается без учета,— ведь в холод усиливается отопление, а в ненастье раньше зажигаются огни.
Составление графика — не простое дело. Оно требует точных знаний и большого искусства. Две ломаные линии бегут по разграфленным листам бумаги. Одна черная; ее нанесли заранее; она указывает, сколько энергии будет потреблять Урал в каждый час наступающих суток. Другая — красная — фиксирует действительный расход энергии. Под рукою диспетчера эта линия продвигается каждый час, (после рапортов электростанций) и почти не отклоняется от черной. Какая точность расчета, сделанного накануне! Однако диспетчер всегда настороже: он знает, что сюрпризы подстерегают его на каждом шагу.
Вот поступает сообщение:
— Верхне-Тагильская ГРЭС не закончила в срок ремонт оборудования.
Это значит, что многие тысячи киловатт не вольются сегодня в уральскую систему.
Сам по себе такой факт не опасен: для непредвиденных обстоятельств в системе всегда есть страхующая электростанция. Достаточно отдать команду — и стоящие начеку резервные агрегаты восполнят недостающую энергию. Проблема в другом: приближаются часы наивысшей нагрузки. Случись какая-нибудь авария, и резерв может оказаться недостаточные.
Конечно, аварии в современной энергосистеме — вещь чрезвычайно редкая, но диспетчер должен быть готов к любой неожиданности. И к тому, что буря оборвет провода. И к тому, что какой-то садовод, поливая из шланга деревья, заденет струей высоковольтную линию (был и такой случай однажды). Вода — хороший проводник. Садовод погиб, а на линии вспыхнуло короткое замыкание. Разве можно такое предвидеть?
Итак, энергия одного из турбогенераторов Верхне-Тагильской ГРЭС не вольется сегодня в объединенную систему. Несколько лет назад, когда уральское кольцо было обособленным, диспетчеру, возможно, пришлось бы туго. Теперь другое дело: наше кольцо соединилось с центрально-европейской энергетической системой. Теперь в часы пик есть замечательный помощник — Волжская ГЭС имени Ленина. И все-таки диспетчер чем-то озабочен.
Оказывается, именно с Поволжья селектор принес неприятную весть. Утром там была оттепель, а к полудню температура понизилась до 16 градусов, и тросы на линии электропередачи покрылись льдом. Если обледенение будет нарастать, тросы могут провиснуть и повредить провода. К счастью, вскоре выяснилось, что угроза миновала.
— Волновались? — спрашиваю у диспетчера.
— Нет. Нам волноваться нельзя.
Да, многое диспетчеру нельзя. Нельзя теряться, нельзя отвлекаться, нельзя ошибаться. Особенно — ошибаться. Ведь в его руках разветвленная система, которая питает организм промышленного Урала. Он обязан в решающую минуту, молниеносно взвесив все «за» и «против», найти единственно правильное решение.
Главный диспетчер Управления Игорь Вадимович Сченснович рассказывает:
— Как-то у нас, на центральном пульте, два диспетчера, дежуря в разные смены, приняли в одинаковой ‘ситуации одинаковые решения. И, как на первый взгляд ни странно, первый получил за это выговор, а второй — благодарность.
— Наверное, ошибка администрации?
— Нет, ошибка первого диспетчера.
Ему сообщили, что на крупной электростанции вышел из строя агрегат. Волжская ГЭС нам тогда еще не помогала, и диспетчеру следовало ограничить подачу электроэнергии потребителям — иного выхода не было. Диспетчер не пошел на это, решив, что ко времени пик агрегат успеют отремонтировать. Спору нет, иногда в нашем деле приходится и рисковать, но в данном случае риск был необоснованным. Ремонт оказался сложным и длительным. Потребление энергии превысило возможности электростанций, и вся система чуть не потеряла устойчивость. В дежурство второго диспетчера вышли из строя сразу два агрегата. Казалось бы, в этом случае тем более напрашивалось решение — ограничить подачу электроэнергии тому или другому предприятию. Но диспетчер принял такое же решение, как и первый. И поступил совершенно правильно. Учитывая состояние оборудования и причины аварии, он пришел к выводу, что на ремонт потребуется не более часа. Так оно и оказалось.
Чтобы умело командовать большими электровеличинами, диспетчер должен обладать железной выдержкой, решительностью, а главное — способностью быстро соображать. Какую бы головоломную задачу ни поставила перед ним техника или стечение обстоятельств, он обязан решить ее тотчас, немедленно. Раздумывать он не имеет права.
— Давайте подсчитаем,— предлагает Игорь Вадимович,— во сколько могут обойтись диспетчерские раздумья. Предположим, при аварии от сети отключилось несколько предприятий. — Он берет карандаш и прикидывает часовую стоимость недовыработанной продукции, затем делит на 60.— Вот она, стоимость минуты в рублях… А если диспетчер вернет систему к нормальной работе не за одну, а за десять минут? Это обойдется государству в несколько миллионов рублей!
Благополучие системы зависит от того, насколько точно совпадает потребление энергии с возможностями электростанций. При нормальной нагрузке все турбины работают в едином ритме. Как только расход энергии начинает превышать возможности станций, турбины уменьшают число оборотов. При понижении расхода число оборотов увеличивается. И в том, и в другом случае турбины .сбиваются с нормального ритма. Бывают случаи, когда, словно предчувствуя недоброе, они начинают зловеще визжать от непосильной работы или глухо стонут, не имея достаточной нагрузки. Энергетики называют это «качанием» системы.
«Слышна» эта «музыка» и в Свердловске. На центральном пульте управления и в кабинете главного диспетчера стоят маленькие приборы — частотомеры. Если стрелка на шкале частотомера стоит на цифре «50», — значит, всё в порядке. И чем бы диспетчеры ни занимались, они постоянно поглядывают на эту сигнальную стрелку.
Приборы… Сколько их тут, на центральном пульте, на станциях и подстанциях, на линиях электропередач! Самопишущие, регистрирующие, контролирующие… Верные приборы-сторожа. Они поминутно помогают диспетчеру ориентироваться в сложной обстановке энергетического кольца. Но есть в системе и другие устройства, которые в случае аварии сами принимают необходимые меры. Оборвись на линии провода — тотчас сработает автоматика; без участия человека она отключит пораженное звено, изолирует «больной» участок от здорового тела системы.
Такими автоматическими устройствами занимается специальная служба Уральского диспетчерского управления. Экспериментируя на моделях — создавая всевозможные аварии, меняя нагрузки и напряжения,— инженеры из года в год повышают надежность системы, совершенствуют энергетическое хозяйство.
Игорь Вадимович то и дело прерывает рассказ:
— Простите…
И нажимает кнопку селектора:
— Курган! Скорей организуйте ремонт трансформатора.
Одновременно звонят из Перми. В этом районе, видимо, все благополучно: Игорь Вадимович откладывает блокнот, так и не сделав в нем никаких пометок.
Снова гудит селектор. Вызывает Москва.
— Сченснович слушает… Есть помочь Сибири.
И, освободившись, поясняет:
— Нам помогает европейская система, а мы, в свою очередь,— сибирской. Но это, конечно, временно. В ближайшие годы избыток электроэнергии хлынет именно из Сибири. Там неисчерпаемая топливная база и богатейшие гидроресурсы.
А какова перспектива Соликамской ГЭС с каналом Печора — Вычегда — Кама! Обильные северные реки изменят свои русла и понесут через электростанции Волги и Камы 40 миллиардов кубометров воды. Волго-Камский каскад повысит выработку электроэнергии на 11 миллиардов киловатт-часов.
На самом Урале новых электростанций будет немного. В них нет необходимости. Страну прорежут сверхмощные и сверхдальние линии электропередач, и наше кольцо вольется в единую энергетическую систему Советского Союза. К тому времени страна доведет годовое производство электроэнергии до 3 000 000 000 000 киловатт-часов.
Три триллиона!.. Давайте прикинем, что это значит.
Один киловатт-час — это 50 килограммов проката, или 250 килограммов угля, или 136 килограммов кондитерских изделий. Теперь умножьте килограммы на триллионы!
Но три триллиона — это ведь без учета использования других видов энергоресурсов. Кто знает, может быть, в скором времени найдет широкое применение такой источник энергии, как «голубой уголь»—ветер. Энергия ветра превышает энергию всех видов ископаемого топлива более чем в два раза. Огромные перспективы раскрывает превращение в электричество атомной энергии и энергии солнца. А подземные горячие воды с температурой до двухсот градусов, которыми так богата наша страна! Это же готовые «водопаровые котлы».
Будет когда-нибудь и электронный диспетчер, автоматически распределяющий потребителям все виды природной энергии. Будет! А пока что на центральном диспетчерском пульте Урала кипит обычная оперативная работа. Люди командуют гидравлическими и тепловыми электростанциями. Голоса в этой комнате не затихают ни днем, ни ночью.
— Магнитогорск! Пылепитатели пустили?
— Так точно, пустили.
— С углем нормально?
— Так точно, нормально.
— СУГРЭС! Турбину в ремонт.
— Есть ставить турбину в ремонт!
За окном диспетчерского пульта густеют ранние сумерки. Наступают часы пик. Могут возникнуть любые трудности, вплоть до аварии, но мы с вами этого не заметим. Урал получит столько энергии, сколько ему потребуется.
