Передо мной фотография боевой красногвардейской сотни Социалистического союза рабочей молодежи Урала, участвовавшей в разгроме дутовских банд в 1918 году. Встают, как живые, дорогие сердцу боевые друзья и товарищи. Вот наш отважный 19-летний командир Петя Типикин (Плясунов). Я вижу, как он сурово хмурит брови, а в карих глазах светится мальчишеский задор. Вот с доброй улыбкой на лице Савва Белых, заместитель командира сотни. Рядом статный по-девичьи застенчивый командир отделения Вася Еремин. Никогда не померкнет в памяти образ лихого разведчика 14-летнего Павки Пименова, всеобщего любимца сотни, рабочего Екатеринбургской типографии, погибшего в то суровое время. В кругу боевых друзей 16-летний юноша-философ Павел Завьялов, с вдохновенным взглядом близоруких серых глаз; рассудительный 15-летний Федя Плясунов, рабочий типографии, вожак молодых печатников. Здесь же отважные девушки: секретарь Екатеринбургского горкома Социалистического союза молодежи Маруся Жеребцова-Сокольская, милая 17-летняя хлопотунья, всегда жизнерадостная и общительная; величавая, с прекрасными темно-карими глазами Римма Юровская, одна из организаторов комсомола на Урале, председатель Уралобкома. А вот, в шинелях до пят, юноши из Надеждинска, Алапаевска, Тагила, Новой Ляли, Невьянска и рядом — с волевыми серыми глазами коренастый юноша Герман Быков, вожак верх-исетских молодых рабочих, героически погибший в боях с колчаковскими бандами. На этой старой фотографии запечатлены и многие-многие другие юноши и девушки, мои боевые сверстники…
Никогда не забыть, как охваченные боевым революционным порывом, беспрерывно днем и ночью, прибывали в обком Социалистического союза записываться в сотню молодые рабочие с заводов области. Командиром сотни мы избрали Петю Типикина, слесаря завода Ятеса. Он уже побывал на фронте империалистической войны, имел военную подготовку и обладал волевым характером. Заместителем был избран Савва Белых, наделенный талантом организатора и удивительной выдержкой.
В течение двух недель шли сборы и обучение, а в конце февраля 1918 года сотня вместе с красногвардейскими дружинами погрузилась в эшелон и двинулась в направлении Челябинск — Троицк.
Помню, отъехали мы не более 50—60 верст, как под нижними нарами поднялась какая-то возня. Когда заглянули туда, увидели две измазанные мальчишечьи физиономии. Непрошенных пассажиров извлекли из-под нар. Ими оказались два друга — Павлик Пименов и Федя Плясунов. Подростки имели грозный вид воинов, вооруженных до зубов. Они заявили:
— Вы нас не взяли в сотню, так вот, мы сами едем на фронт, потому что мы рабочие и должны биться с белобанди- тами за свободу рабочего класса. Хоть расстреляйте, а в тылу все равно не останемся!
Командованию ничего не оставалось, как зачислить их в сотню. Позднее об этом жалеть не пришлось: юнцы оказались на редкость стойкими и сообразительными красногвардейцами.
Молодежная сотня входила в красногвардейскую дружину И. М. Малышева. Иван Михайлович был для всех нас родным отцом. На протяжении всего похода он проявлял отеческую заботу о молодых красногвардейцах. Ежедневно заходил во время привалов, интересовался нашим настроением, питанием и тому подобное. Особенно внимательно относился Малышев к нам, девушкам. Он всегда спрашивал, не обижают ли нас ребята.
В Троицке мы выгрузились и 20 марта двинулись пешим строем через казачьи станицы на Верхнеуральск. Первая встреча с противником произошла в станице Сухтелинской.
Как сейчас помню ее безлюдные улицы. В наспех вырытых в снегу окопах залегли наши цепи. День был сумрачный, морозный. Красногвардейцы дыханием согревали руки, растирали полами шуб застывшие затворы винтовок. Так пролежали день. К вечеру показался казачий разъезд. Затарахтел пулемет, перекатами загремели залпы винтовок. Ду- товцы исчезли, но по всему было видно, что враг не дремлет. Вскоре стало известно: в станицах, Оставшихся в нашем тылу, Советы разогнаны, власть захватили
атаманы, а связь между Троицком и Челябинском по железной дороге прервана. По сведениям разведки, в Верхнеуральск, где находился штаб Дутова, были стянуты большие силы, а навстречу нам были выброшены сильные заслоны. Таким образом мы оказывались в окружении. Боевой дух красногвардейцев был очень высокий, всюду слышались голоса, требовавшие скорее двигаться на логово врага. Но командование, учитывая крайне ограниченное количество боеприпасов, решило возвратиться в Троицк.
Весь путь от Сухтелей до Троицка шли с боями. Особенно кровопролитный бой разгорелся на Черной речке, в 13 километрах от Троицка. Противник, расположившись на высоком правом берегу, открыл сильный ружейно-пулеметный огонь, во фланг дружинникам ударила лавина — до 80 сабель конницы. Красногвардейцы мужественно встретили врага, уничтожая его из пулеметов и винтовок, пуская в ход ручные гранаты. Славно действовали артиллеристы. Они подавляли огневые точки противника, в упор расстреливали конницу. Около трех часов продолжался кровопролитный бой. То тут, то там у нас появлялись раненые и убитые. Медсестры ( я была в их числе) едва успевали оказывать необходимую помощь. Но вот враг дрогнул, попятился. Наша сотня поднялась в контратаку, за ней третья…
Враг был разгромлен й оставил на поле боя около трехсот трупов, много оружия.
В этом бою был тяжело ранен красногвардеец нашей сотни Саша Шахрин- динов, смертью храбрых пали командир третьей сотни Колмогоров, член ССРМ Берта Гартнер и другие.
Мы вошли в Троицк. Вскоре сюда прибыл со своим отрядом В. К. Блюхер. Под его общим командованием мы участвовали в окончательном разгроме белоказачьего атамана.
Наши дружины вернулись в Екатеринбург 1 мая. Но отдыхать долго не пришлось: менее чем через месяц мы снова взялись за оружие и отправились на подавление мятежа чехословацкого корпуса на Златоустовское направление фронта, где командующим был И. М. Малышев.
