В обиходе уральских охотников очень много слов, которые у городских жителей обычно означают совершенно иные понятия. Например, СТАНОК. Это возсе не машина для обработки металла или дерева, а самая обыкновенная умело замаскированная яма для подстерегания уток. ШИХТА — не сырье для производства металла, а густые пряди лишайников, свисающие с ветвей деревьев. СОР — не мусор, а свое образное озеро в заливной пойме.
Однажды в комариную пору мой спутник сказал мне, что вечером будет делать ПАРИК, иначе комары спать не дадут. Я представил себе парик чем-то вроде полога или сетки, которая надевается на голову. Каково же было мое удивление, когда узнал, что париком называют обыкновенные полати на высоких ножках. Делаются они из жердей, под ними разводится маленький костер-дымокур. Спать на парике очень удобно, тепло, и комары не кусают.
Позже я узнал еще одно название такой постели. В Гаринском районе, Свердловской области, ее зовут НОРМЫ, или НОРМА, Вероятней всего, название это заимствовано из языка манси.
Здесь же, в Гаринском районе, я впервые услышал слова ЯЧА и ЛУПЧА.
ЯЧА — это промысловая тропа, обозначенная затесками На деревьях. Иногда она —»широкая, настоящая дорога, а чаще— едва приметная тропочка, по которой охотник затаскивает к избушкам свой УЖИН, На языке охотников «ужин» означает не только вечернюю еду, но и весь запас продовольствия на сезон промысла.
Самые чистые и широкие ячи мне приходилось видеть а знаменитых Вагильских или Осьинских кедровниках. В реку Вагиль впадает речка Осья. Б верховьях этой речки стоит громадный массив кедровника. Весь кедровник рассекает четырнадцать яч. Здесь яча не только тропа, чо и граница промыслового участка. В годы, когда бывает много кедрового орзха, местные жители делят меж собой участки, потом чистят ячи и после промысла по ним вывозят кедровый орех ка лошадях.
Слово ЛУПЧА означает завал на реке. Завалы — настоящее бедствие таежных рек. Падают в реку перестойные кедры и сосны, вода подмывает берега, и с них вместе с корнями сползают громадные разлапистые ели. Где-нибудь в узком месте застрянет одно дерево, а на него громоздятся другие, и получается завал, через который на лодке не проедешь. Люди рубят его, пилят деревья на части. А на следующий год опять лупча образуется, опять пили ее, опять тащи лодку по берегу.
Известны случаи, когда целые деревни переселялись вниз по реке из-за такой непобедимой лупчи. На реке Конде, выше Турсунского Тумана, людям пришлось даже сделать специальный прокоп, чтобы пустить реку по новому руслу, в обход старой лупчи. Здесь и расстояния не километрами, а лупчами да плесами меряют. ПЛЕСОМ зовут прямой однородный отрезок между двумя мысами. Если спросишь местных охотников, далеко ли еще до деревни осталось, они тебе и ответят: «Двенадцать плесов, четыре лупчи, да три перебора». Переката, значит; вот и прикинь, сколько будет.
Очень меня интересовало, что с рекой станет, если человек не будет лупчи разбирать. Оказалось, на лупчу половодье нанесет ил, сначала трава, потом деревья на ней вырастают, а река промывает новое русло. И преаращается лупча в остров или просто в береговой мыс. Глядишь на него и никогда не подумаешь, что на этом самом месте когда-то текла река.
