Летом I960 года группа следопытов общества «Глобус» Свердловского Дворца пионеров под руководством П. И. Истомина совершила большое путешествие по 60-му меридиану. Начав пить на Северном Урале, они закончили его на Аральском море. Перед экспедицией стояла важная задача — собрать материалы по охране природы на Урале.
Вместе с группой весь путь проделали художник С. Киприн, техник-конструктор с Уралмашзавода П. Владимиров и литсотрудники журнала «Уральский следопыт» Е. Константинова и О. Булгакова.
Рассказ о первой половине похода был опубликован в № 11 журнала за 1960 год. По материалам, собранным участниками экспедиции по Северному и Среднему Уралу, Свердловским облисполкомом принято специальное решение, предусматривающее охрану многих памятников природы и защиту зеленых насаждений.
В этом номере мы рассказываем о втором этапе экспедиции, путь которой проходил по Свердловской области, Южному Уралу, по горным хребтам Зюраткуля, Нургуша, Зигальги, Иремели. Окончилось путешествие на берегу Аральского моря.
Хочется думать, что исполкомы советов тех мест, где проходили участники южного отрезка похода, тоже не останутся глухи к случаям браконьерства, вредительства и просто холодного и халатного отношения к нашему большому другу — природе.
С „КОЗОЙ″ НА РЫБАЛКУ
Горы, горы… То правильными трапециями, то опрокинутыми лоханями поднимаются они вверх, навстречу облакам. Внизу лежат озера, чистые и прозрачные. Каждый вечер туманная кисея сползает на них с гор, окутывает, заволакивает. И тогда ничего не видно в нескольких шагах, ничего: ни гор, ни воды, ни леса. А лес обступает озера со всех сторон, спускается темными чащами с гор и останавливается, словно в раздумье, у самой воды…
Ночь уже медленно брела по склонам Нургуша, когда мы пришли на озеро Зюраткуль. Раскинули палатки, развели костер, дежурные взялись за ужин.
Чуть слышно плескалось озеро. По берегам его еле уловимыми контурами прорезались горы. Вдали угадывалась вершина Иремели. Теплая июльская ночь, тихая, звездная…
Уставшие за день ребята расположились у костра. И начались песни. У туристов они особые, свои. О трудных дорогах, больших опасностях, пройденных перевалах и реках, о большой, настоящей дружбе, которая рождается в таких походах.
Люся Боровинских и Надя Волкова, глядя на догорающий костер, завели песню о друге, который в эти минуты с рюкзаком за спиной пробирается по тайге… Мальчики тихо, вполголоса, подхватили ее. Медленно плывет песня над озером, теряется где-то в горах…
Вдруг до нас долетел стук весел. Совсем недалеко, в туманной дымке, замаячил огонек. Словно развели костер прямо на воде, и вот теперь он медленно передвигается по озеру.
— Да ведь это коза! Ребята, браконьеры выехали! — кричит Иван Владимиров.
Он опытный рыболов и знает, что значит костер, разведенный на носу лодки, рыбаки называют его «козой». На этот огонек выплывает из глубин озера рыба, и «любители» колют ее острогой. Давно осужденный всеми охотничьими законами метод, связанный с истреблением большого количества рыбы.
Слава Сапрыкин кидается к лежащей на берегу чьей-то лодке. Остальные ребята бегут берегом по направлению к огню.
Под конвоем Славы через несколько минут причалила лодка браконьеров. Они и не думали скрываться, имена свои тоже назвали: Горюнов Борис и Хазенов Валентин с Бакальского металлургического комбината.
Наутро родилась частушка:
Без руля и без ветрил
Слава храбро в лодке плыл.
Удивлялся Зюраткуль:
Кто такой он и откуда ль?
ЦЕНА ОБЫКНОВЕННОЙ МОЧАЛКИ
У входа в Саткинскую баню продаются мочалки. Стоят они недорого — 1 рубль 30 копеек. Но кто из жителей Сатки знает, как делают эти мочалки и какова их истинная цена? Тех, кого интересуют эти вопросы, приглашаем во владения Саткинского лесхоза, что около Кыла. Оденьте рюкзаки, наберитесь терпения и пройдите не один десяток километров по тайге. Стройные клены, трепетные осинки, гордые красавцы дубы обступят вас со всех сторон. Чудесные травы, цветы будут кланяться вам в пояс на опушках, а старые коряги, поросшие мхами, подкарауливать на каждом шагу. И вдруг среди всего этого великолепия перед вами предстанет кладбище деревьев. Голые стволы, голые ветви. Целая роща, лишенная коры, застыла в тяжелом молчании.
Липа! Красавица липа! Кто надругался над тобою в этом чудном лесу? Кто варварской рукой сдернул с тебя одежды, и ты в немом отчаянии протянула к солнцу свои обнаженные ветви?
Работники Саткинского лесхоза кору содрали, деревья оставили (дескать, не срублено — не вредительство). А в Сатке из коры мочалки сделали. В лесу гниют целые кучи содранной и никому не нужной коры. Говорят, что некоторые любители из соседних деревень плетут из нее лапти. Да только вряд ли…
Сережа Демин и Юра Кастерин наткнулись в лесу на целую кучу срубленных деревьев. У них была содрана лишь молодая кора — с веток. Спрашивается, кому понадобилось уничтожать целые деревья ради того, чтобы сплести пару корзин и лаптей? К сожалению, нам не удалось установить фамилии этих вредителей.
САТКА— АРАЛЬСК
Эти два города разделяет тысяча километров. Лежат они в разных краях и на разных широтах. Один из них обидела природа, другой — люди. Один из них заботами тех, кто живет в нем и любит его, спорит с природой, вырывается из ее жестоких рук. Другой тоже заботами своих обитателей бледнеет и чахнет год от года. Один окружен пустынями, но будет садом. Другой окружен тайгой, чудными озерами, но может стать пустыней.
Первый город — Аральск — стоит на берегу Аральского моря. Второй —Сатка — находится в центре Урала.
Около получаса огибал поезд Сатку, и чем дальше, тем хуже становилось на душе участников нашей экспедиции. Еще совсем недавно поезд шел через чудный край зеленой тайги и голубых озер. И вот этот город… Серые голые горы, покрытые пеньками, оставленными словно для того, чтобы напомнить, что край этот в общем-то лесной, наш уральский. Улицы тоже голые, редкие деревья, чахлые, запущенные. Над городом висит серая завеса.
Вовремя вспоминаешь, что все последние извержения вулканов были далеко от Урала. Но откуда тогда пепел, что прямо засыпал этот небольшой город? Следы ведут к металлургическому заводу.
Это он за 200 лет существования наложил воистину неизгладимый отпечаток на окружающий ландшафт.
Может быть, в Сатке нет воды, чтобы напоить деревья?
Может быть, на заводе ничего не знают о золоуловителях, фильтрах и прочих полезных вещах?
А может быть, саткинские металлурги просто не любят деревья?
Хочется пригласить саткинцев на берег Аральского моря, в город, где грязно-бурые верблюжьи колючки заменяют богатые травяные луга, а мелкий саксаул и тощий карагач — густую тайгу. Здесь, в Аральске, очень мало пресной воды. Каждое утро ее привозят в город на поезде. И порою заботливый аралец делит 500 граммов воды, отпущенной ему на сутки, со своим зеленым другом. Здесь никому не придет в голову сломать веточку дерева, выдернуть посаженный куст или даже наступить на обычную верблюжью колючку.
Уже недалек тот день, когда в Аральск по трубам, которые прокладывают сейчас от Сыр-Дарьи, придет вода — чистая, пресная, речная. Уже в этой семилетке жители получат по 500 литров воды в сутки.
И тогда, нет сомнения, аральцы сделают из своего города сад. Зацветут в нем кипарисы, -бананы и магнолии. Интересно, а как будет выглядеть Сатка?
„НЕ ШУМИ ТЫ, МАТИ, ЗЕЛЕНАЯ ДУБРАВУШКА..″
«Плакала Саша, как лес вырубали…»— писал великий поэт. А вот жители Поташкинского совхоза и соседних деревень Артинского района, Свердловской области, плакать, как нам показалось, вовсе не собирались. С легким сердцем и бодрым запевом «Не шуми ты, мати, зеленая дубравушка…» не один год ходили они рубить знаменитую Потешки некую дубраву. И рубили добросовестно! От памятника природы республиканского значения осталась лишь скудная рощица.
Зато какими резными наличниками, какими чудными дубовыми плитками отделаны дома в Артинском районе и какие великолепные дубовые столбы подпирают ворота почти во всех усадьбах!
Обычно для таких целей употреблялась лиственница. Но зачем далеко ходить, когда под боком чудесный заповедный дуб!
И застучали топоры…
Плохо, когда памятники природы охраняются только законом.
Иногда не мешало бы поставить и надежных сторожей.
***
На Волчихинское водохранилище мы пришли вечером. Ребята замерли перед открывшейся панорамой. Огни, маленькие, яркие, бежали вдоль берега, славно рассыпавшиеся бусинки одного ожерелья.
— Да ведь это костры! Сколько их!
— И ничего не красота…— вдруг мрачно сказал Иван Владимиров.— Семьдесят четыре костра! Вот и посчитай, сколько стоит эта красота! На семьдесят четыре костра ни хвороста, ни сучьев не хватит. Тут уж наверняка деревья в ход пошли, и не один десяток притом.
Многих туристов и рыбаков привлекает Волчихинское водохранилище. Многие остаются здесь на ночь. Разводят костры, сооружают ночевки.
К А. Ковалеву, работнику Шувакишского завода, мы подошли, когда он с товарищем достраивал шалаш.
Ковалев любезно поделился с нами рецептом сооружения:
— Шалаш строим в два слоя; сначала березы ставим, травки накидаем сверху, а потом этими сосенками обставим.
Комментарии к этому рецепту, прямо скажем, излишни.
УХА ПО-БРАКОНЬЕРСКИ
В энциклопедии слово «охотник» определяется так; человек, добывающий диких зверей и птиц.
А охотники за рыбами? Кто это? Может быть, рыболовы? Нет, браконьеры.
С ружьем в руках крадутся они по берегу реки, но на уток и тетеревов высматривают они, и не дикие звери скрываются от них в чашах…
Был хороший августовский день, когда мы остановились на привал на берегу Белой. Костер развели у самой воды и, уже вооружившись котелками и большими ломтями хлеба, расселись вокруг дежурных — Юры большого и Юры малого, когда раздались два выстрела.
Дежурные, предусмотрительно прихватив и ведро с кашей, мигом скрылись в чаше. А через несколько минут из кустов выплыла удивительная процессия: впереди Юра меньшой нес ведро с кашей. Впрочем, непосвященный человек мог решить, что это салат из сучьев, листьев и комаров. За ним шли двое незнакомых башкир. В руках у них, кроме мелкокалиберных винтовок, была сумка с крупными головлями. Юра большой с половником на плече замыкал шествие.
Незнакомцы оказались охотниками за рыбами. Это их выстрелы слышали мы. Стреляли они по головлям, которые в этих местах подплывают к самому берегу.
— На удочку мы не ловим совсем,— признались они.— Времени нет. Другое дело взрывчатка: несколько минут— и уха готова!
А сколько рыб, раненных, оглушенных, мертвых всплывает потом на поверхность воды!
Такова уха по-браконьерски!
ИЗ ИСТОРИИ ОДНОГО ПАМЯТНИКА
На площади в городе Белорецке недавно был сооружен памятник герою гражданской войны, старому коммунисту-подполыцику П. В. Точисскому. Скромный строгий знак уважения жителей города народному герою.
А знаменитый Арский Камень, что в восемнадцати километрах от Белорецка, и с которого, по преданию, Емельян Пугачев сбрасывал в Белую непокорных дворян, был взорван.
Спрашивается, какая связь между этими событиями? И есть ли она вообще?
Вот какую историю удалось услышать Славе Сапрыкину.
Искали камень для сооружения памятника в Белорецке, испытывали разные материалы. Однажды кому-то пришло в голову: а не испробовать ли еще и Арский Камень? Дескать, стоит он впустую вот уж сколько веков. Дворян больше нет — сбрасывать некого. Белая и та от него отворотилась — русло изменила. Одни туристы, непоседливый народ, наведываются туда. Любят они почему-то это место (правда, выражение любви уж больно странное-исписали, изрисовали всю вершину. Но все же любят).
Пещера там загадочная есть. Рассказывают, что за все время туда спустился только один смельчак. Того и гляди, еще кто-нибудь спустится —развеются легенды, разрешатся загадки. Взорвать — и точка!
Взорвали…
А памятник П. В. Точисскому сделали… из искусственного мрамора.
ТАМ, ГДЕ КОНЧИЛСЯ МАРШРУТ
Поселок Аманаткуль лежит в устье Сыр-Дарьи. От Аральска километров 120—150. Маленький поселок в полупустыне. На многие километры и даже десятки километров от него нет селений. А этот поселок живет. Глиняные и саманные домики, круглые юрты, важные верблюды и очень трудолюбивые, хорошие люди.
Сыр-Дарья протекает у поселка. Странно видеть на фоне желто-серого однообразного ландшафта зеленую полосу — берега реки. Сыр-Дарью называют «рекой без берегов»: топи и болота, следы разливов лишают ее строго очерченных берегов. Но аманаткульцы любят свою реку, заботятся о ней и ее обитателях. И здесь на помощь взрослым приходят ребята. Каждое лето они проделывают большую работу. В отшнурковавшихся от Сыр-Дарьи водоемах остается много рыбы, мальков. И ребята прокапывают каналы к Сыр-Дарье, а когда до реки слишком далеко, вылавливают мальков и в чанах перевозят к реке. Прошлым летом школьники Аманаткуля спасли- около восьми миллионов штук мальков. А ведь только пять процентов спасенных рыб выживает!
Участники нашей экспедиции несколько дней прожили в Аманаткуле, поработали на строительстве водопровода, познакомились со строителями, с ребятами-аманаткульцами. И кто-то из них предложил:
— А что, если обратиться ко всем школьникам Урала! Пусть и они возьмут шефство над реками своего края, над их обитателями. Пусть по всем меридианам не будет зря срублено ни одного дерева, ни одного куста и всем вредителям, браконьерам будет объявлена война.
Мы за чистые озера!
Мы за лесистые берега!
Мы за рыбные реки!
Мы за зеленые села и города!
Мы за бережное, сердечное, ленинское отношение к природе!
