В помятой, видавшей виды записной книжке короткие записи на фронте. Обо всем, чем была полна тяжелая боевая жизнь. Здесь же несколько заметок о встречах, которые надолго оставили теплое чувство любви к Родине. Чувство это складывается из многих больших и малых событий: от радости наступления на всех фронтах, от трудовых побед в тылу, от встреч с освобожденными советскими людьми, от знакомых и удивительно простых картин родной природы. Даже от весенней песни жаворонка в голубом небе.
Умолкнувшая пушка
Городская ласточка лепит гнездо из грязи под карнизами. В мае 1942 года мы были на реке Ловати. близ станции Парфино Неподалеку чадил дымом пожарит поселок фанерного комбината. На окраине его навсегда остановились подбитые немецкие танки У одного была снесена башня, и он лежал на боку. Второй получил пробоину возле баков, взорвался и сгорел. Зад его осел, хобот пушки нелепо задрался вверх. Мертвое чудовище напоминало воющего волка.
Не помню, для чего нам потребовался кусок металла. В поисках его я обходил танк вокруг и неожиданно услышал близкое щебетание .ласточек. Они строили гнездо. И где? — на самом конце пушки, в глубоком уступе под пламегасителем. Возвращаясь с «трофеями» — кусками металла,— я подумал: а где же колония ласточек разместилась? Скоро нашел ответ. Четыре гнезда я обнаружил на каменной стене в бывшем поселке, до десятка гнезд — на сохранившейся после взрыва ферме железнодорожного моста.
Мне удалось видеть результаты необычного гнездования в гнезде на пушке вывелись птенцы. Танк был использован в мирных целях. Не понял я только одного: как ласточки могли знать, что пушка танка стрелять не будет?
Крупповская сталь
Сталелитейные заводы Круппа, гордость немецкой промышленности, снабжали фашистскую армию танками, орудиями, снарядами и касками. Теми хвалеными «стальными шлемами», которые стали символом фашизма и человеконенавистничества. Не знаю почему, мы чувствовали отвращение к этим уродливым штукам. Даже тогда, когда из них были выбиты головы владельцев. Касок было много. Они валялись по обочинам дорог, на полях, в лесу. На отдыхе каскам нашли применение — кипятили в них грязное белье. Больше они ни на что не годились. Но оказалось, что это не так. Возле небольшой травянистой кочки, под крохотной сосенкой, парочка овсянок свила в такой каске гнездо. Превосходное получилось сооружение! Крыша, навес, стены и пол из чистейшей крупповской стали.
Подходящее место
Плащ-палатка на фронте — вещь незаменимая. Есть плащ-палатка— считай себя счастливым человеком. Она — защита от непогоды, ночлег, маскировка, средство для переправы, носилки для раненого товарища.
В деревне Заостровье осталось пять изб. Плащ-палатками закрыли оконные проемы, где не только стекла, но и рамы были выбиты. В избах лежали тяжелораненые. Ближе к весне, когда воздух потеплел, плащ-палатки приоткрыли. Свет и солнце — тоже неплохое лекарство. Издали было похоже, что заботливая хозяйка повесила зеленые шторы и собрала их складками.
— Хотите посмотреть на чудо природы? — спросил меня знакомый врач.
— Если «чудо» недалеко, с удовольствием.
— Буквально рядом. Пойдемте,— и он повел меня через огород к одной избе.
— Садитесь вот на это бревно и смотрите на второе окно слева.
Сели. Свернули папиросы, закурили.
— Ничего не видите?—спросил врач.
— Пока нет. Хотя, позвольте! Вижу, конечно: гнездо в складке плащ-палатки. Чье же?
— А это ваше дело. Вы в птицах разбираетесь, а я нет. Для этого и пригласил — знать хочется, что за смельчаки нашлись?
Смельчаками оказались серые мухоловки. Они очень удачно использовали для гнезда глубокую, мешочком, складку в плащ-палатке. Помог опыт, мухоловки иногда делают гнезда за отставшими кусками коры на старых деревьях. Как бы то ни было, из гнезда выглядывали четыре пестрых и большеротых птенца.
— Так, значит, мухоловки! Каково?
— Ничего не скажешь, молодцы! Не все же людям пользоваться плащ-палаткой.
Шеренга малышей
Горячие бои шли три дня. В результате морская бригада продвинулась километра на два. Всякое перемещение на фронте связано с неизбежным «закапыванием в землю» — с постройкой убежищ: щелей, землянок, блиндажей. Копать их всякий раз заново — труд нелегкий. Поэтому на новом месте мы ходили по лесу в надежде найти что-нибудь готовое. Наткнулись на старые блиндажи. Судя по тому, что стенки в них обвалились, немцы копали блиндажи еще зимой. Теперь они были непригодны. Решили использовать «накатник» — толстые бревна, уложенные в несколько рядов на крыше.
— Товарищ капитан! Можно вас сюда? — крикнул один из моряков. — Здесь интересная компания. Посмотрите на ту корзину.
Для маскировки крыша блиндажа была закрыта кучей плетеных корзин из-под немецких снарядов. Корзины отбросили в сторону. И вдруг на одной из них появилась забавная крошечная птичка.
Не успели первую разглядеть, а за ней вылезает из корзины вторая, третья! Целых шесть штук! Выводок молодых крапивников. Я не удержался и под смех окружающих поздоровался:
— Здравствуйте, товарищи!
Взрослый крапивник, нырнувший в густую хвою ближайшей ели в самом начале катастрофы, вышел с правого фланга и возглавил шеренгу. В корзине мы нашли большое шарообразное гнездо с одним боковым входом. Это была свитая из травяных стеблей колыбель всей команды крапивников.
