Бывает так: попадется человеку интересный предмет, услышит он о любопытном случае,— начало или конец истории их известны, а продолжение (или, наоборот, начало) — нет. Поищет человек, поищет и бросит: не хватает следопытских качеств характера. А ведь почти всегда можно отыскать то, чего не хватает для полноты истории предмета или сообщения, и выяснить интересное, а порой и очень важное дело.
Давайте искать! «Уральский следопыт» будет печатать рассказы о незаконченных поисках. Давайте вместе искать, разрешать недоразгаданные загадки. Работы здесь — непочатый край каждому следопыту.
СУДЬБА СТАРОЙ ШАХТЫ
Один старый геолог рассказывал мне такую историю.
Лет 40—50 на зад в районе Баймака, что в юго-восточной части нынешней Башкирской АССР, работала англо-русская акционерная компания. Правителем ее был русский, по фамилии то ли Кибанов, то ли Кибардин. А геологом работал англичанин Кинсбери. Этот Кинсбери был очень хитрым. Окрестности он знал плохо, а расспрашивать местных жителей о полезных ископаемых побаивался: могут не показать, а наоборот, скрыть.
И он поступал так. Соберет башкирских ребятишек, покажет им камешки-образцы и скажет:
— Ищите такие. Найдете — тюбетейку и штаны дам в награду.
Ребята, конечно, бросятся кто куда — места они ведь знают. Ну, и находили, надо думать, всякого немало. Края богатые.
Компания добывала вроде бы медь и ее сдавала России. А на самом деле (ходили упорные слухи) иностранцы добывали и золото, которое тайно переправляли посылками в Англию.
Существовала эта концессия, кажется, года до 1928. Но перед самым ее закрытием англичане построили у деревни Горная Байкара обогатительную фабрику. Для чего она была построена — непонятно. Единственная шахта — вдалеке и то маленькая. Воды для фабрики нет. Руды — нет. А англичане, когда уже все дела компании были ликвидированы, еще года два вели переписку о том, чтобы им разрешили продолжать работу. Цеплялись почему-то за эту фабрику. Видать, нужна была. А зачем — неизвестно. Тайну эту англичане так и увезли с собой.
В каком виде сохранились шахта и фабрика сейчас? Может быть, найдутся какие-нибудь остатки? Не вспомнит ли кто из бывших тамошних ребятишек, ставших теперь взрослыми, о том, какие камешки и откуда приносили они тогда хитрому концессионеру? Может, и выяснится загадка старой шахты, а это в нашем советском хозяйстве пригодится.
А. Юлаев, Орск
БЫЛ ЛИ НА УРАЛЕ АЭРОНАВТ?
В старых екатеринбургских газетах мне встретилось однажды в отделе хроники необычное по тому времени сообщение:
«Как уведомляют об этом расклеенные афиши, приедет сюда приглашенный Г. Семеновым, антрепренером Харитоновского сада, воздухоплаватель Андреев, который сделает все (?) три полета. Это совершенно новое для екатеринбуржцев зрелище, вероятно, привлечет немало публики. Особенно интересен процесс наполнения шара газом и приготовления его к подъему».
(Газета «Екатеринбургская неделя» от 31 июля 1888 г.)
Харитоновский сад — ныне парк Свердловского Дворца пионеров. Сообщение заинтересовало меня. Полеты воздухоплавателей — редкое в те годы явление для России. Правда, в Петербурге с 1880 по 1883 г. уж выходил научно-технический журнал «Воздухоплаватель», а академик Я. Д. Захаровеще в 1804 году летал на воздушном шаре почти четыре часа и достиг двух с половиной километров высоты (Крякутный поднялся в воздух, как известно, в 1731 году). Но о том, чтобы полеты были на Урале, слышать не приходилось. Стал искать в газетах дальше, чтобы узнать, состоялся ли полет.
В следующем номере газеты объявлялось:
«Харитоновский сад.
В воскресенье, 7 августа, в первый раз совершит воздушное путешествие на аэростате известный русский воздухоплаватель И. Е. Андреев».
«Ага,— думаю,— значит, полетел-таки!» Еще номером дальше встретился и отчет об этом путешествии или, ‘ пожалуй, лучше сказать,— происшествии.
«Хроника.
В воскресенье, 7 августа, должен был, согласно широковещательному объявлению, совершиться полет шара с г. Андреевым, «известным русским воздухоплавателем». Эти афиши и телеграммы привлекли в Харитоновский сад массу публики, которая вместо Андреева увидела какого-то юного аэронавта по найму, вместо шара — холстяной мешок, наполненный не газом, а нагретым воздухом… Этот мешок, с поместившимся на трапеции, до полусмерти перетрусившим вольнонаемным юношей-аэронавтом, поднялся на несколько сажен, перелетел Вознесенскую улицу и повис на воротах обывательского дома. Таким манером — гора родила мышь.
Мы слышали, что будто бы «известному воздухоплавателю» Андрееву, кажется, вовсе и не существующему, так грубо обманувшему публику, собравшуюся смотреть его полет на воздушном шаре, дальнейшие попытки в том же роде запрещены местной полицией».
Вознесенская улица теперь называется именем Карла Либкнехта. Сколько я ни спрашивал старожилов города, никто не мог вспомнить о таком происшествии в Екатеринбурге. Не нашлось ничего и в других газетах. Да и неясно, что это было, в конце концов? То ли плутоватый буфетчик Семенов, арендовавший увеселительный городской сад, решил спекулировать на интересе публики к воздухоплаванию и, наняв первого попавшегося мальчишку, решил выдать его за «известного воздухоплавателя». То ли он в самом деле пригласил какого-то аэронавта, но тот не смог приехать. Хотя в истории русского воздухоплавания имени И. Е. Андреева я найти не мог.
Давай те искать! Уточним! Порасспросим стариков-старожилов, не слышали ли они что-нибудь об этом: пороемся в старых документах, письмах, дневниках, газетах — нет ли каких-либо дополнительных сведений.
А. Походов, Свердловск.
В КОСМИЧЕСКУЮ ЭРУ…
Да, нелегко
В космическую эру,
Когда так много человек постиг,
Писать стихи
Классическим размером,
Да так, чтоб в завтра заглянул
тот стих.
Как много надо знать
Теперь поэтам.
Когда в безбрежный голубой простор,
К неведомым мирам летит ракета,
Ведя с природой первозданный спор.
Нам из ракеты «радио» и «теле»,
А не обычный смертный человек,
Вещают обо всем, что разглядели,
Что разгадали в космосе в наш век.
Что ж, пусть нам трудно,
Мы не сожалеем,
Пусть ошибемся —
Кто же без грехов?
Но кибернетика
Ни ямбом, ни хореем
Нам не напишет пламенных стихов.
Л. МИРОШИН.
