Страсть к редкостям заставила этого узкоплечего, тщедушного, седенького человека привезти из Крыма западного соловья, который по оперению мало чем отличался от обычного, курского, а по песне не годился ему и в подметки.
— Что за беда! Зато ни у кого в городе нет!— говорил Федор Федорыч, слушая нескладную стукотню «заморского» певца.
Впрочем, некоторые уверяли, что Головин с радостью завел бы даже крокодила, если можно было бы раздобыть его по сходной цене.
Какой смысл собирать редкости, если некому их показать? И Федора Федорыча ужасно обижало невнимание знакомых к его коллекции непоющих «сокровищ».
— Ведь вот ходят же к другим, щеглов каких-то ничтожных слушают, часами сидят, разговоры ведут,— сетовал он.— А ко мне заглянут — посмеются и только.
И однажды, в начале лета, Головин решил пробить лед любительского невнимания. Он завел себе скворчонка.
Обычно птицеловы не держат скворцов. Хоть к садку они привыкают превосходно, поют много и охотно, но зато своей нечистоплотностью отравляют всякое желание держать их.
