«С родителями мне повезло, – писал Виктор Иванович. – Они дали мне все: высшее образование, родительскую заботу и любовь, несмотря на то, что я был приемным сыном. А в 1937 году отец был арестован якобы за участие в «Шахтинском деле». Дали ему десять лет лагерей и сослали на север Урала пилить лес. Мать писала во все инстанции, что отец не виновен, что в Шахтинске он никогда не был, и что его оклеветали. Свои письма она неизменно начинала словами: «В Советском Союзе человек безвинно пострадать не может…». И только когда написала Н. К. Крупской, политическую статью заменили на бытовую – халатность. В те тяжелые времена это явно был беспрецедентный случай: через два года отец вернулся домой».
Вот такие у Вити Ковалева были самые первые и не слишком приятные ассоциации с далеким Уралом…
А вскоре началась война. Семья чудом не погибла под развалинами дома, когда в него угодила немецкая авиабомба. Перебрались в саму Россошь, а вскоре в город вошли немцы.
Говорят, что с возрастом человек словно прозревает: многое из того, что было, казалось бы, напрочь забыто, возвращается воспоминаниями – вплоть до глубокого детства. Но у Виктора Ивановича и без этого на всю жизнь сохранились образы тех тревожных военных дней, патрули фашистов на улицах, тихое шипение советских ночных бомбардировщиков, рассекающих воздух над Россошью, ослепительно-яркие фонари, которые летчицы, знаменитые «ночные ведьмы», сбрасывали на парашютиках перед тем, как начать бомбежку…
