Как помощники лесничих, в год мы получали по триста рублей жалования, на разъезды 120 рублей, и на жилье 20 рублей, и земельных угодий для личных нужд по 150 десятин. В то время, когда еще не была построена сибирская железная дорога, этой суммы в тех далеких краях абсолютно хватало для жизни. Дешевизна была необычайная. Например, пшеница стоила по 30-40 копеек за пуд, мясо летом — полторы копейки фунт, а замороженное зимой — одна копейка. Разъезды — полторы копейки за коня и версту. За свою квартиру, состоящую из двух комнат с полным содержанием для меня и моей собаки, я платил десять рублей в месяц.
Выполняя обязанности помощников лесничего, мы находились в полной зависимости от лесничего. Исполняя все его поручения, мы в то же время имели возможность ознакомиться с практикой дела, которое нас, как будущих лесничих, ждало. Хотя циркуляры запрещали помощникам лесничих вести канцелярию, однако, если только я не находился в разъездах, то старался познакомиться с канцелярскими обязанностями, так как в будущем эти знания были бы мне необходимы. По всей видимости, запрет циркуляра объяснялся тем, что в некоторых лесничествах лесничие выполняли функции писарей, а не помощников.
Как-то, просматривая давние акты лесничества, я наткнулся на дело озаглавленное: «Картофельный бунт». Оказалось, еще во времена крепостного права, в 1850-х гг., местный лесничий получил семена картофеля для посадки и распространения семян среди местного населения. Не все согласились его сажать, и ослушники были объявлены бунтовщиками. Через тридцать лет картофель сажали уже повсеместно.
Любопытная деталь: до прихода к власти большевиков, лесничих называли «барин», и не только в восточной, но в центральной России. Видимо этот титул был пережитком крепостничества. Были: «земский», «судья», «доктор», «околоточный» и т.д„ но титулом «барин», а не «лесничий» именовали только последнего.
