Июнь прошлого года. Тюмень. Первый Всесоюзный фестиваль «альтернативной и леворадикальной» музыки. Я о казалась среди панков: какофония звуков экстравагантный вид. Семейные трусы до колен с лампасами и портупеей на боку у солиста новосибирской группы «Путти». Местная «Культурная революция» обещает показать всем «кузькину мать». Казанская «Тина» пытается во время своих выступлений сделать из микрофонов железное месиво. Чувствую, как мои восклицательные эмоции постепенно меняются на многоточия. Интересно, конечно… Но… Что-то я немного устала…
Странные звуки заставили меня перестать клевать носом. На сцене музыканты играют кто на чем: флейты, рожки, колокольчики, дудочки, детские гармошки и барабаны, трещотки, разные сопелки-шумелки-свистелки-пыхтелки… Водят хороводы, притопывают, хлопают в ладоши, даря т зрителям какие-то картинки (похоже, они нарисованы на дереве — из зал а не разглядеть). А на фоне всего этого бородатый мужчина в костюме не то шута, не то скомороха нараспев читает:
Кому живется весело, вольготно на Руси?
Мне живется весело, вольготно на Руси,
Тебе живется весело, вольготно на Руси,
Ему живется весело, вольготно на Руси…
Такого огромного, дружного, магнитом тянущего к себе зрителя сборища я еще нигде не видела.
Так я впервые познакомилась со свердловским народным обществом «Картинник».
Вообще-то я совсем не умею рисовать и тем не менее схватила досочку, как хватается за нее утопающий. Кисточка слишком толстовата. С важным видом меняю ее на огрызок с торчащими тремя волосками и придвигаю поближе краски. Что бы такое изобразить? Вот крыша дома. А на ней — кот, почему-то голубой (может, это при луне т а к ). Кот на удивление симпатичный выходит. Мое напряжение вроде бы спало, и я уже могу нормально общаться. Рядом со мной — незнакомые люди. Переговариваются, шутят, подтрунивают над кем-то из знакомых. Сидят себе, рисуют на досочках картинки и — образуют общество «Картинник». Про меня словно забыли. Ну и слава богу, потому что мои первые шаги в тесном подвальчике дома на ул. Толмачева, 5 хозяин Б. У. Кашкин встретил с подозрением: «Говоришь, писать про нас пришла… Ишь ты, писать… А зачем? На факультете журналистики учишься? Ну и что?..» И внезапно оживился: «А Свету Мальцеву знаешь? Она в этом году закончила университет и уехала по распределению. Сначала тоже пришла про нас писать. А потом рисовать стала, выступала вместе с нами… Да, такой Светы у нас больше не будет. Нет, не надо нам никого!»
Ну, знаете! Кашкин, он же Евгений Михайлович Малахин, еще немного поворчал и сунул мне в руки досочку: «Рисуй! Посмотрим, какая из тебя рисовальщица». Так родился на свет мой голубой кот Малахин заглянул через плечо и радостно-заинтересованно запричитал:
— Вовчик, посмотри-ка, на твой сюжет похоже. Просто второй Бегемот!
Оказывается, когда-то Вовчик (очень медлительный, в меру упитанный мужчина в расцвете сил. Носит длинные волосы и говорит вполголоса. Поэт, художник. Псевдоним — Вобло) нарисовал булгаковского кота и во время выступлений оставил его на память в киевском музее автора «Мастера и Маргариты ». И доселе «кошачья» тема как-то не повторялась.
— Какую бы тебе надпись придумать?
— Я сама придумаю.
— Нет уж, здесь все стишки к картинкам сочиняю я. Пиши вот что: «Кошек вовсе нет на свете, даже очень голубых». Здорово, а? — Малахин покряхтел от удовольствия.
«Тиран»,— подумала я. И стала выводить его слова на досочке.
Общество «Картинник» — это динамичные неординарные сборища. Одни люди приходят сегодня, вторые — завтра, третьи появляются вообще раз в месяц, когда им вздумается. Но уж если ты появился в мастерской — будь добр, рисуй. Кашкин терпеть не может бездельников, кто приходит просто потрепать языком. Поэт Сандро Мокша признался мне, что ему нравится рисовать абстракции, а не иллюстрации к кашкинским стихам. И вообще браться закисточку не хочется. Но как-то неудобно: все вокруг работают, а ты сидишь, лясы точишь.
Весь малахинский подвальчик завален досочками — большими и маленькими. Их рисовали и рисуют друзьяи знакомые Евгения Михайловича. Сначала досочки никак не назывались. Это потом появились морально-бытовые, житейско-познавательные, кухонно-познавательные и познавательно-шинковательные. То есть с одной стороны — рисунок с текстом, на другой стороне — режь себе, шинкуй и лук, и морковку. Или просто повесь на стенку досочку, в которой «прошу учесть, есть мораль и польза есть».
Вот, например, несколько текстов из таких досочек:
Если дышите озоном,
Не ходите по газонам.
Хиппи, панков удивит
Мой всегда опрятный вид.
Я с животными дружу,
Грушу отдаю ежу.
Добрый ежик, сев на кочку,
Всем отрежет по кусочку.
Позже стали делать антиалкогольные досочки примерно такого содержания:
Если ты любитель рока,
Водка для тебя морока.
Ты в нашем обществе словно репей,
Стань человеком и больше не пей.
По-моему, любой человек с чувством юмора увидит здесь тонкие, смелые пародии на крикливые плакаты застойных времен.
Но продолжу свой рассказ. Однажды этих досочек скопилось преогромное количество. И тогда решили провести выставку-концерт. Досочки дарили тем, кто пришел поглазеть на «ненормалов», кто быстро находил контакт с «Картинниками», подпевал им, подыгрывал или просто смеялся от души. Форма общения со зрителем была найдена. Так теперь проходят все концерты «Картинника».
Душа всей «картинной» компании — Б. У. Кашкин. (Далее последуют творческие псевдонимы, коими «Картинники» подписывают свои творения. Я, например, именовала себя Кляксой. Самые постоянные его «сотрудники» — П. Ушкина, Вобло, Лиля, О. Т. Вёрткин, Шабуров, Дик, Батарейкин, майор Макарон, это Жома Шиплис и многие другие. Кстати, последний псевдоним появился не без участия Шабурова. Однажды он ходил в гости к друзьям. В квартиру позвонили. Дверь открыла маленькая дочка знакомых, плохо выговаривающая слова. Когда ее спросили: «Кто там приходил?», она невозмутимо ответила: «Это Жома Шиплис» и ушла в свою комнату. Взрослые только спустя некоторое время поняли, что таинственный ЖОМА ШИПЛИС не что иное, как «этажом ошиблись».)
Хотите, расскажу немножко о Малахине? Немножко, потому что хочу, чтобы он оставался для вас странным, загадочным, несколько смешным и сумасбродным «стариканом» с бородой, в красных штанах и насквозь промокшей от пота рубахе (что-что, а выкладываться на выступлениях Кашкин умеет на все сто!), с колокольчиками на шапочке—-один из небольшого числа скоморохов урбанизированного времени. Осенью прошлого года Евгению Михайловичу стукнуло пятьдесят. Он любит гулять по городскому дендрарию и собирать шампиньоны. Ужасно сердится, когда хватают без спроса его губную гармошку. Великий импровизатор: на ходу может сочинить что угодно. В его личном архиве уйма стихов.
С Евгением Михайловичем интересно говорить, особенно спорить о разных новаторских подходах к слову. Уважаемые студенты-филологи, каждый год исписывающие на бестолковые, никому не нужные курсовые работы тонны бумаги! Малахин для вас — бездонный кладезь, к которому необходимо только найти подходящий ключик. Как же вы его проглядели?!
Однажды к Малахину после выступления подошла восторженная девушка и сказала: «Вы — настоящий сумасшедший!». «Что?» — возмутился Евгений Михайлович. «А я, к сожалению, нормальная»,— вздохнула она. »
Своими выступлениями «Картинник» стремится научить толпу, безликую массу людей раскрепощаться. Иногда ему помогают музыканты из свердловских рок-групп «Чай-Ф» и «Апрельский марш». Бывают выступления удачные, бывают — отвратительные, когда зрители недоумевают: что за идиоты с картинками собрались пошуметь? Мне кажется, в этом виноваты сами «Картинники»: нет в их концертах живости скоморохов, неожиданных действий уличных «Лицедеев» Вячеслава Полунина, хеппенингских шагов, провоцирующих зрителя на действие. Ведь успех представления, массовость реакции на концерт-спектакль будет лишь тогда, когда «Картинник» сумеет объединить незнакомых между собой людей без какого бы то ни было сценария и режиссуры и пробудить их творческие возможности, их умение смеяться над самим собой. Этому, наверное, нужно еще долго учиться.
…Нарва, Тюмень, московский Арбат, Пермь. География поездок «Картинника» разнообразна. И наверняка будет еще больше. А я уже не смогу кататься с ними по стране и тормошить скучные лица.
Просто недавно я поняла, Евгений Михайлович, вы были правы, я — не Света Мальцева, которая в любой момент была готова сорваться с места и идти выступать или часами рисовать досочки, которая даже из Ижевска, где она сейчас работает, прислала досочки для новых шедевров «Картинника». Рассеялось поверхностное восхищение, появились другие интересы, на которые уходит уйма времени. До свидания, дорогой Евгений Михайлович. Я успела к вам здорово привыкнуть, даже к вашей ворчливости.
Оставляю металлофончик, авось да пригодится в музыкальном сопровождении ваших выступлений. И еще краски. Ухожу, не попрощавшись.
До свидания, мой «Картинник».
Клякса.
