Когда-то знаменитый ныне Ленинградский Эрмитаж занимал небольшую часть царского дворца. Но коллекции росли, И теперь сокровища мировой культуры, собранные в этом музее, занимают сотни залов, комнат и коридоров всего Зимнего дворца. В разных частях этого лабиринта можно встретить дары земли уральской…
В одном из залов третьего этажа есть витрина в целую стену. На темно-синем фоне красиво поблескивают серебряные кувшины, чаши, блюда. И на каждом из них выгравированы или вычеканены фантастические звери, витязи в пышных одеждах, танцующие женщины, сложные переплетения орнаментов. Все это — изделия персидских мастеров I II—V II веков, когда в Иране царствовала династия Сасанидов.
Специалисты узнают на них хорошо знакомые по монетам короны шахиншахов Ирана, могут сказать, какой из царей изображен на каждом изделии. Совпадают до мелких деталей изображения на этих вещах и с огромными рельефами, высекавшимися при Сасанидах на скалах. А на некоторых сосудах можно увидеть сценки из персидских легенд и преданий.
Вот, например, блюдо, а на нем два человека, едущие на верблюде. Впереди сидит мужчина в царской короне и с луком в руках. А за царем — маленькая фигурка женщины в красивых одеждах. В одной руке она что-то держит, а вытянутым пальцем другой руки наставительно жестикулирует… Впереди бегут газели, одна из них поражена стрелой, остальные продолжают свой бег… Что изображает эта сценка? А изображает она, оказывается, один из эпизодов ≪Книги царей≫ (≪Шах-наме≫), поэмы таджикско-персидского поэта Фирдоуси.
Бахрам Гур, сын персидского царя Ездигерда, находился в молодости на воспитании в Аравии. Любимыми его занятиями были игра в мяч и охота. Однажды он повелел привести верблюда, который одинаково хорошо бежал и в гору, и под гору. Верблюда покрыли бархатной попоной (попона хорошо видна на блюде), и Бахрам Гур отправился охотиться без свиты, взяв с собой только рабыню, игравшую на лютне. Родом эта рабыня была из страны Рум (Греции), и была она мила сердцу Бахрама Гура, и имя ее — А заде — всегда было на его устах. Встретилось им две пары газелей, Бахрам Гур спросил: ≪О Луна! Которую из газелей должна сразить моя стрела? Там есть и самка и старый самец≫. Азаде же отвечала: ≪О Лев! Не дело мужа сражаться с газелями. Лучше обрати твоими стрелами самку в самца, а этого старика сделай самкой. Третью же газель порази так, чтобы стрела пронзила ей сразу голову, ногу и плечо. Вот тогда я буду называть тебя Светом Вселенной!≫ Бахрам ничего не сказал, только издал охотничий клич и сделал все так, как хотела Азаде. Стрелой с двойным острием он сбил рога у самца, и тот стал похож на самку (на блюде — третье сверху животное). Затем пустил в лоб самке две стрелы, которые, вонзившись остриями, торчали как рога (на блюде — вторая сверху газель). Потом погнался за третьей газелью и приколол стрелой ее ухо к плечу (именно этот момент и показан на блюде). Газель тотчас стала чесать ухо, а Бахрам, вложив в лук новую стрелу, пронзил — как будто сшил вместе — ухо, голову и ногу газели. Но А зад е огорчилась и залилась слезами, сказав, что Бахрам Гур обнаружил жестокость, недостойную человека. Тогда царевич рассердился, столкнул рабыню на землю и, направив на нее верблюда, сказал: ≪Ах, бесчувственная игральщица на лютне! Зачем тебе было нужно это коварство против меня! Ведь если бы я промахнулся, то покрыл бы позором свой царский род≫. И Азаде умерла под копытами, а Бахрам Гур никогда больше не брал на охоту женщин. Воспитатель же Бахрама приказал искуснейшему арабскому живописцу изобразить этот случай на шелковой ткани и послал ее царю Ездигерду, отцу Бахрама.
Но при чем тут Урал? Надписи под экспонатами поясняют: большинство из этих серебряных сосудов найдено на Урале.
И это блюдо, которое мы только что описали, было найдено на Южном Урале, в бывшей Оренбургской губернии. Оно показывает, что древняя легенда в свое время перешла с шелка на серебро.
Вот несколько таких находок.
СЕРЕБРЯНЫЕ КЛАДЫ
В ≪Правительственном Вестнике≫, где помещались многие официальные документы Российской Империи, можно было прочесть в 1897 году и такое объявление:
≪Из недавно полученных Императорской Археологической Комиссией сведений видно, что весною 1895 года в Красноуфимском уезде Пермской губернии, в дер. Белянкиной крестьянином Белянкиным были найдены два древних серебряных сосуда (чаша и кубок) и им же проданы отставному учителю В. Т. Куракину, который, в свою очередь, продал их какому-то Васильеву.
Ввиду научного значения, которое представляют почти все древние вещи, находимые в Пермской губернии, Императорская Археологическая Комиссия считает своим долгом обратиться к лицу, в руках которого могут в настоящее время находиться означенные два предмета, с покорнейшей просьбою не отказать в присылке их на рассмотрение Археологической Комиссии, которая не замедлит возвратить их по принадлежности, если владелец не согласен уступить их за соответствующее вознаграждение ≫.
До революции Археологическая Комиссия была самым главным учреждением по изучению древностей. И хотя существовала она в подчинении… Министерства императорского двора и во главе ее, как правило, стояли важные сановники с княжескими или графскими титулами, это совсем не значит, что и археология была ≪придворной наукой≫. Были и настоящие ученые, сделавшие немало для изучения древней культуры нашей родины.
…В один из летних дней 1896 года к земскому начальнику 9-го участка Соликамского уезда Пермской губернии А. И. Вронскому ≪явилась баба с жалобой, что торговка не платит за проданные ей золотые и серебряные вещи весом в 15 1/2 фунтов… Земский начальник кинулся на поиски, ≪произвел дознание≫, но старинные вещи уже оказались переплавленными… Видимо, в итоге больше всего досталось самой ≪бабе≫ за то, что она не сдала вещей ≪в казну≫, а понесла их продавать торговке.
Безвестная ≪баба≫ поступила примерно так же, как чеховский ≪злоумышленник≫ —стала говорить, что у них в деревне все так делают. И действительно, у крестьянина Алексея Тимофеевича Полуянова из деревни Кватьпилеевской Соликамского уезда оказались на руках два серебряных сосуда. На чаше были изображены пасущиеся кони, а кувшинчик украшали фигуры танцующих женщин-жриц.
Оба сосуда А. Т. Полуянов нашел в том же 1896 году, когда распахивал поле. Земский начальник сосуды у него отобрал и переслал пермскому губернатору, а тот—в Археологическую Комиссию. ≪Для примера≫ находчику было прислано даже вознаграждение, а сосуды поступили в Эрмитаж.
Примерно таким же путем попадали в столицу в конце прошлого века и другие находки из Приуралья. Но, к сожалению, большинство их уходило к перекупщикам и затем погибало в плавильных горнах.
А вот история еще одной находки.
…В 1889 году Федор Михайлович Истомин, секретарь Этнографического отдела Русского Географического Общества, побывал в городе Чердыни и услышал там о местном купце Василии Николаевиче Алине, который, якобы, занимается тем, что скупает за бесценок у местных жителей серебряные и золотые сосуды и переплавляет их на металл. На этом, мол, и составил свое состояние.
Ф. М. Истомин отправился к В, Н. Алину, и тот показал ему вещи, которые имел на руках. Покупать у него петербургский ученый ничего не стал, а рассказал обо всем, что видел и слышал в Чердыни,- сотрудникам Археологической Комиссии. Как спасти от гибели те древние сосуды и вещи, которые уже попали в руки В. Н. Алину? —задумались ученые археологи.
И вот из Петербурга в Чердынь отправилось письмо, составленное и подписанное Владимиром Густавовичем Тизенгаузеном, видным археологом и нумизматом. Он просил чердынского купца прислать сосуды в Петербург, чтобы их можно было зарисовать и изучать, а потом — вернуть владельцу. Но прошло больше года, а В. Алин не отвечал. Тизенгаузен пишет снова. И снова молчание.
Купеческая жадность, конечно, одолевала Алина, но он боялся ответственности за десятки древних вещей, прошедших через его руки и бесславно погибших. Только через три года после поездки Ф . М. Истомина пришло от хитрого купца письмо в Петербург: ≪…отправлена мною сего числа посылка через почту. В ней сосуд серебряный, весу 182 золотника, два кольца серебряных, весу 957г золотника и два медных. Означенные предметы я жертвую в Археологический Музей… и покорнейше прошу Комиссию о получении сих вещей меня уведомить…≫
Так В. Алин сумел откупиться от Археологической Комиссии. Тучи, которые собирались над его головой, рассеялись. В ответ на посылку в Чердынь поехало письмо от сановитого председателя Комиссии графа А. Бобринского —с выражением признательности и сообщением о том, что приношение ≪займет почетное место на выставке древностей≫, ежегодно устраивавшейся для царя… После этой истории купец, вероятно, вел свои делишки более осторожно, так как в дальнейшем его имя в делах Археологической Комиссии не фигурирует.
ПОД КОРНЯМИ СТАРОЙ ЕЛИ
Сейчас известно более ста пятидесяти древних серебряных сосудов разной формы, найденных на Урале и в Приуралье. Историю каждого из них — от момента находки до ≪постоянной прописки≫ в каком-нибудь из музее в— можно проследить с большей или меньшей точностью. Сомнений нет — следы ведут на Урал, даже если сосуды поступали в музей и из других мест много десятилетий спустя после их находки.
Не один десяток древних сосудов поступил, например, в Эрмитаж из семейного музея знаменитых вельмож и промышленников Строгановых, составивших свое огромное состояние на богатствах уральских недр. Коллекция Строгановых начала составляться давно, еще в XVIII веке. Только в 1750 году она пополнилась сразу шестью сосудами, которые были найдены в Слудке, у устья реки Обвы. Поступали в XVIII веке уральские находки и в устроенную Петром I Кунсткамеру, но точным сведениям о месте и обстоятельствах обнаружения древних вещей тогда придавалось мало значения. Например, в рукописной книге ≪ревизии≫ Кунсткамеры 1767 года об одном из серебряных предметов записано: найден ≪в земле близ города Тобольска в том месте, где прежде было жительство царя Кучума≫…
Кунгурский купец Михаил Грибушин прислал в дар библиотеке своего города серебряный с позолотой кувшин с изображением хищных птиц, держащих в когтях диких коз. Купил он его у крестьянина Ф . Бакреева из деревни Куриловой, Ордынской волости, Осинского уезда. По словам Бакреева, найден сосуд ≪сыном его Стахеем 31 мая 1873 года в горе за деревней Куриловой, что выше домов крестьян Тита Сычева и других…≫ Он не сообщил, что это за ≪гора≫ —насыпной холм, городище или естественная возвышенность? В прошлом веке узнать этого не удалось. Но, может быть, в наши дни любители-краеведы сумеют пройти по следам старой находки?.. Несколько точнее данные о других предметах—большом серебряном блюде с изображением поединка двух воинов и о чаше сложной формы, украшенной орнаментами.
≪Крестьянская девица≫ Мария Гордеева из деревни Кулагыш Асовской волости Кунгурского уезда пошла теплым августовским днем косить горох на поле. Коса обо что-то звякнула. Приглядевшись, Мария увидела, что из земли наполовину торчат два серебряных сосуда. А дальше произошли события, уже примерно знакомые нам: принесла домой находку, узнали соседи, пошел слух. Полицейский урядник донес местному приставу, а тот исправнику. Исправник приказал находку отобрать и послал ее губернатору. А из Перми она пошла в Археологическую Комиссию с бумагой за подписью начальника губернии.
Крестьянская девица, видно, не очень-то охотно отдала найденные вещи, если губернатор сообщал, что она ≪изъявила желание получить означенные блюда обратно≫. Чтобы замять дело, было ей послано —через того же исправника — вознаграждение. А на вопрос Археологической Комиссии об обстоятельствах дела дознанием было ≪установлено, что на месте находки блюд с незапамятных времен стояла ель толщиною в два человеческих обхвата, которая назад тому пятнадцать лет была срублена, а пень ее оставался на месте до нынешнего года. Весной сего года пень этот при обработке пашни был выкоренен из земли≫. Блюда же, как оказалось, ≪скрывались до сего времени под огромными и густыми корнями означенной ели≫.
Но как они попали сюда?
СВЯТИЛИЩЕ ЙОМАЛЫ
Раньше через Урал проходили основные торговые пути, связывавшие север с югом, восток с западом. Когда-то считалось даже, что через Урал пролегал прямой торговый путь между Скандинавией и Индией. И возникло предположение, что древние серебряные сосуды в Приуралье появились здесь в результате этой транзитной торговли. Ехал, мол, купец, вез свои товары и, встретив какое-то препятствие или опасность, испугался и закопал в землю то, что имел… Но не слишком ли много пугливых купцов попадало в эти края, в таком случае? Ведь те вещи, о которых мы знаем,—только очень небольшая часть всех находок такого рода.
Может быть, какое-нибудь объяснение загадки уральского серебра кроется в обычаях коренного населения Приуралья? В древнескандинавских сагах X века Северное Приуралье не раз упоминается под именем страны Биармии. Вот как описывается святилище жителей этой страны биармов в одном из сказаний.
На большом пространстве, свободном от деревьев, была высокая деревянная ограда с запертой дверью, а на дворе ≪курган, насыпанный из золота и серебра, смешанных с землей, и божество биармов —Йомала≫. Пришельцы из Скандинавии, о которых повествует эта сага, .прокрались ночью и набрали золота и серебра из этого кургана ≪сколько могли унести≫. А их предводитель ≪похитил серебряную чашу, наполненную серебряными монетами≫, которая стояла на коленях у Йомалы…
Сказка? Может быть. Но нет ли еще каких-нибудь сведений о святилищах древних обитателей Приуралья? Вот ≪Житие преподобного Трифона Вятского≫, который в конце XVI — начале XVII веков распространял в этих местах христианство. Его-то должны были интересовать языческие святилища!
И действительно, придя на приток реки Камы —речку Мулянку,—он поселился на месте ≪жертвища идольского≫ —≪Бе тут их агарян и многих язык идольское жертвище. И от всех стран и рек —и с Печеры, и с Сылвы, и с Обвы, и с Тулвы —князи их остяцкий Амбал, вогульский Бебяк и иные многие языцы со всеми улусы… во едино место съезжахуся. Обычай бо бе им нечестивым, по их поганской вере, идольские жертвы творити под древом, тут стоящим…≫
Трифон, конечно, сжег это священное дерево. ≪Утварь же бесовскую, яка же бысть на том древе, приносимую нечестивым, сребро и злато, шелк и ширинки и кожи —все тое с древом огнем пожже≫…
Итак, опять ≪сребро≫ и ≪злато≫ как непременный инвентарь местного святилища?
Ну, а как выглядели святилища остяков и вогулоз совсем недавно (по сравнению с возрастом серебряных сосудов), в XVIII — IX веках?
Немногим путешественникам удалось их видеть.
После Трифона Вятского еще немало проповедников появлялось среди местных племен. Идолов приходилось переносить в труднодоступные места, лесные чащобы…
Вот что увидел в остяцком святилище путешественник XIX века: ≪…идол состоял из мумиеподобной связки, около 4 футов длиной, окружавшей ствол дерева и обмотанной красным сукном и лентами. Сверху связки, на том же стволе, были прикреплены четыре металлические тарелки, из которых две большие, отлитые из олова, были европейского происхождения. Две другие тарелки имели около 3,5 дюйма в диаметре и были из серебра. На дне одной из них находилось грубое изображение северного оленя, а на другой лося и, кроме того, плоские края обеих тарелок были украшены охотничьими сценами, представляющими человека в древней шубе и с луком в руках, преследующего волка или собаку≫.
И в других описаниях святилищ тоже говорится, что вместо лица идола были приделаны серебряные блюда с разными изображениями.
Иногда серебряные сосуды использовались и по-другому. В одном капище такие блюда были подвешены прямо к ветвям священного дерева и изображали солнце и луну, в другом случае —в большом серебряном блюде сидел отлитый из золота кумир.
Древнее художественное серебро было не просто даром богам, а существенной частью самодельных божков. Теперь, когда мы можем догадываться о местном назначении сосудов, попытаемся представить, кто и зачем их сюда привозил.
ДРЕВНИЙ АУКЦИОН
В Ленинграде, на Московском проспекте, есть большое серое здание, известное во всем мире. Называется оно ≪Дворец пушнины≫. Каждый год сюда приезжают из разных стран крупные дельцы и торговцы мехами. На длинных столах лежат связки шкур, тщательно выделанных и отсортированных,—черно-бурые лисы, песцы, соболя и горностаи, мехом которых когда-то отделывались королевские мантии…
Славится наша родина мехами ужа много столетий. И если сейчас прилетают к нам ≪заморские гости≫ на резктивных лайнерах из Новой Зеландии или Америки, захват)? только маленький чемоданчик, то тысячу лет назад путь их не был таким легким. Пешком и верхом, по суше и воде пробирались иноземные купцы за мехами долгие месяцы, а то и годы, пока не достигали суровых лесов Урала. Наверное, существовала и торговля через посредников —через племена и народы, жившие по-соседству с Приуральем. Сейчас к услугам покупателей из-за рубежа — банки, чековые книжки; расчеты совершаются просто и быстро. А много веков назад купец должен был везти с собой весь товар, чтобы почить драгоценные шкурки. И нужно было, чтобы товар этот стоил дорого, пользовался спросом, а размером был невелик. Везли сюда серебро в слитках и мешки с монетами, но самым выгодным оказывалась, видимо, художественная посуда из серебра. Ведь местные племена делали с ее помощью изображения своих богов!
И не только из Ирана притекали сюда большие и малые кувшины, чаши и блюда, которые хранятся сейчас в витринах Отдела Востока Эрмитажа. Среди уральских находок есть изделия индийских мастеров и художников Византии, произведения сирийских торевтов и чеканщиков Бактрии
Но почему же только с VII — III веков (если судить по времени изготовления большинства вещей) начинается такой интенсивный приток художественного металла в уральские леса?
Точный ответ на этот вопрос дать трудно. Но, может быть, совсем не случайно то, что именно в эти два столетия происходит подчинение арабскому владычеству всего Ближнего Востока и Средней Азии. Ведь в завоеванных странах арабы ревностно насаждали свою веру — ислам, искореняя старые религии, истребляли изображения всяких божеств, а заодно и вообще всякие изображения людей и животных, чтобы их не могли использовать для поклонения. И в Иране, и в Средней Азии, и в других странах, где внедрился ислам, стало со временем рискованным делом иметь блюдо и другую утварь с запретными изображениями. Куда же девать их? Спрятать? Или лучше продать? Но кому? Ведь и сосед в таком же положении…
И купец, собиравшийся на ≪пушной аукцион≫ в леса уральские, мог легко и дешево скупить серебряные сосуды с изображениями, которые так ценились на севере.
ЗАГАДКА ОСТАЕТСЯ
Казалось бы, все понемногу прояснилось: серебряные сосуды привозили в VII— III веках в Приуралье из разных стран, обменивали на пушнину, а местные жители не знали, не ведали, что за изображения покрывают все эти вещи, и использовали их, наверно, в своих святилищах.
Так? Скорее всего так. Но все это пока только догадка. Археологи, изучающие жизнь обитателей Урала в те далекие времена, сумели уже узнать многое благодаря научным раскопкам в разных пунктах края. Но до сих пор ни одного образчика художественного серебра, которым славится Урал, не было найдено при раскопках. Ученые могут по вещественным остаткам, которые они обнаруживают, отличать одни древние племена от других, знают, что до XII века здесь господствовало примитивное подсечное земледелие, а с XII века уже появляется соха. Известно, что древние жители Урала уже имели самые простые навыки в металлургии —плавили и обрабатывали бронзу и железо. Но как связать находки иноземного серебра с этими сведениями? Почему оно встречается не по всей территории Приуралья, а только в каких-то определенных районах? Пока не дали ответа на все эти вопросы и новые (в советское время) находки древних серебряных изделий. А ведь обстоятельства, при которых были обнаружены эти вещи, изучались с большим вниманием и тщательностью, чем в XIX — начале XX веков.
Особенно подробно исследованы находки у села Бартым в Березовском районе. С 1925 по 1952 год у самого селения нашли шесть сосудов, изготовленных в разное время. И вместе с ними —около 300 серебряных монет. Однако археологам, обследовавшим окрестности деревни Бартым, облазившим все места находок и даже закладывавшим пробный шурф —небольшой раскоп, удалось установить только, что ≪серебряные находки не связаны ни с могильником, ни с поселением≫ древних обитателей этого места. Правда, поблизости —в километре или двух — есть два небольших древних селища, но связь находок с ними —пока только лишь предположение.
Что же нужно для того, чтобы загадка серебра уральского оказалась разгаданной не наполовину, а полностью? Нужно ожидать новых находок, которые помогут проверить все предположения и догадки. И как знать, может быть кто-нибудь из читателей поможет ученым решить последнюю загадку иноземного художественного серебра на Урале!
