Впервые о Подзорове я услышал в дороге. Ехал по старому степному большаку Орск — Новотроицк. Путь недолгий — всего десять километров, но бесконечные холмы. Еще один подъем — и вдали маячат трубы цементного завода, вырастают цехи строящегося Орско-Халиловского металлургического комбината. Последний километр идет по асфальту.
Вольный характер у степного водителя. И мне казалось, что, вырвавшись на приличную дорогу, шофер прибавит «газку» и влетит в Новотроицк, что называется, с ветерком. Однако машина шла неторопливо. Почему?
Шофер улыбнулся в ответ.
— Сразу видно, что нездешний. Взгляните: на окраине стоит памятник, как раз у дороги. Так вот, уважающий себя водитель не проскочит мимо памятника на полном ходу. Традиция у нас такая — притормаживать. В честь героев- подзоровцев. В самом начале Октябрьской революции казачий атаман Дутов совершил в Оренбурге контрреволюционный переворот,
объявил о создании Войскового правительства и возомнил себя бог весть кем: «верховным атаманом», «освободителем России». По всему Оренбуржью было объявлено военное положение. Советы разогнаны.
Но пролетариат поднялся на борьбу с белоказаками. В Главных железнодорожных мастерских
(ныне паровозоремонтный завод) возникли подпольные отряды Красной гвардии, готовились к выступлению. Однако силы были неравные… И красногвардейцы обратились за помощью в Москву, к Ленину. 26 ноября 1917 года Владимир Ильич встретился и внимательно выслушал оренбургских ходоков и дал им записку (фотокопия ее хранится в краеведческом музее):
«В штаб (Подвойскому или Антонову). Податели — товарищи железнодорожники из Оренбурга. Требуется экстренная военная помощь против Дутова. Прошу обсудить и решить практически. А мне черкнуть, как решите. Ленин».
Из многих городов России прибыли к нам революционные солдаты, а из Петрограда — балтийские моряки с бронеавтомобилями. Командовал ими мичман Павлов. Дутов отступил в степи. Казалось бы, делу конец, но атаман не унимался. Накопил силенки и еще не раз беспокоил население Оренбурга и Орска.
В составе 28-го Уральского рабочего полка, оборонявшего Орск, воевал броневик под командованием матроса Подзорова. Рассказывают, это был веселый крепыш, отчаянно смелый.
Много страха на дутовцев нагоняли моряки-балтийцы. Но однажды, — это было в августе 1918 года, — преследуя отступающего противника, броневик остановился. То ли попал в трясину, то ли отказал мотор. Белоказаки осмелели. Матросы сопротивлялись до последнего патрона. Пулемет смолк. Белые подошли вплотную к броневику и предложили сдаться.
— Революционные моряки не сдаются!
— Тогда мы вас поджарим, голубчиков…— пригрозил офицер.
Казаки принесли соломы, чиркнули спичкой. Повалил густой дым, языки пламени стали лизать броню.
— Вылезете!… Все равно вылезете! — злобно гоготали враги.
И вдруг из броневика послышалась песня. Сначала нестройно и тихо, потом все слаженнее и громче. Три моряка пели «Интернационал»…
…Так погибли подзоровцы. Оренбуржцы не забыли их, воздвигнули памятник на том месте, как раз близ дороги. А на монументе написали: «Морякам-балтийцам». Не знаю, кем заведено, однако стало традицией: сбавив скорость, медленно проезжать мимо памятника героям.
Мне захотелось узнать побольше о матросах и их командире. Я обратился в местный краеведческий музей. Там подтвердили, что Подзоров и его два неизвестных товарища — моряки из отряда мичмана Павлова. И’ все.
Тогда я написал в «Комсомольскую правду» о «Памятнике на дороге». А Госполитиздат перепечатал рассказ в «Календаре за 1962 год». И маленькая, всего в один листочек, заметочка календаря помогла раскрыть тайну «огненного» командира.
В декабре 1962 года позвонили из Оренбургского обкома ВЛКСМ: меня хочет видеть Терентий Дмитриевич Лушников — двоюродный брат Филиппа Подзорова!
В приемной — пожилой, немного сутуловатый человек. Тщательно выбрит.
— Прочел в календаре заметку, — неторопливо говорит он. — Захотелось встретиться. Но, знаете, судьба забросила далеко от родного Оренбурга…
— Вы — уроженец Оренбурга?
— Да. И Филипп Ильич — тоже оренбургский.
— Подзоров — оренбуржец?! — не скрываю своего удивления. — Но ведь на памятнике указано, что он балтийский моряк?!
И Терентий Дмитриевич рассказал мне, что Подзоров родился в 1893 году в семье батрака в селе Ташла, что неподалеку от поселка Тюльган. В 1902 году семья переехала в Оренбург. Кем только не работал Филипп! — рассыльным, подносчиком дров, пожарным. За год до первой мировой войны его призвали в армию. Крепкий был парень. Руки железные. Схватит— будто клещами зажмет. Богатырское здоровье и привело его на Тихоокеанский флот — не помню точно, как называлась канонерская лодка: то ли «Булат», то ли «Буян». Находилась она во Владивостоке. Но революцию Подзоров встретил на Черном море.
Вернулся в родные места спустя несколько дней после бандитского налета дутовцев на Оренбург. Мечтал о встрече с родным братом Романом, но опоздал: утром 4 апреля 1918 года белые учинили злодейскую расправу над жителями города. Погиб в неравной схватке Роман Ильич, председатель профсоюза пекарей и поваров… Рабочие с почестями похоронили жертвы налета — 126 революционных солдат, моряков, казаков, жителей Оренбурга. Филипп дал клятву отомстить за кровь погибших людей, за родного брата. Он вступил в Красную Армию, в формирующийся тогда 28-й Уральский рабочий полк.
— А как он стал балтийцем?
— Это нетрудно объяснить. Вернулся брат в морской форме. Как увидел «своих» — моряков мичмана Павлова, так и потянуло к ним.
…Поиски продолжались. Вскоре научный работник областного архива Павел Григорьевич Таренков обнаружил документы, которые подтвердили, что герой действительно наш земляк, что служил он на корабле «Бурят» Тихоокеанского флота, что в Оренбурге до 1933 года проживали его родители. Он писал в музеи Москвы, Ленинграда, запрашивал архив Военно- Морского Флота СССР. Ему хотелось до конца убедиться, что балтиец Подзоров и оренбуржец Подзоров — одно и то же лицо.
Недавно Павел Григорьевич стал обладателем двух фотографий героя. На них Подзоров изображен в морской форме. На лентах бескозырок можно прочесть разные названия морских частей: «Бурят» и «…портная флоти…» Таренков запросил архив Военно-Морского Флота СССР и ему ответили, что канонерская лодка «Бурят» была приписана к Амурской флотилии. Следовательно, Подзоров действительно служил на Дальнем Востоке. А на оборотной стороне снимка со словами «Транспортная флотилия»— штемпель фотомастерской: «Ф. Е. Файн гор. Мариуполь». Опять-таки подтверждается рассказ Лушникова: Подзоров был на Черном море.
Так человек из легенды обрел свою родину.
Нынешним летом я проезжал тем же путем. Но машина шла не по степному большаку, а по хорошему асфальтированному шоссе Орск — Новотроицк. Памятника не видно. Только замечаю, что шофер притормаживает. Да и встречные машины сделались этакими тихоходами. Значит, знакомый броневичок где-то близко… Вот он, в саду!
Комсомольцы цементного завода перенесли памятник в придорожный сад, в пышные заросли карагача и молодых тополей.
А в северной части юного города металлургов и строителей можно отыскать улицу имени Филиппа Подзорова. Его именем назван пионерский клуб в Орске.
Так молодежь Оренбуржья чтит память славного героя-земляка, «огненного» командира.
