Глава 1.
Трое рослых, крепко взбитых мужчин, сильно навьюченных, несли носилки – один шел сзади, двое несли спереди. В отдалении ухали снаряды и мины, их разрывной гул понемногу приближался, огонь переносился – снаряды рвались все ближе и ближе.
Трое с носилками быстро, но не бегом, несли раненного к бывшей когда-то больнице, где должен был находиться госпиталь. Вокруг теснились солдаты: кто раненный, перевязанный, кто просто – отдыхая после боя, утешались разговорами, временами перекусывая оставшейся у них скудной снедью. «С дороги, пахОта, с дороги, раненного несем!» – громко орал самый высокий из этой группы. Его материли, посылали, но расступались, понимая – минута промедления, и нет уже жизни. Войдя в здание, трое затерялись в море людей. Большая часть из них, наскоро перевязанная, черно белым пятном заполняла все свободное пространство.
– Эй, бойцы, мне бы тут госпиталь найти, раненного несем – высокий жадно вглядывался в лица, пытаясь найти офицеров, но видел только юных парней, собачьим взглядом осматривавших его, с виду коренастого, огромного солдата.
– Это ты в подвал иди. Там тебе госпиталь будет, а тут – вестибюль главного госпиталя округа, считай – приемный покой – голос из толпы был задорным, будто бы не было этой войны, не было армии, дисциплины и субординации; армии, которая в этой войне, именно в этом месте превращалась скорее в хаос, чем в организованные силы.
– Тут видишь – легкораненые, все в бинтах. А в подвале будет тебе помощь. Если
будет
– Вот спасибо мил человек! – подхватил веселый тон длинный. – Взяли. Понесли. Аккуратнее Костя, не тряси, итак тяжело ему!
Найдя вход в подвал, группа с раненным на носилках еле протиснулась, идя почти по головам солдат. У входа в подвал стоял шкафоподобный солдат с автоматом в руках и дымящейся сигаретой во рту. Он злобным взглядом поглядывал на окружение, изредка брезгливо сплевывая. Когда процессия с раненным приблизилась к нему, он резким движением вскинул автомат, и ногой загородил проход: – Никого пускать не могу, все места заняты, главврач запретил!
– Я тебя щас сам вылечу, если ты, сука, нас не пустишь – почти шепотом, но так, чтобы было слышно, сказал рослый. – Я майор Тулев, замком бригады, со мной раненный полковник Бикенин. Я вообще не должен тебе представляться, но если ты сейчас нас не пропустишь – то умершего полковника повесят на тебя, я тебя тут же прикончу, а на суде меня уже оправдают. Ты все понял?
– Проходите – сухо сказал солдат и ушел с дороги.
Здание «главного госпиталя округа» было уже сильно порушено, бои шли у стен больницы. На пятом и четвертом этажах практически ничего не было: они были разрушены артобстрелами с обеих сторон. На третьем и втором стены зияли пробитиями и дырами разных калибров – с третьего этажа хирургия и терапия переместилась в подвал, куда шли трое с раненым.
Спустившись в подвал, трое увидели, что здесь буквально друг на друге лежали раненные. Только не ходячие – ходячих, но с перебинтованными руками и головами они видели на улице и в вестибюле первого этажа. Медсестер не было – лишь изредка появлялись солдатики-санитары, которые пытались помочь раненым. Духота и смрад были невыносимыми.
Майор с помощниками прошли вглубь подвала и в отдельной секции нашли главврача. Он сидел за столом с закрытыми глазами, головой опершись на руки. Носилки с полковником положили на кушетку.
– Вы главврач? – забасил Тулев, пытаясь перекричать шум.
– А, что? – вскочил главврач – Вы кто такие? Так, кто вас пустил – вы не видите, мест нет, что вы вообще здесь делаете?
– Вы главврач? – еще громче переспросил майор.
– Да я. Подполковник Гаврилин. Прошу вас покинуть помещение
– Можно с вами переговорить товарищ подполковник? – майор кивком показал выйти сопровождавшим.
– Меня зовут майор Тулев – я заместитель командира бригады полковника Бикенина. На носилках – он. Тяжелое ранение в голову, он без сознания. Нужна ваша помощь
– Я вам еще раз повторяю – мест нет. Все занято, даже оперировать негде. И нечем
– Хотя бы осмотрите его – майор присел на стул, поставил автомат
– Хорошо – подполковник подошел к носилкам, на которых лежал полковник. Он еле дышал, прерывисто глотая воздух, по его лицу тонкой струйкой тела кровь вместе с потом; наложенный на рану бинт багровел на глазах. Подполковник немного отодвинул повязку, уже насквозь пропитанную кровью, посмотрел на широкий лоб полковника. Почти возле виска нашел маленький осколок, впившийся в голову полковника, терявшего последние силы, а вместе с ними и шансы на жизнь.
– Осколок глубоко в кости, нужно вытаскивать, но может не выдержать шока – подытожил главврач. – Вы вкалывали ему обезболивающие?
– Да, две штуки вкатил – свою и капитана моего. Больше не было
– Больше и не надо. Поражаюсь как он живой еще
– Так у него кличка – броненосец. Второй или третье ранение похожее – майор деловито протер ладонью автомат. – Что делать будете?
– Попробую вытащить, хотя ничего не гарантирую. Колонну с медикаментами разгромили почти на подходе – у меня только бинты да вата осталась. Еще вокруг госпиталя солдаты кучкуются, идти им некуда, от своих частей отбиваются
– Я слышал вы в окружении?
– Да, по рации сказали – прилетят вертушки за раненными, но уже часа два как никого нет. И связи тоже
– Хм, Брестская крепость какая-то.
– Да. И хуже всего, что кругом шахи. Скоро начнут штурмовать, наверное. Возьмут нас теплыми – главврач вытер пот с грязного лба.
– Ну это мы еще посмотрим. Я буду ждать в вестибюле, если что – пошлите ко мне солдата. На входе у вас хороший «секьюрити» стоит. Офицеры еще есть в госпитале?
– Я не знаю, пришедших солдат никто не отмечает, может и есть кто. Старший только я
– Хорошо. Я наверху – майор встал со стула и грузным шагом вышел из комнаты.
Глава 2.
Майор поднялся наверх. Возле оконного проема его ждал военный, на вид ему было не более тридцати, с рацией на спине. Капитан Сочнин, связист бригады, всегда носил с собой рацию – профессия обязывала. С ними был еще один солдат, помогавший нести полковника, но кто он, откуда – не было известно, он сам вызвался помочь, лишь сказав: “В госпитале своих поищу”. Они знали только его имя – Лева. Лева нашел своих земляков и оставил офицеров.
Тулев, взяв открытую Сочниным банку тушенки, ножом ковырял куски мяса. Едва прожевав, майор буркнул капитану: «Доставай свою фукалку»
– Что с полканом нашим? – капитан достал из-за спины короб радиостанции
– Врач сказал – полечит. А что будет – хрен его знает. Давай, вызывай штаб, тут окружение кажись, надо думать что-то.
Минут пять-шесть капитан пытался связаться со штабом бригады. Майор же снова пытался разглядеть в этих грязных, потных, закопченных лицах хотя бы одного офицера. «Не могли же все эти сопляки прийти сюда сами собой?» – думал про себя Тулев
– Глухо. Может по запасному? – тронул за рукав майора Сочнин
– Давай по запасному
Война в этом Городе шла уже полторы недели. Жители покинули его еще за двое суток до первых залпов – все, кто смог. В подвалах, под бомбежками и грохотом, лязгом техники, стуком сапог и звяканье металла прятались старики, женщины, дети, которым больше некуда было бежать, кроме подвалов своих домов. Глядя на все разрушения, на мертвые пейзажи вокруг, можно подумать, что война в этом городке шла вечно. По улицам раскидан мусор, обломки домов, машин, гильзы и оружие. От когда-то цветущего, красивого парка не осталось ничего – все деревья посекло пулями и осколками, от самих деревьев же остались лишь голые стволы, казавшиеся воткнутыми в землю спичками. Целых домов было наперечет – были еще районы в Городе, где не шли бои, но даже там чувствовалось напряжение и не было уверенности, что завтра или сегодня здесь не будет стрельбы. А те, которых уже задело войной – простреленные стены, обрушившиеся – руины были уже повсеместны. Почернелые стены, обугленные остовы техники. Война…
– Берег, Берег, я Рама, ответь, прием. Берег, я Рама, прием – полушепотом слал позывные в эфир Сочнов. – Берег, я рама, мы на месте – капитан убрал микрофон – Связь есть, но плохая, на, говори – майор молча взял в руки микрофон и надел наушники
– Берег, это Прибалт, как слышно, ответь
– Я Берег, хреново слышно. Как у вас там, кома донесли, прием – в наушниках в шипении раздался голос начштаба майора Калашина.
– Да, донесли. Пока лежит, ничего не известно. Мне тут медицина доложила, что они в колечке, в здании много «трехсотых», эвакуация нужна, как слышно, прием
– В колечке? Вы как дошли?
– Трудно. Пару-тройку раз натыкались на шаху, но разрозненно. Что делать будем, Берег. Часа через три их здесь больше будет, прием
– Медсанбат в подчинении тыла, я не знаю кто им может помочь. Что предлагаешь Прибалт?
– Медицина говорит, что часа два назад они поймали своих, просили помощи. Но полоску (так в радиоэфире обозначалась колонна) раздолбали, а вертушек нету. Надо вытаскивать их, тем более много наших здесь, прием – майор прислушался. Снаружи, далеко, послышалась стрельба.
– Чем я их вытащу, Витя? – Калашин внезапно перешел с позывных на имена, что в радиоэфире не дозволялось. – Все баты в обороне, никого свободного нет…
– Да ты понимаешь, что тут наш ком, живой еще – прервал начштаба Тулев. – Не сегодня-завтра попрут и что? И раненых тут полно
– Все я понимаю, Прибалт – он снова перешел на позывные. – Хорошо, сейчас обмозгуем это, минут через десять по этому же каналу вызову, как понял, прием
– Понял тебя Берег. До связи – Тулев снял с себя наушники и отдал капитану.
Майор кивнул Сочнину и они отошли. Офицеры пошли вглубь корпуса, искать среди раненных тех, кто должен командовать.
– Мужики, офицеры есть среди вас? – несколько раз, басовито, произнес Тулев. – Ну чего молчим, не стесняемся, офицеры есть спрашиваю?
Пройдя почти весь этаж они наткнулись на странного вида картину: солдат сидел на полу, перед нм были разложены плашки брони, извлеченные из бронежилета. Сам же владелец защитного средства что-то выправлял, отрывал на своем «бронике».
– Ты чего делаешь, парень? – Сочнин в удивлении спросил
– Пытаюсь броник усовершенствовать. Погано сделано – ответил тот, не отвлекаясь от работы
– А ты не боишься, что твой усовершенствованный броник косточку от вишни не выдежит? – Тулев напротив, был не в восторге от увиденного
– Мне нечего уже бояться – ответил парень отчужденным голосом. – Я инженер, окончил военную кафедру и сразу сюда отослали, взвод еще приставили. Нахрена я поперся на эту кафедру…
– Подожди – ты офицер? – Тулев приободрился
Парень встал, отложил бронежилет, оправился. – Лейтенант Иван Кривцов, командир огневого взвода поддержки третьего бата. Его вчера возле лесопарка накрыли, мой взвод успел отойти, про остальных не знаю
– Майор Тулев, замкомбрига. Это – капитан Сочнин. Где твои?
– Вон они, отдыхают – лейтенант показал на сидевших и лежавший в соседней комнате солдатах. Его взвод – единственный, вышедший из лесопарка – места, где был угроблен целый батальон, буквально за несколько часов. В сводках об этом много раз говорилось, но о возможных выживших никто не знал. То, что этот лейтенантик вышел со взводом из того пекла, было сродни чуду.
– А ты не знаешь, кто-нибудь еще смог выйти из лесопарка?
– Нет, не знаю. Колонну сразу накрыли, как только все туда зашли. Засада хорошая была. Комбат в голове колонны был, он первым приказ на отход дал. Он вроде сам куда-то свернул, все орал в эфир: «Отходите мелкими группами». Может кто и вышел, не знаю. От моего взвода двадцать доходяг осталось из тридцати, почти половина ранены. Остальных по дороге потеряли
Лейтенант не отличался от своих подчиненных. Такой же молодой (или старше на два или три года), такой же худой и грязный. Знаков различия, как и у многих, у него не было, только пистолет в кобуре на бедре отличал носителя офицерского звания от солдат.
Внутренне, майор уже по-другому относился к нему. Лейтенанты, приходившие в бригаду с «военных кафедр» институтов отличались лишь своим энтузиазмом. Но то, что этот парень, вместе со своим взводом вышел из серьезной засады, из которой не смог выйти их батальон. Комбат открытым текстом кричал в эфире, что их убивают, методично и планомерно. Вся бригада слышала это. Но никто не мог ей помочь. Помощь, шедшая к ним, застряла на полпути с боями. Воздушной поддержки не было из-за нелетной погоды. Никто не знал, остались ли кто-то в живых из того «бата». И вот, Тулев и Сочнин, приведя раненного комбрига сюда, в единственный оставшийся в округе госпиталь, находят тех, кто побывал в самом пекле, в горниле этой войны.
Глава 3.
В трех километрах от госпиталя, хлюпая по грязи и остаткам снега, шла большая колонна солдат. Других солдат. Которые шли, чтобы захватить этот госпиталь. В переговорах Тулев и Калашин называли их «шахи». Они не были бандитами в полном смысле слова. Но они были серьезной армией, готовой драться практически в любых условиях. И пришли они, как думали, на «свою землю», «землю предков и отцов».
Ручейки движущихся людей облепили дорогу с обеих сторон, лишь давая небольшую колею для машин и грузовиков, проезжающих мимо. На обочине чернели в серых лужах горящие автомашины, фургоны с красными крестами – именно про эту колонну говорил главврач-подполковник.
Они двигались со стороны лесопарка – недавно, вчера ночью ими была сделана засада, в которой погиб целый батальон. Они шли мимо растерзанной колонны, кто-то обыскивал машины. Возле одной из них стоял больших размеров черный внедорожник, возле которого копошились два молодых парня с автоматами. В машине же сидел лишь один.
-Зараб, смотри что нашел. Это вот в той штабной машине было, она в конце колонны шла, уцелела – один из парней с живостью подбежал к внедорожнику и протянул папку сидящему в нем человеку
– А, рыскаешь Кирид. Молодец, сейчас посмотрим, что ты нашел – тот с деловитость раскрыл папку. – Так, ага. Сто семьдесят пятая мотопехотная бригада, ого, да ты Кирид, штабные бумажки нашел – похлопав того по плечу продолжил – командир полковник Бикенин Сергей Афанасьевич, позывной су… Черт, не видно, замазано чем-то. Так, дальше – он стряхнул пепел со своей сигареты.
– Что-то важное, Зараб? – вновь оживился Кирид
– Подожди, дай дочитаю. Заместитель комбрига майор Тулев Виктор Павлович, позывной «Прибалт». Начальник штаба бригады майор Калашин Федор Михайлович, позывной «Берег». Нач бригады по связи, нач по тылу, ага. А вот графы с командирами полков не заполнены, спешили ребята – он выкинул сигарету в лужу под колесом. Дымок от нее лениво устремился вверх
– Ты молодец, Кирид, за что тебя ценю, что ты вот такие бумажки находить умеешь – он достал из нагрудного кармана три смятых купюры. – На, возьми, матери отправишь
– Спасибо Зараб! – Кирид взял купюры и отошел в сторону.
Человек, которого звали Зараб, был командиром батальона местного ополчения независимой республики Шахития. Как командир, он очень сильно отличался от своих солдат внешне. Аккуратно постриженный, с небольшой бородкой, чистое лицо, новое незаношенное обмундирование, даже казавшееся выглаженным. Все аккуратно сидело на нем: и различные ремни, разгрузочный жилет, на котором топорщились магазины к автомату в подсумках. Он стоял возле дороги, оглядывая не таких чистых и разношерстно одетых солдат, грузно шедших вперед. Немного постояв, он достал из другого кармана на груди небольшую миниатюрную рацию, покрутив её в руке, нажал на кнопку. – Гелах. Гелах. Гелах, слышишь меня, Зараб? Слышишь меня?
– Зараб слышу, Гелах – отозвалось в динамике.
– Гелах вы где?
– Подошли к госпиталю, разведка впереди. Никого, кроме раненных не видно, Зараб
– Хорошо, мы подходим. Скоро буду у тебя, Гелах. Будем перемирие подписывать – Зараб слегка ухмыльнулся
– Ха-ха, жду тебя, Зараб. Жду на месте
– Отбой, Гелах – он вновь нажал на кнопку и убрал рацию.
Глава 4.
Тулев и Сочнин еще долго разговаривали с лейтенантом, пытаясь выяснить судьбу его батальона. Но он пожимал плечами: лишь они только вышли, о других не знает. Через минуту зашипела рация на спине у Сочнина, он достал микрофон и наушники: – Берег вызывает Прибалта – капитан отдал аппаратуру Тулеву
– Прибалт, слушай меня: к вам скоро должен подойти Базальт со своими, примешь их по-доброму, они вам помогут. Пока все, что можем, как понял, прием – под позывным «Базальт» значился начальник разведки бригады капитан Столетов.
– Понял тебя, Берег. Мы тут нашли парнишек из третьего бата, дошли сюда, больше никого нет, прием
– Из третьего? – Калашин секунду помолчал. – Как, откуда? Их же накрыли всех, они с неба свалились что ли?
– С лесопарка. Берег, мы с Рамой остаемся здесь с Серегой, будем держать связь. Тем более что нам уже не выйти, а медицина без нас не справится, как понял Берег?
– Понял, добро. Еще. В той полоске, которая в госпиталь шла, была наша машина штабная. Так что не удивляйся, если кроме меня твой позывной будут вызывать другие лица
– Понятно. Ладно, до связи Берег
Офицеры оставили лейтенанта и пошли в импровизированный приемный покой – бывший вестибюль госпиталя. Солдаты по-прежнему ютились здесь, повсюду слышались разговоры, кто-то обсуждал бои, кто-то вспоминал товарищей, родных. Глоток мира был важен для них, как глоток свежего воздуха в этой кромешной войне.
– Мужики, вы откуда все? – Тулев с Сочниным встали в середины толпы
– Да тут отовсюду понемногу – отозвался рядом стоящий солдат с повязкой на руке.
– Мне нужно конкретнее, есть ли тут офицеры и бойцы из сто семьдесят пятой мотобригады? – Тулев чуть повысил голос.
– Тут все из сто семьдесят пятой, всех понамешано. Я из танкового бата, вот мои парни, вот там – из тридцать первого мотопехотного полка, остальные из пятьдесят четвертого – почти из гущи людей выдвинулся человек в танковом шлеме и черной танковой куртке.
– Ты командир? – Тулев оглядел его: потертый танковый шлем, грязные сапоги, сбоку болтался автомат.
– Младший лейтенант Кашенин, комвзвода. Отбились от своих, товарищ майор, танк подбили
– Так, понятно. Еще среди вас офицеры есть, или кто-нибудь из командиров?
Из толпы вышли еще двое: один – пожилой, с усами, в песочного цвета ватнике; другой – намного моложе, худощавый в, казавшимся, большом бронежилете.
– Старшина Мешалин – представился старший
– Младший лейтенант Серьгин – проговорил второй.
Тулев стоял и думал, с кем ему и Сочнину придется воевать. «Так, этот танкист вроде боевой, но пацан еще. Старшина старый, видно бывалый. А этот, в бронике… Тоже мальчишка. Да откуда же здесь пацанов то столько?!»
– Так, мужики – Тулев решил не выдавать уставные команды, которые здесь и сейчас были не к месту. «Мужики» – вот то слово, которое объединяло находящихся здесь. Все были равны друг перед другом перед настигавшей опасностью гибели.
– Мужики – продолжал Тулев. – Есть сведения, что мы сейчас, здесь находимся в кольце. К нам уже идет помощь, но до этого надо отбить возможные атаки шахов. В подвале много раненных, вы тоже многие раненные. Их, да и вас тоже, нужно вывозить в тыл. Но до этого – Тулев обернулся. Сзади стоял Сочнин, лицо его было напряжено, он, как и майор, понимал, что положение было очень тяжелым, и те слова, которые подбирал Тулев, были очень смягченными.
– До этого нам нужно продержаться. И я прошу всех: все, кто может держать оружие
– Тулев замолчал. – Ребят, я не приказываю. Все, кто может стрелять – продержаться. Вы трое – отойдемте со мной.
Трое вышедших отошли за майором и капитаном к лестнице. Трое с ожиданием смотрели на старших офицеров.
– Так, мужики. Скажите мне: сколько у вас осталось народу?
– Со мной около десяти, прибились из взвода поддержки – начал танкист
– Со мной все, кто остались от взвода – тринадцать человек – пробормотал лейтенант в «бронике»
– Я, товарищ майор, десятерых привел. Из полка обеспечения, те что в колонне сюда шли – угрюмый старшина закончил доклад.
– Вот что – Тулев отложил в сторону автомат. – Я вижу, что боевых среди вас мало. Половина раненные, треть – тыловые. В подвале почти полсотни «трехсотых». Большая часть – тяжелые. Пока не пришла помощь – а она придет, я это гарантирую, связывался со штабом бригады, к нам уже идут. Пока не пришла помощь – к нам могут пожаловать гости. И не чай пить. Вчера, в лесопарке в засаде полег целый батальон. Наверняка те, кто сидели там в засаде, уже идут сюда. Тут расстояние – километра три, не больше. Вот такое у нас положение.
– Повоевали называется. Навели порядок – пробурчал старшины. – Да мы поляжем все здесь при первом же штурме. Раз они целый бат угробили!
– Поляжем или нет – это еще неизвестно. А раненных в подвале нужно вывозить – Тулев поднял автомат, повесил на плечо. – Так, хватит этой болтовни. Ты лейтенант, и вы старшина – занимаете со своими весь первый этаж и приемный покой тоже за вами. У вас все карты: сдадите первый этаж – тогда точно все ляжем. Ты танкист – берешь на себя второй этаж, будете сверху сидеть и вниз поплевывать
Все пятеро тихонько посмеялись.
«Шахи, шахи идут» – тонкий голос прохрипел из глубины этажа.
Из оконного проема дома, стоявшего через дорогу, напротив больницы, вылез человек, и, размахивая белым платком, прошел три шага вперед.
Глава 5.
В здании, расположенном напротив госпиталя, вовсю копошились, будто муравьи, шахиты. Здесь, на первом этаже располагался магазин, и оказалось, что в подсобке каким-то чудом еще оставались продукты. На полу валялись раскуроченные ящики из-под консерв, на прилавках лежали автоматы бандитов; они же – перекусывали и развлекались, стоял несмолкаемый хохот.
Возле заложенного мешками окна стоял двое. Они рассматривали стоящее в пятидесяти метрах от них полуразрушенные здания госпиталя.
– Зараб, а что ты там говорил о каком-то перемирии?
– Перемирие? Ах да, перемирие. Ты мне сказал, Гелах, что там одни раненные, так?
– Зараб присел на подоконник.
– Ну да, я двоих посылал утром, они осмотрелись – раненные, еще какие-то, но серьезных сил вроде нет – Гелах с интересом смотрел на своего командира, искренне не понимая, о каком перемирии может идти речь.
– Так вот: если там одни раненные, может с ними по мирному договориться? Ну они же не такие идиоты, чтобы подыхать вот так. А там может даже и отпустим их, а? – Зараб ехидно улыбнулся и похлопал Гелаха по плечу. Тот громко расхохотался в ответ, от удовольствия задрав голову.
– Ну что, барсы мои, а! – Зараб повернулся к стоявшим рядом солдатам. – Как мы вчера надавали урусам, в лесопарке? – те в ответ еще сильнее засмеялись, загоготали, приветливо скалясь в ответ.
– Ну Гелах, хорошие у тебя воины. Воины горного барса, а! Звучит, да! – Зараб снова вернулся к своему собеседнику. – Я знаю, что ты многих потерял в этом чертовом парке, но я также знаю, что твои воины будут грызть глотки, если это будет надо – Зараб достал из-за пазухи белый платок. – Но я надеюсь до этого не дойдет. Хотя знаешь – Зараб снял с плеча автомат.
– Что Зараб?
– Эти урусы такие упертые. От них можно ждать чего угодно – он отдал автомат Гелаху. – Ну я пошел. Прикройте меня, если что – через минуту Зараб с платком в поднятых руках вышел во двор.
Зараб прошел три шага. В поднятой правой руке маячил белый платок. Левая тоже было поднята.
– Не стреляйте, я без оружия! Не стреляйте, я пришел договариваться о перемирии!
– Зараб заметил копошение в окнах госпиталя.
*********************************************************************************
– Стой где стоишь! Кто ты такой?! – Тулев попытался вглядеться в этого человека.
– Я командир батальона местного ополчения республики Шахетия. Меня зовут Зараб. Я пришел договориться о перемирии! Это в ваших интересах!
– О каком еще перемирии? Что ты несешь? – Тулев не мог принять подобного варианта событий. Он подозревал, что подобное перемирие может обернуться самым наихудшим.
– А кто со мной говорит? Сам не хочешь представиться? – Зараб уже опустил руки, в его голосе почувствовалась наглость.
– Это тебе ни к чему. Старший с тобой говорит. Выкладывай, о чем ты хотел договориться
– Старший, да. Ха, интересное имя. Так вот, послушай старший, я знаю, что кроме раненных в этом госпитале никого нет. И я также знаю, что раненных тут много. И если мы будем вас штурмовать – для вас самих это будет равно самоубийству!
– Не много ли на себя берешь, Зараб? Живот не боишься надорвать? – Тулев захотел ответить на такую наглость.
– Мой-то живот не треснет, а вот, боюсь, твой лопнет от хохота! Когда будешь хохотать в последние секунды. Ладно, я не за этим пришел. Я хочу предложить вам добровольно уйти из госпиталя восвояси. Естественно без оружия! Но мы вас не тронем!
– А какие гарантии, что ты не врешь, Зараб – Тулеву уже не нравилось такое предложение. Уходить без оружия было бы бессмысленно, не было никакой уверенности, что шахи не ударят в спину. Да и уходить было некуда – в подвале оставалось много раненных, которым был нужен транспорт.
– В таком деле гарантий никто и никогда не дает. Вы, урусы, сидите, воюете на моей Земле, на Земле моих отцов и дедов. Поэтому, чтобы никто не пострадал ни с моей, ни с вашей стороны, я предлагаю такие условия. Других предложить не могу, мы конвенций не подписывали – Зараб издевательски развел руками.
– Это варварские условия, Зараб. Не находишь? – Тулев огляделся. Все, кто был в его окружении были в высшей степени напряжения. Все смотрели или в окна, или на Тулева.
– Возможно. Но это единственный способ выжить для вас. Или вы фанатики?
– Такое перемирие нам не подходит. Ты зря пришел
– Хорошо подумал, старший? Или ты только за себя решил? Других не спрашивал, может они еще жить хотят? А? – Зараб демонстративно подставил ладонь к уху.
– Шуруй отсюда, пока мы тебя не подстрелили! – Тулев пытался разглядеть этого человека. Он не был похож на тех шахов, которых он видел в этом Городе до этого. «Командир батальона местного ополчения! Шарашкина контора!» – Тулев почувствовал на спине чью-то руку.
– Витя а если – Сочнин пристально смотрел на него. Сзади в окна вглядывались другие солдаты, разглядывая худую фигуру Зараба на той стороне улицы, он еще стоял и ждал ответа, он надеялся на… На что он надеялся?
– Пошли отойдем – майор сверкнул озлобленным взглядом.
– Витя, а если они вправду не тронут? – Сочнин стоял, словно перед закланием, будто бы прося о помиловании перед тяжким приговором.
– Что если? Что если, Костя, ты хоть сам себя слышишь?! Они вчера положили триста пацанов в лесопарке – и ты еще веришь что они нас отпустят? – Тулев осекся, обернулся, пытаясь говорить не громко. – Ты вон, пойди спроси у того лейтенантика, он тебе расскажет, он уже имел с ними дело. Костя, ты уже бывалый офицер, ну как ты мог об этом подумать?
– Витя, но в подвале же раненные…
– Вот именно – в подвале раненные! Много! Ты их видел, я видел. Даже если… – Тулев подошел к капитану вплотную. – Мы не вынесем их. Их увозить нужно. Вот о чем я пекусь.
Сочнин опустил глаза, потер рукой нос, хмыкнул.
– Нет, Кость. И ты в самом деле думаешь, что они отпустят нас вот так, безоружных? Это наивно
– Я уже ничего не думаю – Сочнин снова хмыкнул, вытер нос. – Пацанов жалко
– А мне не жалко? – Тулев осмотрел капитана. Высокий, сзади, на спине, свисала тяжелая рация. Тонкую шею опутал, будто змея, ремень от автомата, на который Сочнин сложил свои большие руки. «Эх Костя, ведь вчера же ты был простым студентом четвертого курса!».
Да, Сочнин учился в институте. До института он окончил с отличием военное училище, но в армии отслужил всего полгода. Не найдя себя в военной жизни, Костя Сочнин устроился на работу, а чуть позже – поступил в институт. Ему было двадцать семь, когда началась война. Пришла повестка – срочно потребовались хорошие, знающие дело офицеры и Сочнин приехал сюда. Тулеву сразу понравился этот парень – совсем еще молодой, жизнерадостный, но в деле – серьезный и предельно сконцентрированный. Возможно, Сочнин напоминал Тулеву его самого в молодости.
– Ну что там, старший, надумал чего? – Зараб уже закурил сигарету и всматривался в окна госпиталя
– Ты еще здесь? – Тулев наблюдал за ним.
– Да, я еще здесь. Я вот кое-что рассказать хотел. Мы пока сюда шли колонну вашу раздербанили. И нашли там очень интересные бумаги – Зараб достал из-за пазухи документы, найденные Киридом. – Послушай, тут много чего интересного написано. Ну, название своей бригады, ты наверное знаешь. Значит – комсостав! – Зараб вынул сигарету. – Командир – полковник Бикенин! Позывной не видно. Дальше. Зам комбрига – майор Тулев, позывной «Прибалт», а! Дальше читать?
– Иди к черту, Зараб – Тулеву надоело это издевательство. Он снял автомат с предохранителя и выстрелил в воздух короткую очередь. Теперь он понял, о чем говорил ему Калашин.
– Идиоты! – Зараб не ожидал стрельбы и пригнулся от страха. – Храбрые, да?! Вы просто кучка идиотов! – Зараб засеменил к укрытию.
Глава 6.
Тулев снял с плеча автомат, присел на корточки и облокотился на стену. Начинала болеть голова, он закрыл глаза.
Он вспоминал. Десять лет назад. Он, старший лейтенант, его только что назначили командиром роты. Ему было тогда двадцать девять. Он был один из многих офицеров… на службе все хорошо, даже отлично, жена-красавица, росла маленькая дочка. Через пять лет ему дали капитана. Но потом. Он вспомнил вокзал. Как его провожала жена. Она стояла, вжавшись в него и тихонько плакала. Он вспомнил, как дочка просила: «мама, не плачь». И он говорил: «Лена, я же вернусь скоро, я же не надолго». Он запомнил их такими. И эти воспоминания еще как-то утешали его, здесь, в этом Городе. Уже казалось, что та, мирная жизнь была в каком-то очень хорошем, теплом сне, эти воспоминания грели его тем, что его еще ждут. Тулев проклинал эту войну, проклинал тех, кто послал их сюда.
Он смотрел на парней, которые по чьей-то злой воле и прихоти оказались в этом жутком и страшном месте. Все худые, грязные, с прокопченными от гари и пыли лицами; казалось, что многие из них постарели здесь. Ему было тяжело смотреть на них – они все годились ему в сыновья, вся жизнь у них должна быть еще впереди. За эти полторы недели Тулев стал майором и заместителем командира бригады, но сколько бригада потеряла таких парней за эти недели…
В это время в штабе бригады, где оставались лишь радист, писарь и начальник штаба майор Калашин Федор Михайлович, было неспокойно. Штаб располагался в подвале местной школы. Калашин, как всегда, сидел за столом, положив голову на руки. Он задремал. Вот уже трое суток не спал начштаба, пытаясь координировать действия своего подразделения в отсутствии раненного комбрига Бикенина. Бои шли, в основном, за этот злосчастный лесопарк – как важная точка города, через которую проходили многие направления.
Через минуту в комнату к Калашину ворвался писарь. – Товарищ майор, генерал Георгиев! – Калашин едва раскрыл глаза. В комнату громко вошел генерал, у двери по струнке вытянулся писарь. Калашин жестом выпроводил писаря, сам встал, оправился – Товарищ генерал, майор…
– Все спишь, майор – перебил Калашина генерал. – Не время спать, ох не время! Я только что приехал с аэродрома, привел с собой подкрепления, задача такая – ваши архаровцы будут как и раньше драться за лесопарк, а мои будут брать птицефабрику и потом помогут вашим. Все ясно? – генерал снял кепку, протер платком пот со лба.
– Только мне необходима ваша помощь. Мне нужна разведка птицефабрики – подходы, огневые точки, численность. Где ваша разведрота?
– Товарищ генерал, разведрота ушла на задание, которое я дал им
– Какое это еще задание?
– Примерно в трех километрах отсюда есть окружной госпиталь, в нем до ста раненных, также…
– Майор! Мне нужна разведка, ты понимаешь? Иначе вы тут завязните в этом лесопарке! Вызывай эту роту быстро по рации!
Оба вышли в соседнее помещение, где располагались писарь и радист. – Быстро вызови мне капитана Столетова – майор смотрел на озлобленное лицо генерала. «Тоже мне, Жуков приехал!» – майор знал этого генерала еще до войны. Генерал Георгиев в основном служил при штабах и особым авторитетом не выделялся, а потом, когда началась вся эта заваруха, он вызвался командовать дивизией из резерва, которая стояла в тылу. Теперь его послали сюда, и он очень хотел отличиться.
– Базальт, я Берег, как слышишь? – Калашин услышал грохот техники.
– Слушаю вас, Берег, я Базальт. Выдвигаюсь на точку, на пути встретили разрозненные группы шахов, как поняли?
– Ты на подходе Базальт, плохо тебя слышу, ты уже там? – Калашин прижимал наушники к ушам.
– Никак нет, Берег, я еще в пути, как поняли? Прием
– Я понял что ты на подходе, слышишь меня Базальт. Связь плохая, у тебя гудит там все! – капитан Столетов смутился сидя на броне своей БМП*, но понял – что-то в штабе бригады не то.
– Так, Базальт. Слушай меня, это генерал Георгиев говорит – генерал взял микрофон и наушники у Калашина. – Срочно разворачивайтесь и возвращайтесь в расположение. Мне нужна твоя разведрота, срочно!
– Никак нет, товарищ генерал, не могу. Рота ведет бой, я на не могу вывести роту из боя! – в наушниках послышалась короткая очередь.
– Как ведет бой! Это невозможно! Где вы сейчас?
– На подходе к точке, как поняли?
– Черт знает что! – генерал отдал наушники Калашину
– Базальт, выполняй приказ. По прибытии доложишь, как понял?
– Понял вас, Берег. Отбой.
Начальник разведки бригады, капитан Столетов отложил рацию. Та очередь, что раздалась в ушах генерала, была выпущена из автомата того самого капитана. Рота выполняла приказ, и остановить её мог лишь противник.
– Что это за цирк, майор! – генерал вскипал как электрочайник. – Вы мне хотите сорвать операцию?! Вы под суд хотите?
– Во-первых, товарищ генерал, я не хочу сорвать Вашу операцию – Калашин сделал ударение на слове Вашу. – Во- вторых, рота капитана Столетова выполняет задачу, поставленную лично мной, а именно – пытается деблокировать оказавшуюся в окружении группу раненных. Там же находится раненный командир бригады полковник Бикенин, зам комбрига майор Тулев и нач связи бригады майор Сочнин. Если будет нужно – я пойду под суд. Но сейчас, в боевой обстановке я не могу и не имею права вот так бросать раненных, тем более когда среди них находится командир бригады – уверенно и четко отрапортовал Калашин.
В комнате повисла тишина, которую иногда называют мхатовской. Писарь и радист с раскрытыми ртами смотрели то на майора Калашина, только что не побоявшегося пусть и постороннего, но генерала, то на самого генерала. Тому было нечего ответить.
– Ладно майор, делай как знаешь – генерал встал. – А что с Бикениным?
– Его ранило позавчера, в голову. Майор Тулев и капитан Сочнин решились отвезти его в госпиталь
– Выходит ты сейчас командуешь бригадой?
– Временно – я. Пока ранен полковник Бикенин
– Мда уж, весело у вас – генерал быстрым шагом вышел из комнаты.
Майор Калашин еще с минуту постоял на месте, пошел в свою комнату и уже в дверях сказал – Как только Столетов прибудет в госпиталь – доложите Рябов
– Так точно, товарищ майор
Глава 7.
В магазинчике напротив госпиталя оживление. Боевики уже не ликовали и не радовались, все были сосредоточены и вглядывались в здание госпиталя – вглядывались туда, куда им придется идти. Все понимали, что придется пойти на штурм. Минутами ранее в магазин вбежал, словно ошпаренный, Зараб: он был вне себя, свирепел, бросался на своих солдат. «Ну каких, каких героев они из себя корчат?! Что им стоит – встать, и уйти отсюда, нет – они упираются рогом в этот чертов госпиталь! Я камня на камне не оставлю от них, они все там лягут!!!»
Сейчас он опять стоял рядом с Гелахом, уже успокоившись, обсуждал штурм. С ними стоял Кирид.
– Гелах, я надеюсь ты сможешь взять этот госпиталь?
– Зараб, мы сможем взять его, но не сейчас. Мои солдаты устали, нужна передышка. Вчерашний день был очень тяжелым
– Я понимаю, но остальные мои отряды пока далеко отсюда, и сменить вас мне некем. А брать урусов нужно сейчас – иначе к ним подойдет подмога. Если она уже не идет
– Зараб, я сделаю все что можно, но я не ручаюсь за результат
– Гелах, я давно знаю тебя. Я тебя уверяю – их нужно просто напугать и они сами перестреляют друг друга. У них нет выхода
– Ну Зараб. Мы попробуем
– Вот это хорошо! – приободрился Зараб. – Вот это… Я сейчас свяжусь с нашей артиллерией – Зараб снова достал свою рацию. – Амад, Амад, Амад, Зараб, как слышишь? Как слышишь?
– Слушаю Зараб! – из динамика отозвался бодрый голос.
– Слушай Амад, мне нужно кое-что обработать. Мы хотим взять госпиталь, знаешь где он?
– Да, Зараб, конечно знаю!
– Так вот, слушай внимательно – мне нужно немного пройтись по этой территории. Госпиталь мне нужен – мне не нужны те, кто там сейчас сидит. Так что, как можно аккуратнее, пройдись огнем по госпиталю, сделай воронки во дворе, чтобы мои могли где-нибудь спрятаться. Ты все понял, Амад?
– Да, Зараб, я все понял. Мне всего лишь нужен корректировщик
– Хорошо. Как только мы будем готовы – я сообщу. До связи
Зараб убрал рацию, вновь повернулся к Гелаху и Кириду.
– Ну теперь ты сможешь взять этот госпиталь? – он ухмылнулся
– Зараб, я попробую
– Ладно. Кирид – ты будешь корректировать огонь минометов
– Зараб, позволь мне поучаствовать в штурме, я итак только около тебя ношусь, и вспомнить нечего будет!
– Ладно, Кирид, иди, я буду корректировать! Я сегодня добрый! – Зараб похлопал его по плечу
****
Тулев по прежнему сидел возле стены, Сочнин сидел рядом, настраивал рацию. Вдруг – грохот, толчок, Тулев сразу очнулся.
– Шахи долбят!
– Все, конец нам. С землей сравняют!
– Атас, мины!
– Тихо! Всем отойти от окон! Под обстрелом они все равно не пойдут – майор вмешался в этот ор.
За стенами, во дворике госпиталя раздавался грохот взрывов, осколки порой залетали в оконные проемы, раня солдат. Все почувствовали, как одна мина попала в стену, пол затрясся еще больше. Но здание оказалось старым и прочным, хотя уже было порядком разрушено. Грохот, сильный грохот – уши закладывало от этого грохота. Мины ложились кучно, почти у самых стен госпиталя.
«Хороший у них корректировщик. Прицельно долбят, как на полигоне» – Тулев думал.
– Витя, а если они через второй корпус попрут – там же вообще никого нет! – сквозь шум взрывов послышался голос Сочнина.
– Точно. А мы же про нашего студента-лейтенанта то забыли! – опомнился майор и увидел соглашающуюся с ним физиономию капитана.
– Ага, нужно их туда послать – больше некого
– Пошли к ним, только смотри аккуратнее – рация нам еще пригодится –майор нашел силы отшутиться.
– Не учи ученого! – они привстали и на полусогнутых ногах побежали на второй этаж.
– Во, лейтенант, ты как здесь? – Тулев улыбнулся, в попытке раззадорить Кривцова.
– Да сидим, в стены вжимаемся – он улыбнулся в ответ
– Слушай – нас похоже голыми руками хотят взять, только мы просто так отдаваться не будем. У меня к тебе задание – ты во втором корпусе видел кого?
– Нет. Мы мимо него проходили, когда прорвались, но там вроде никого не было, все здесь кучковались
– Ну вот – шахи могут туда сразу сунуться. И тогда точно нас теплыми здесь застанут. Ты вот что – бери своих и дуй туда, закрепись и держись пока можешь. Если совсем невмоготу будет – скажи, мы вас прикроем – рация то есть?
– Есть конечно. Все понял товарищ майор – лейтенант одобрительно закивал. – Мужики, хватит бока отлеживать, все слышали?
– Да
– Да слышали – как не услышать – отозвались мужики.
– Пошли тогда, чего сидеть
– Подожди лейтенант – Тулев одернул Кривцова. – Ты не дури только, если вправду невмоготу совсем будет – скажешь, попробуем прикрыть и встретить. Ты все понял?
– Да все я понял, товарищ майор! – Кривцов криво улыбнулся. – Мы все равно там сидеть будем – не уйдем, пока с этими гадами за наших не поквитаемся – в миг его
выражение лица стало серьезным, в глазах появился блеск.
– Да что ты все – товарищ майор да товарищ майор! Не на плацу же! – Тулев похлопал Кривцова по плечу. – Удачи вам
– И вам того же – Кривцов побежал за своими.
Артналет понемногу стихал, мины рвались реже и реже. Майор снова спустился вниз, Сочнин шел за ним.
– Ну что, все живые? – Тулев оглядел прижимавшихся к стенам солдат.
– Сашку зацепило, полбашки срезало – послышалось издалека.
– У нас еще двоих цепануло, живые вроде
«Ну пошло-поехало, товарищ майор» – Тулев взглянул во дворик госпиталя. В оконных проемах магазинчика, откуда выходил Зараб, виднелось движение. «Ну все, Виктор Палыч, сейчас попрут – только успевай держаться» – Майор невольно усмехнулся этой мысли. – Все мужики, воевать будем!
Примерно через пять минут со стороны напротив стоящей пятиэтажки началась беспорядочная стрельба, прозвучали гранатометные выстрелы. Послышались крики, кому-то оторвало руку, струйками крови забрызгало стены – его унесли в подвал. Было слышно, как парень плакал навзрыд, кричал, просил оставить здесь. Но его не стали слушать. Потом пошли.
Короткими перебежками боевики попытались перебежать дорогу, отделявшую госпиталь от пятиэтажки. На втором этаже работал пулемет – основательно и методично, шахи не могли поднять голов. Но снова и снова из той пятиэтажки прогремели выстрелы, пулемет начал стрелять прерывисто пока вовсе не замолчал.
Прерывистые автоматные очереди не сдерживали наседавших шахов – они приближались. Второй корпус молчал.
«Ну что там Кривцов, нас же сейчас сомнут! Еще немного и…»
Будто услышав мольбы майора, из второго корпуса послышалась стрельба – стрельба точная и сильная. Здание второго корпуса стояло фасадом на дорогу, и оттуда хорошо простреливался весь дворик больницы и дорога.
«Ага, живые! Ну и мы не померли еще. Тоже кое-чего можем!» – Тулев искренне обрадовался и нажал на автомат. Сочнин рядом, перезаряжал свое оружие. Стрельба, гарь, пыль.
Постепенно шахи начали отползать. В пятиэтажке и магазинчике стрельба тоже стихла.
– Ну чего мужики, дадим им еще, хрен мы сдадимся!
– Давай, пали! А то с разинутой варежкой тебе отстрелят еще что-нибудь ненароком!
– Живем!
– Ловите суки привет из Сибири!
Не верилось, что вот так отойдут они – они, которые хотели взять госпиталь вместе с ранеными и без стрельбы. Они, которые ухлопали целый батальон там, в лесопарке. Не верилось.
Глава 8.
По-прежнему с той стороны дороги раздавалась разрозненная стрельба. Пулеметные очереди стреляли по окнам госпиталя, редко, но все же находя там солдат. Кого-то ранило в руку, кому-то прострелило голову. Послышалось из глубины здания: «Да когда ж это кончится? Мы что подыхать должны?!». В ответ ему донеслось: «Не дуркуй истеричка! Нам деваться некуда, поживем еще, сколь сможем!»
Майор в это время держал в руках микрофон, посылая в радиоэфир позывные бригады. Ответа не следовало, а бой не затихал, затевался с новой силой. Послышалась плотная стрельба по второму корпусу. Оттуда слышался такой же упорны ответ. Солдаты мстили за своих.
Вновь атака. Кучка боевиков перемахнула через дорогу, перебежками неслась в сторону госпиталя. Стрельба , стрельба, стрельба.
В первом корпусе вместе с раненными оставалось около двадцати пяти человек, включая и заместителя командира бригады, майора Тулева Виктора Павловича и начальника связи бригады, капитана Сочнина Константина Константиновича. Бой шел уже три часа.
– Берегите патроны, берегите патроны! – как смог проорал Тулев. Эхом послышалась та же фраза, повторенная по цепочке от солдата к солдату. Грохот, пыль, гарь.
– Берег, Берег, мать твою! Я Прибалт, как слышишь? Прием – майор снова кричал в эфир.
– Слышу Прибалт, плохо, но слышу – в шипящем фоне отозвался голос майора Калашина.
– Ведем бой, ведем бой с большими силами, с большими силами! Еще часа два, еще часа два – больше мы не продержимся!
– Прибалт, помощь идет, идет, как понял?
– Федя, нас жмут, жмут сильно! Скорее, как можно скорее!!! – в стену напротив со звоном врезались пули, оставив от себя огромные щербины. На следы от пуль автоматов или пулеметов они не были похожи.
– Берег, Берег! Тьфу! – майор отложил рацию.
Пока Тулев разговаривал со штабом бригады, в госпитальный дворик медленно въехал БТР. Он громко тявкал крупнокалиберным пулеметом по окнам здания, многие еле успели укрыться. Кто не успел – приняли страшную смерть. Пули этого пулемета способны проделать дыру в человеке, а могут даже разрубить пополам. Очень страшное зрелище.
Тулев увидел, как один из солдат попытался встать и выстрелить из гранатомета. Но не успел – прямо на глазах упал навзничь, выронив гранатомет. Тулев подполз к нему, аккуратно вытащил гранатомет. Встал, рывком, пригнувшись, перебежал к другому окну, спрятался в тени. «Так, выставил прицел, ага, вот тут открыл, все как по инструкции» – майор привел гранатомет в боевое положение. Выглянул в окно – пулемет ненадолго замолчал. «Ну что, доездился, родной» – майор разинул рот, нажал на спуск. Негромкий хлопок – через секунды граната вонзилась в тот самый «бэтэр», неся смерть сидевшим внутри него. И вот он, с раскуроченным от взрыва бортом, лежит на боку, словно убитый на охоте зверь. Удача снова улыбнулась защитникам госпиталя. Улыбнулась грязным оскалом майора Тулева.
Солдаты осмелели – вот уже снова они стреляют. Они не хотят умирать. Они снова и снова стреляют и убивают «воинов горного барса». Убивают, чтобы выжить. На этой земле.
«Классно мужики, классно. А я зря в них сомневался, воюют будь здоров!» – подбадривал себя майор. «Война быстро научила их воевать»
На ступеньках магазина появился худощавый, мальчишеского вида человек с автоматом, на лбу виднелась красная повязка. Он что-то кричал боевикам, отстреливался, почти не пригибался. Словом – был хорошей мишенью. Но при его виде шахи поднялись. И снова атака.
Опять эта пятиэтажка. С каждого этажа стрельба, хлопки гранатометных выстрелов. Грохот. Как будто у каждого боевика в руках пушка. Во дворике понемногу тлел, догорал бронетранспортер. За ним укрылась кучка боевиков. Второй корпус тоже отбивался. Атака перекинулась туда, на взвод Кривцова.
Парень с повязкой бежал вперед, ко второму корпусу. Вот он добежал до середины дороги, перекатился, сделал очередь. В ту же секунду рядом с ним разорвалась граната подствольника. Он выронил автомат, уткнулся лицом в землю. Это был Кирид.
****
– Эх Кирид, Кирид. Зачем ты пошел туда? Что тебе надо было? – все это действо нервно рассматривал в свой бинокль Зараб. Гелах уже сказал ему, что потерял во дворике и на дороге около сорока убитых боевиков. За десять минут второй атаки на второй же корпус остались лежать двенадцать человек вместе с его, Зараба, ординарцем Киридом.
– Зараб, я тебе снова говорю – мы не возьмем их. К ним идет помощь. У меня осталось меньше семидесяти человек из почти ста пятидесяти
– Подожди Гелах, они уже дрожат. Дрожат и скоро дрогнут. Тут нужно давить. Не могут же они так долго держаться – Зараб казался одержимым этой мыслью. Также думал и Гелах.
Стрельба из второго корпуса начала ослабевать, боевики потянулись туда. В стороне отсюда, где то еще далеко, послышался шум техники, пулеметная стрельба.
– Зараб, урусы идут с запада! Я же говорил, что не надо было брать этот госпиталь, нас сейчас рассекут!
– Гелах, сейчас самый подходящий момент, чтобы взять этот госпиталь! – Зараб был невозмутим. – Мы займем его в два счета, а потом отобьем атаку их помощников. Перекидывай часть своих людей туда – он показал на второе здание госпиталя.
– О чем ты вообще думаешь, Зараб – Гелах, повернулся и ушел. Зараб достал пачку сигарет, закурил.
Колонна капитана Столетова остановилась в сотне метров от злосчастного госпиталя.
– Берег, Берег, я Базальт, веду огневой бой, попали в засаду, две коробки сгорело, пятерых потерял, еще с десяток трехсотых, как понял Берег? – голос капитана перемешивался с шумом боя, был еле слышен.
– Понял Базальт, понял! Пробиться сможешь? – Калашин рукой прижимал к уху наушник, пытался услышать голос разведчика.
– Мои коробки загородили дорогу, шахи стреляют с верхних этажей. Отойти назад пока могу, пробиться к точке – нет – голос капитана был уверен. Калашин понимал, что группе разведки не дадут пробиться к госпиталю.
Глава 9.
Майор по-прежнему отстреливался в проем окна, рядом сидел капитан, что-то выкрикивая по рации, он уже не слышал, что творилось там, за стеной. А за стеной кипел бой.
– Витя, смотри, наши подходят, Витя!!! – Тулев вмиг обернулся на Сочнина: тот уже выглядывал в окно и жаждущим взглядом смотрел вдаль. Туда, куда тот устремил взгляд, завязывался другой бой, и во дворике госпиталя уже притихла стрельба, шахи начали отходить, понимая, что их теснят с двух сторон.
Тулев вновь вскинул автомат и нажал на спуск. «Наши, наши идут, черти, где же вас носило! Мы тут уже сдохли почти. Почти!»
Пот все сильнее стекал вниз, стук в висках усиливался, приобретая барабанный тембр. Майор уже не обращал внимания на это, он был там, в горячке боя. Но вроде стихший бой, с новой силой перекинулся на соседний корпус госпиталя, шахи пытались зацепиться за него. Куда Тулев послал лейтенанта Кривцова.
– Костя, летеху зови быстро! – взвопил майор. – Быстрее, к ним шахи идут!
Сочнин ткнул майора и отдал гарнитуру.
– Летеха, Ваня. Как слышишь, ответь! – взмолился Тулев в микрофон рации. Сквозь шипение эфира послышалось: – Слышу вас, шахи прут толпами, отстреливаемся!
– Летеха, держись, слышишь меня! Зубами держись – нужно! Наши на подходе уже, слышишь? Ты где, Летеха?
В ту же секунду эфир разразился грохотом, и замолк. Тишина ворвалась в наушники рации, возвестив о том, что взвод «летехи» Вани больше не живет.
– Костя, подорвались быстро, надо Ваню выручать – он отдал рацию Сочнину и, схватив автомат, кинулся к лестничному пролету.
Майор на цыпочках бежал к проходу в соседний корпус, Сочнин еле поспевал за ним, гремя рацией за спиной. Они перепрыгнули через дыру в полу на лестничной площадке, наконец-то ворвавшись в тот корпус.
Тулев вжался в свой автомат. Коридор был пуст, но за стеной могли быть они. Сочнин, как обычно, шел позади него и оглядывался назад. Они подошли к первой двери.
«Так, гранату не кинуть, могут быть свои. Аккуратнее надо» – Тулев глазами показал Сочнину на дверь. Тот кивнул.
Пнув дверь, майор осторожно заглянул внутрь. В первой комнате было пусто, только лежавшие на полу гильзы, да пара шкафов для медикаментов.
– Костя, давай вниз, здесь пусто. Может живые еще – майор, словно ошпаренный, вылетел в коридор и кинулся к лестнице, на другом конце здания.
Тулев перепрыгивал ступеньки через одну, задыхаясь, бежал вниз, гремя тяжелыми армейскими ботинками, Сочнин как мог успевал за ним, уже не оглядываясь. Один пролет, второй. Первый этаж.
«Ну сейчас повоюем, только бы Ваня жил» – Тулев влетел в коридор первого этажа. Прямо перед ним стояли трое, они что-то искали в мешке и не ожидали ворвавшихся военных.
«Ага, вот они. Нате! Кушайте! Один готов, второй. Третий. А, это Костя, молодец! Ваня, только держись, мы уже идем!» – Тулев перезарядил магазин автомата, обернулся к Сочнину: – Воюешь капитан, красавец! – почерневшее от пота и гари лицо майора ослепило темноту почти звериным, но радостным оскалом.
Тулев с Сочниным бежали, в попыхах стреляя в комнаты. Почти в каждой из них был один или два шаха. «Расквартировались тут, понимаешь. Рано заехали, квартиры уже проданы!» – временами даже самому Тулеву казалось, что он сходит с ума, но осознание того, что он думает о сумасшествии, немного успокаивало его. Сердце вырывалось из груди, пот заливал глаза, к спине прилипала намокшая разгрузка.
«Лишь бы Ваня, лишь бы Ваня был живой» – единственная мысль была в уме майора Тулева. Эта «пробежка» казалась бесконечной, длинное здание второго корпуса окружного госпиталя создавало впечатления лабиринта – не было одного длинного коридора; везде были завалы, созданные попавшими в стены госпиталя минами и снарядами, и приходилось перебегать из одной комнатки в другую, из кабинета в кабинет, из палаты в палату. Почти везде валялись использованные медикаменты, медицинские инструменты, распотрошенные аптечки, инвентарь.
Тулев вбежал в какую-то лабораторию. Раздалась длинная очередь, майор присел, перекатился. Заметил из-за угла боевика, короткой очередью прижал его к стене; тот выгнулся и сполз вниз, оставляя кровавый след на исщербленной стене.
Кроме мертвых в лаборатории никого не было. Майор осмотрелся – среди трупов лежали вперемежку шахи и солдаты лейтенанта Кривцова. В дальнем углу Тулев заметил самого Кривцова. Автомат лежал в стороне. Рядом валялась рация, Кривцов весь в крови, лежал ничком. Тулев понял, что его убили в тот момент, когда он связывался с майором по рации.
– Костя, сюда! Здесь они. Все здесь
В комнату вошел Сочнин, оглядел все вокруг.
– Долго ребята держались – вон сколько шахов положили – Сочнин молча сопел, переводя дух после пробежки.
С улицы послышалась беспорядочная стрельба – боевики отходили к своим, на исходные позиции, так и не сумев зацепиться за второй корпус. Разведчики отвлекли на себя силы шахов, но к госпиталю пробиться не смогли. Те, кто оставались в госпитале отчетливо видели своих товарищей. Им оставалось каких-то сто метров…
Тулев присмотрелся. – Костя, собери у них личные номера. А я постреляю еще – он вскинул автомат. Очередь, еще очередь. Автомат словно живой застучал, запрыгал в руках, покрылся испариной. Один. Два. Три. Бегут назад. Тулев разгорячился, попытался отсечь бегущих.
– Костя, где ты там, давай помогай – я один не справлюсь – майор оглянулся. Сочнин еще собирал с трупов жетоны с личными номерами. Тулев снова повернулся, снова вскинул автомат. В тот момент в его голове ужас смешался с отрешенностью. Как в замедленной съемке, он увидел гранатометчика, через секунду – смертоносный снаряд, летевший в его окно.
– Капитан! – через мгновение раздался грохот взрыва и шум рушащихся перекрытий.
Глава 10.
– Где я? Что со мной? – полковник Бикенин привстал на локтях, лежа на носилках. Он осмотрелся. Жутко болела голова, во рту чувствовался металлический привкус. Ощупал голову. Справа, возле виска жутко болело – главврач вытащил осколок, но рана была глубокой.
– Здесь есть кто-нибудь? – Бикенин надел подшлемник-шапочку, мерзла голова.
– Нету никого, кроме тяжелых. Все наверху – из тени отозвался голос молодого парнишки-санитара.
– Боец, помоги мне – Бикенин попытался встать. Подбежал санитар.
– Где я вообще нахожусь?
– Вы ничего не помните, товарищ полковник?
– Башка разламывается. Помню, что несли в госпиталь вроде, в окружной. Помню Тулева, Сочнина
– Госпиталь и есть. Наш главврач, подполковник Гаврилин вас оперировал. Еле осколок вытащил, думал не выживите, умрете от болевого шока
– Черт вас дери, эскулапы. А где он сам-то? – полковник прохрипел, закашлялся.
– Так я же говорю – вверху, там вроде транспорт пришел, товарищ подполковник раненными занимается.
– Отведи меня туда – еле выдавил Бикенин.
Они поднялись из подвала, вышли на задний двор госпиталя, где должен был быть транспорт. Стрельбы утхла, лишь вдалеке раздавались одиночные очереди. Во дворике копошились солдаты, транспорт, о котором Бикенину говорил санитар, ярко горел на фоне белого неба, рядом зияли несколько воронок от снарядов, они еще дымились; в воздухе витал кислый запах пороха.
Они подошли к сидевшему неподалеку танкисту. Лицо его было черным от гари и пыли, танковый шлем не надет, а надвинут на лоб, из-под него вырывались такие же грязные, как и лицо, русые волосы. Куртка его была порвана, сапоги как оковами сковали комья грязи, рядом лежал ручной пулемет.
– Где подполковник Гаврилин, где главврач? – выжал из себя Бикенин
– Там – танкист показал на горящий автобус, на котором еще виднелись красные кресты. – Выбежать не успел, он в самой гуще был. Накрыли. Может шахи, может наши
– хрен их теперь разберет
– Тебя как зовут?
– Младший лейтенант Кашенин
– Рация есть где-нибудь?
– Да, наша еще работает вроде – танкист встал, оправился, обстучал сапоги друг о друга – грязь отвалилась.
– Проведи меня, мне с бригадой нужно связаться – полковник съежился от боли.
– Пойдемте, она на втором этаже – танкист пошел к зданию госпиталя.
Не успев вновь войти в госпиталь, Бикенин увидел двоих, лежащих почти у самого входа. Рядом с убитыми телами лежали автоматы и раскуроченная рация, убитые лежали лицами вниз.
– Подожди. Кто это? – полковник уже узнавал в этих телах своих офицеров.
– Майор Тулев и капитан Сочнин – танкист вернулся. – Мы их кое-как из-под обломков вытащили, их завалило во втором корпусе
Бикенин подошел к убитым, наклонился. Обыскал карманы, достал из них офицерские удостоверения. У Тулева нашел письмо, раскрыл его. «Витя, я очень волнуюсь за тебя. Ты пишешь, что у вас все тихо-мирно, что ты сидишь в казарме. А по телевизору говорят, что у вас война, много жертв. Я знаю, ты обманываешь меня, чтобы я не переживала. Прошу тебя – не рвись впереди всех! Я знаю тебя, так что очень прошу! Оленька наша все пятерки носит из школы, учительница её хвалила, говорила, что очень дисциплинированная, вся в папу. А я смотрю на неё – и сразу тебя вспоминаю, все-таки она больше на тебя похожа, чем на меня. Возвращайся скорее, мы очень ждем тебя и любим. Твоя Лена. P.S. Помни, о чем я тебя просила»
Видя все это, видя, как убивают его бригаду, у полковника все задрожало внутри, все затряслось, голова вновь загудела. Он обернулся к танкисту – тот еще ждал.
– Пошли
Они поднялись на второй этаж. Пока шли, полковник оглядел все вокруг. Было видно, что недавно тут был ожесточенный бой, по пути наталкивались на трупы своих парней, в жутких позах, окровавленные, у кого-то была пробита голова, другого насмерть посекло осколками. По углам прятались еще живые солдаты; уставшие от боя многие валились с ног.
Второй этаж, танкист с полковником вошли в комнату с табличкой «Палата №3». У стен перевернуты кровати, на полу следы от костров, везде валялись разобранные деревяшки тумбочек, неподалеку – следы от костров. Танкист показал на радиста, который что-то делал с рацией.
– Вот, товарищ полковник. Еще работает, правда уже ремонтировали
– Ладно, оставьте меня. Я сам управлюсь
Танкист с радистом вышли. Бикенин присел на свернутый, местами прожженный, матрас.
– Берег. Берег, я Север пять как слышишь, прием. Берег, Берег, я Север пять, как слышишь, прием
Почти десять минут Бикенин вызывал штаб бригады, но в тишину эфира кроме него никто не нарушил. Надежды Бикенина связаться со штабом бригады таяли, он понимал: еще одну подобную атаку шахов защитники госпиталя могут не выдержать.
– Кто-нибудь, кто слышит меня. Я комбриг сто семьдесят пять полковник Бикенин, город Горный. Кто слышит – прошу о помощи! Я нахожусь в районе бывшего окружного госпиталя, со мной до сотни раненных, большая часть тяжелых, помощи им оказать не можем! Нечем оказывать! Еще до полусотни доходяг, которые могут лишь держать оружие! Мой заместитель, майор Тулев и начсвязи, капитан Сочнин – погибли! Я не могу связаться со штабом своей бригады! – Бикенин уже кричал, срываясь, по лицу градом стекал пот, из раны сочилась кровь; от напряжения его грязное лицо налилось кровью и стало багровым. Стоит ли говорить, что он нарушил все правила переговоров в радиоэфире.
– Я не могу связаться со штабом бригады, поэтому прошу оказать мне хоть какую-то помощь! – он задыхался, захлебывался. – Если кто слышит. Я полковник Бикенин, комбриг сто семьдесят пять. Город Горный…
Эпилог
Тяжелый реактивный бомбардировщик оглушил своим грохотом ноябрьскую ночь. Он летел над Городом на небольшой высоте, разрезая воздух своим коничеким носовым обтекателем.
– Площадка три, Площадка три, я Грач пять, захожу на цель, как поняли? Прием
– Грач пять, я Площадка три,вас понял. Цель – полуразрушенный госпиталь в двадцать восьмом квадрате, как поняли? Прием
– Я Грач пять, вас понял.
Через три минуты самолет уже подлетал к зданиям истерзанного госпиталя.
– Площадка три, я Грач пять, захожу на цель. Прошу разрешения на атаку, как поняли? Прием
– Я площадка три, вас понял Грач пять, атаку разрешаю, прием.
Летчик молча кивнул сидящему рядом второму пилоту. В темноте от стоек оторвались две ракеты и с яркой вспышкой и грохотом устремились к цели. К тому моменту все находившиеся там русские солдаты были вывезены, госпиталь находился в руках шахитов. На следующие сутки на месте зданий госпиталя лежала огромная груда руин – все шахиты, оказавшиеся в нем, были уничтожены.
