Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

Сабитов В. — Мастер — 45

Произведение поступило в редакцию журнала «Уральский следопыт» .   Работа получила предварительную оценку редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго  и выложена в блок «в отдел фантастики АЭЛИТА» с рецензией.  По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия

—————————————————————————————-

 

1

 

За окном жаркий полдень и пустота. Живого человека встретишь только в омнибусах с климат-контролем. Город в такие часы изображает жизнь: тротуары работают, реклама бушует картинами и слоганами, на фасадах каждого третьего дома развёртывается свежий фантамагический или детективный сериал. Для кого, спрашивается? Атмосфера и без того раскалена.

И куда себя деть? Точка поставлена, Глобула одобрила труд. Очередной роман на двоих… До сумерек несколько часов, в фэн-клабе нечего делать. Да и не хочется туда. Традиция: завершил работу – представь её и себя на разбор фэнам. Первую версию видеоряда Глобула готовит через час после точки. Народ в клабе просматривает свежее творение в ускоренном варианте и набрасывается с вопросами и предложениями. Дешёвый виски и синтетические закуски без лимита – такое позволено на премьерах, длящихся до утра. Сценарий один – часик сумбурной болтовни, затем мальчики-девочки делятся на группы, им становится не до автора. За ночь случается всё, что может случиться. Бывает, и полиция вмешивается. Но такие посиделки здорово поднимают авторский рейтинг. Следующий день мучаюсь жутким похмельем и угрызениями совести. И обещаю себе больше не появляться в вертепах разврата. Так их называли в забытых временах.

 

Глобула предложила итоговый анализ моей последней премьеры три месяца назад. Она разбирается в моих делах лучше, чем я. Вот: задано 143 вопроса. Но позволено ответить на три. Предложений по продолжению романа поступило чуть меньше, но все они оценены Глобулой как безграмотные и вредные. Отказавшись от просмотра, в раздражении резко встал, опрокинув пластиковый стул, оформленный под дерево. Все эти вопросы-предписания по сути относятся не ко мне, а к Глобуле. Пусть она анализирует их и беседует с фэнами!

А мне что, в квартире-камере отсиживаться, с надзирателем-Глобулой? Как я её ненавижу! Компьютерная пустышка, проглатывающая и переваривающая любую идею. Это она наполняет мои книги тоннами крови, дикой борьбой с несуществующими чудовищами и грудастыми обкуреннными девицами, занятыми поиском суперпартнёров для секса. Надоели придуманные миры, в которых не действует логика универсума, а жизнь течёт по магическому беззаконию. Ненавижу, но продолжаю наполнять вселенскую корзину фантамагии.

– До каких пор? – бросил я вопрос в никуда и откинул стул ногой.

Невозмутимая Глобула подвесила над столом портрет президента. Вот как  ̶  мне светит приём во Дворце! С награждением. Грамота-сертификат с высочайшим автографом и возможность угостить фэнов свежими закусками и качественными напитками. Предстоит бесплатная разгульная ночь, разбавленная восхвалениями, скрывающими зависть и неприязнь. Через пару недель обо мне забудут. До выхода очередного романа о человекообразных гарпиях, открывших охоту на сапиенс-самцов планеты.

Президент щурит хитрые глазки, кривит губы в нарочито доброй улыбке. Думаю, двойник. Или робот. Политика никому не интересна, полномочия его продляются автоматически. По факту ему не меньше ста лет. Но в реальности так не бывает. Если только я не застрял в чужом сне.

Резким движением распахнул окно, в воспалённые глаза ударило отражение солнца. Погрозив кулаком невидимой Глобуле, выскочил в холл. Здесь пусто, обстановка материализуется по мере необходимости. Что мне требуется в данный момент? Вот, – проявилось зеркало, очень вовремя! Давно собой не любовался. О, какой я неповторимый! Глаза бессмысленные, в красных прожилках, рожа в густой щетине, фигура – вешалка для халата.

Нормально, соответствую ситуации как общей, так и конкретной. Пошевелил ноздрями и поморщился: запах в квартирке такой, будто фэны закидали меня тухлыми яйцами. Такое с коллегами иногда случается. Надо выбираться из индивидуальной клоаки, хоть в пустоту. Найду забегаловку попроще, волью в себя что-нибудь ободряющее, посмотрю новости. И забудется отсутствие смысла в личной жизни. Перспектив всё равно никаких. Трижды пытался прорваться в научную фантастику, не удалось. Какое-то Жюри стоит на страже и блокирует все попытки. Видно, круг для посвящённых. Я для них никто, обыкновенный, публичный аффтар. Нас ровно столько, сколь нужно для заполнения вакуума в головах миллионов фэнов. А там штучные единицы.

На мне мятая рубашка в мелкую розовую клеточку, околоспортивные штанишки, полустоптанные кроссовки. Переодеться? Пойдёт, не во Дворец собрался.

Улица дохнула раскалённым бетоном и плавленным асфальтом, уши моментально заполнило призывами купить, попробовать, примерить. Видео не различить, солнечные лучи подавляют всякий искусственный цвет. Так им и надо, продажным рекламщикам! Вышел на тротуар, огляделся. Трава бледно-зелёная, редкие деревья почти без листвы. Из ближних раскрытых окон доносится похрюкивание. Так вот откуда тот тухлый аромат в моём жилище! От соседей! Совсем я оторвался от суровых реалий жизни. Домашних свинюшек развелось больше, чем людей. Атрибут состоявшейся биографии, как же. Я пока держусь, несмотря на настойчивые предложения городских админов. Модному фантамагу только этого не хватает: поселить в спальне хрюшку, завести крутобёдрую подругу, и стать образцовым гражданином республики, примером для подражания. Рейтинг скакнёт вверх, кредиты расширятся.

Выбрал магнитную дорожку с минимальной скоростью, чтобы не пропустить ближайший бар. Тротуары девственно пусты, по мостовой проносятся редкие омнибусы. Техника… Я даже индивидуального такси не выношу. О, это же мой портрет на той стороне улицы! На весь фасад! От неожиданности сошёл на травку и удивился её подозрительной жёсткости. Неужели и тут пластик? Забыв о портрете и анонсе романа, подошёл к ближайшей клумбе, нагнулся, принюхался. Нет, никакого цветочного запаха. Видимо, удобряют свинюшным дерьмом. Куда-то его надо девать?

Вернулся на тротуар и понял, что направляюсь к центру города. Там ещё жарче и пустыннее. Вызвать такси и укатить на окраину? А там что? Голая равнодушная природа с одной стороны, те же близнецы-здания – с другой. Под тем же пустым бездонным небом. Нет, от себя не убежишь. А ведь начинал писательскую карьеру с прицелом на вершины мастерства. Старался соответствовать высоким принципам. Один из них – неповторимость исходной идеи. Когда-то я кипел ими. А теперь не могу выбраться из болота банальности. И нет у того болота берегов. Отличить мои творения от опусов коллег способна только Глобула. Она и сортирует нас по ранжиру. И настраивает фэнов на определённые серии, делая их модными. И тогда фэны наши тексты проглатывают. А что? Смотрится легко, сюжет с помощью Глобулы закрутить-запутать проще простого. Но, – проверено! – переключился зритель-читатель на другое «творение», и в голове ничего не осталось. Ни текста, ни видеоряда. Кроме ощущения удовлетворённости. Ничего и от меня не останется, не продолжится.

Жюри поразило до жестокости откровенной фразой при последнем отказе: «Фантамаг Лерий, чтобы делать научную фантастику, надо владеть правдой жизни!» Не спорю – в моих вещах расчёт на зрелищную развлекаловку, а не на глубину слова. Но ведь кто соавтор номер один? Глобула!

А самое главное: чтобы писать в любимом мной жанре, надо владеть Методом. Все делатели фантамагии слышали о нём, но никто не знает, что он есть такое. А с Жюри обратной связи нет. Как оно находит своих авторов?

Впереди справа взгляд выхватил из множества липких рекламных призывов скромную вывеску-приглашение: «Для тебя». И улицу переходить не надо. Иначе я обязательно столкнусь с омнибусом и как минимум получу солидный штраф. Что скажется на качестве меню непременно. Да и одежонку пора менять. На простой подвальный бар кредита хватит, не буду рисковать. Настроение поднялось, и я скомандовал себе: «Вперёд!»

Дверь за спиной мягко затворилась, я замер. Живой звук! Я уже забыл, что такое бывает! Натуральный, правильный мужской, чуть хриплый баритон в сопровождении слайд-гитары… Конечно же, Крис Ри, «Дорога в ад». Из семейного детства… Смысл ударил из прошлого – по настоящему. Белый блюз… Теперь такое не играют. Некому слушать. Откуда здесь и сейчас?

А тут ещё одуряющий дух чего-то крайне съедобного. Явно не консервант, не химия или синтетика. И приятная прохлада, и освещение в самый раз, блюзовое, и посетителей почти нет. Можно рассчитывать на натуральную еду. Для полного кайфа не хватает сотрапезника из понимающих. Да где такого взять? Друзья остались в доавторском прошлом. Согласен и на просто знакомого. Только не фэна! Чтоб ни слова о романах, экранизациях и эльфах. Надраться под приличную закусь и поговорить о смыслах-ценностях, которых не найти в книгах-сериалах.

Какой странный сюрприз… Как тут неожиданно-необычно! Мебель – даже посуда! – прозрачные. А с потолка ниспадает светло-голубая с сиреневым оттенком дымка. Полуреальная обстановка.

 

2

 

В такой обстановке исполняются и скрытые желания. За дальним столиком, рядом со входом в волшебную кухню – знакомое лицо. Красс из детства-юности, из времени Криса Ри! Мы с ним могли стать близкими друзьями. Если бы я не пошёл в авторы, а он не исчез из поля зрения. В груди кольнуло.

– Лерий! – воскликнул он, улыбаясь и губами, и глазами. Редкое сочетание в выражении эмоций, несовременное! Стало легче, боль в сердце отпустила.

Он приглашающе указал рукой на стул напротив. Я осторожно устроился на едва видимой изогнутой плоскости. В отличие от меня Красс ничуть не изменился. Та же круглая юная физиономия, украшенная румянцем и лёгким пушком. Где на дряхлой планете так умело консервируют время?

Из сгустка голубовато-сиреневого тумана выплыл менеджер в синей форме и, поклонившись, обратился ко мне:

– Как мы рады вашему визиту, Лерий! Вас только что выдвинули на президентскую премию. И мы с радостью включили вас в список наших почётных гостей. Сегодня всё для вас и вашего спутника – за счёт заведения.

Вот это да! Реальная слава! И в подвале достала! Мне бы запеть-заплясать, хоть улыбку изобразить. И блюз сменился чем-то бравурно-торжественным. Друг юности улыбнулся так широко, что я заподозрил иронию. Как тут реагировать? Из затруднения вывел синий менеджер:

– Меню не предлагаю. Что вы предпочитаете?

Организм отреагировал раньше сознания. В животе заурчало, рот наполнился слюной, неуверенность и робость исчезли. И я спросил:

– А что за запах струится из кухни?

Менеджер соединил ладони и гордо объявил:

– Топ-блюдо! Тушёный натуральный кролик по фирменному рецепту. Желаете побеседовать с автором, шеф-поваром? Привилегия почётных гостей, не отказывайтесь.

Я замешкался, Красс отреагировал сразу и естественно:

– А то! Желаем, как же!

Справившись с растерянностью, я попросил выключить марш и показать что-нибудь свеженькое из научной фантастики. Просьба расстроила распорядителя. Отвечал он расстроенно:

– К сожалению, даже архив научной фантастики нам недоступен. Необходим спецпароль. Но можем запустить ваш призовой роман. Глобула сообщила о готовности.

Вездесущая Глобула! О, очарованный кварк! Скрыв возмущение, я отказался. И согласился с предложением Красса – музычку и оформление кролика на усмотрение заведения. Правильно, надо помнить, что пиршество бесплатное. А мы почётные гости не навечно. В ожидании блюд разговорились. На вопрос, где Красс пребывал и чем занимался эти годы, друг ответил так уклончиво, что я не решился на последующие расспросы. А он, оказалось, весьма осведомлён в сфере моих интересов.

– Да, Лерий, прогресс… Текст, совмещённый с видеозвукорядом – это нечто… Помнишь, в детстве мы читали и простые книги. Как быстро меняется жизнь. До сих пор тоскую по тем дням.

Он тоскует? Да он в этом полуреальном подвале как дома. Не случайный посторонний, как я. Мои рейтинг и кредит зависят от количества просмотров и прослушиваний. Прочтения не учитываются. Без плотного контакта с фэнами никак не обойтись. Сегодняшний успех может смениться завтра полным забвением. Какой я почётный гость? Менеджер в таких вещах разбирается лучше меня. Что-то тут не так… Я потёр щетину на щеке и подумал: надо было побриться, дико выгляжу. Вернулось недовольство собой. А Красс будто не замечает моего далеко не парадного вида и спрашивает:

– Ты, Лерий, показалось мне, не обрадовался номинации на премию. Жди завтра приглашения на чествование. Таков регламент.

Накопленное за многие дни напряжение прорвалось, я не выдержал и заговорил рублеными фразами:

– Чествование? За что? За успешное продолжение серии «Стервозное чародейство»? Хорошо, не влез в «Секс-Сутру», она на пике моды. Очарованный кварк! Да лучше…

Я не успел закончить исповедь-возмущение. Служители проворно накрыли стол, подошёл повар в сиреневом халате и голубой шапочке, краем глаза посматривая на моего друга. Во взгляде – насторожённость. Да, торжественный приём не ради меня! Красс имеет серьёзный статус в обществе, для меня недостижимый. Повар тонкими сухими пальчиками приподнял крышку прозрачной чаши. Пахнуло так обворожительно, что я забыл о догадках-подозрениях. Когда ещё встречусь с натуральным мясом, да ещё приготовленным столь профессионально!

– В сметане тушили? – строго спросил Красс.

Повар часто закивал и заговорил торопливо, проглатывая окончания фраз:

– Да-с! И с черносли… И чесночко… И любимый ваш розмарин не забы…

– Петрушка?

– А как же! Мы помним, как, что и кому… Выбраны лучшие куски, спинка и задний окоро…

Он резко опустил и медленно поднял крышку блюда. Вторая волна пара ещё пленительней! Я перестал думать о чём-либо, кроме еды. А повар продолжал:

– Взгляните! Мясо розовенькое, молодо… Нет, никакого маринада. Мы же понимае…

– Лайм? – задал очередной вопрос Красс.

– Да-с! Сок и мелкие ломтик… Чуть-чуть соевого соуса, перца чили, лука и белого вина. В процессе, само собой – яичный белок и сливочное масл…

Красс широко улыбнулся, благосклонно кивнул. Мы остались вдвоём, и он серьёзно, почти торжественно, сказал:

– Исключительное блюдо. И по красоте, и по полезности.

Затем наколол кусочек вилкой, покрутил перед носом, окунул в соусницу. Снова поднёс к лицу, втянул аромат, закрыл от удовольствия глаза. И, взглянув на меня, пояснил:

– Здесь умеют готовить. К сожалению, редко удаётся… Кролик – деликатес! Знаешь, вначале мясо обжарили на коротком сильном пламени. Затем при минимальной температуре тушили сорок минут, не больше и не меньше. Посмотри – каждая жилка, каждое волоконце сохранилось. Вся энергия живого в этом блюде!

Вино оказалось крепким, как легендарный мохито, и подействовало моментально. Включилась негромкая мелодия. Гитара и саксофон, определил я. Ни видео, ни рекламы – красота! Четверо за столом у входа в возмущении замотали головами.  Судя по покрою и качеству одежды, они на порядок выше меня по рейтингу. Важные господа. Менеджер подбежал к ним и что-то объяснил. Они оглянулись на нас и смирились с ограничениями. Однако!

В меру острый соус, натуральный овощной салат… Ещё бокал, и я совсем размяк. Но разговор за столом не соответствовал желудочному настрою. Друг детства продолжил допрос:

– Так тебе разонравилось быть создателем реалистичной ирреальности?

Ну разве неясно? И я почти вскипел:

– Ирреальности? Небытия, возведённого в статус действительности! Чувствую себя дешёвым прайвет-клоуном.

– Чего же ты хочешь? – доливая в бокалы, спросил он, – В тебе ведь дар. Талант!

Я решил раскрыть своё место в литературной иерархии:

– Бездарность! Пытался несколько раз выбраться из болота фантамагии. Не вышло. Жюри не пропускает.

Красс изобразил удивление:

– Жюри? Вот оно что… Ты мечтаешь писать научную фантастику? Но ведь она – для узкого круга. Общество изменилось. Ты заметил, даже в таком приличном месте нет спецпароля… Закрытая каста, верно?

– Я пытался познакомиться хоть с кем-нибудь из, как ты говоришь, закрытой касты. Мэтры недостижимы. Никто их не видел, не знает. Сделал роман о путешествии к одной из звёзд, четыре месяца трудился! Жюри назвало труд макулатурой.

Красс придвинул ко мне блюдо с овощным салатом.

– Ты ничего не ешь. Попробуй – вкусно и полезно.

Он подождал, пока я не загрузил свою тарелку смесью свежих томатов, малосольных огурчиков и трав в сметане. Послушно съел всё. Действительно вкусно. Добавил в тарелку несколько кусочков кролика. Замечательный стол, да вот беседа идёт куда-то не туда. Вот, Красс снова взялся за меня:

– Так… Хочешь стать неизвестным гением? Да, туда жёсткий пропускной режим. Одного таланта мало. Кое-что мне известно…

Я снова взволновался, даже аппетит пропал. И осипшим голосом спросил:

– Ты знаешь о Жюри? Что?

– Немного. Они не подчиняются ни власти, ни деньгам. Ты, Лерий, наверняка считаешь их жрецами литературы, хранящими от народа некий секретный Метод?

Кусок кролика застрял в глотке. Чтобы его пропихнуть через сжавшееся горло, залил половиной бокала. Помогло. Но алкоголь разгорячил не только кровь, но и без того возбуждённые нейронные сети.

– Метод?! Да, так я и думаю! Есть, есть секрет! И как я до него доберусь? Нет, нереально…

Совсем я расстроился. Даже если доберусь… Метод наверняка так же многогранен, как рецепт приготовления этого кролика. Поваром мне не стать – особый дар. Настроение упало. И элитное застолье стало не в радость. Видно, придётся до конца жизни барахтаться в привычном маразме безудержного сочинительства на пару с Глобулой. Больше я ничего не умею и не хочу. Нет, хочу, но до Метода не добраться. Тут и президент не поможет, Красс знает, что говорит. Есть пока вещи неподвластные…Но ведь достала магия! Как её ни называй, в какие рамки-серии не облачай, суть не меняется.

Покачал в руке пустую бутылку, разглядывая цветастую этикетку. В глазах туман, ничего не могу прочесть. Красс сочувственно-понимающе кивнул, повернул голову и тут же пустую тару заменили на полную. Сервис! Почётный гость? Да на одну такую бутылку мне надо пахать в пропахшей соседскими запахами квартире год. Цена фэнтезийного сериала.

Молча выпили, стало полегче, вернулся аппетит. Кролик на самом деле объедение. Захотелось выплеснуть из себя гнетущие сомнения и колючие вопросы.

– Видишь-ли, Красс… Глобула предложила несколько программ по созданию «нетленки». Испробовал. Не идёт, не катит! Ничего не выходит. Вот ты произнёс: «Метод». О, сколько я о нём думал! У Жюри, как я понял, главный критерий отбора – жизненность. Но ведь тексты создаются на семьдесят процентов Глобулой. Она обладает инфой о жизни во всех аспектах. И ей лучше известно, что куда включить. Жизненность… Это то же, что гениальность? Дар Свыше? Гены?

Красс задумался, разглядывая винную этикетку. Пригубил из бокала, сказал чуть-ли не шёпотом:

– Гений… Что мы об этом знаем?

Он не хочет продолжать разговор, который сам начал? Но меня повело, остановиться никак. Странно: в фэн-клабе напивался до чёртиков, но до самораздевания не доходил.

– Я, Красс, практически один остался. Сижу в квартире, как в клетке. Никто со мной не уживается. Или я ни с кем. Тут ещё депрессия волнами. Напьёшься дешёвого пойла, поначалу легчает, а потом ещё хуже. До гениальности мне дальше, чем до Метода.

Неожиданно зазвучал симфонический оркестр. Что-то из древней классики. Какой меломан дирижирует обстановкой в немодном баре?

– Я слышал, Красс, Жюри требует связать с творчеством совесть. Неясно, как понимать. В фантамагии никаких цензов-требований такого масштаба. Был бы удобочитаемый лёгкий текст. И нужный процент закрученности, крови, выбитых зубов, монстров, обнажённых бёдер. В основе, естественно, моя идея. Но по сути автор – Глобула.

Симфонический сложный ритм уступил место женскому контральто. По залу распространился аромат прохладной свежести. Мята… Я уж забыл о существовании на планете неярко-зелёной, в серебряном пушку травы. Голос Красса обрёл твёрдость. Он то ли спрашивал, то ли утверждал:

– Итак, ты имеешь желание перейти от «нечистой» фантастики к «чистой», ранее называвшейся классической…

– Желание имею, а возможности – нет. Без Метода я ноль, – сказал я, доливая в свой бокал.

– Странный день, странная встреча, – негромко сказал он. – А знаешь… Похоже, я смогу тебе помочь…

Дыхание перехватило, хмель улетучился, оставшийся в блюде натуральный кролик потерял прелесть. Я глотнул мятной свежести и задержал вдох. Неужели? Удастся оторваться от желтоглазых полнолунных оборотней, разгульных энергичных баб и симпатичных маньяков?  И перестану я внедрять в лёгкую рваную ткань модного сюжета стальных супергероев? Выход из сатанинской ловушки есть? Ведь писали люди раньше! Те же братья Стругацкие! Откуда-то они брали ключ к Методу? Я прикипел больным взглядом к юному лицу Красса. Челюсть непроизвольно подрагивала, я с трудом сдерживал стук зубов.

– Так…– Он не торопил ясность. – Ты стремишься делать авторские вещи. Я правильно понял?

Он остановил готовый ответ поднятой рукой. И правильно, что тут говорить? Не Глобула должна меня вести к цели, а я Глобулу. Метод, Метод, Метод! Великий секрет таинственного Жюри… Красс пошарил в карманах моднейшей хлопчатобумажной куртки и протянул пластиковый прямоугольник.

– Вот, возьми. Итог одной из недавних встреч. И не думал, что пригодится.

Я внимательно рассмотрел кусок пластика. На вид обычная визитка. На одной стороне объёмная фотография одноэтажного дома, на другой – схема пути к нему. Странности две: нет имени, а дом слишком экзотичен, весь в зелени и цветах, окна отражают алую утреннюю свежесть. Дом очень значимого человека.

– Здесь живёт Мастер. Ты слышал о Мастерах? – улыбнувшись моей растерянности, пояснил Красс.

– Нет, – признался я.

– Мастера – люди из Жюри или его ближнего окружения. Мне рекомендовали по… Впрочем, неважно, по какому поводу. Возможно, то был сам Мастер. Мне ни к чему, а тебе – да.

Я слушал, смотрел на безымянную визитку и спрашивал себя: не во сне ли переживаю этот необычный странный день?

– Но ты… Ты сам… – вслух сомневался я.

– Я сам? – Он усмехнулся печально и отстранённо. – У меня нет Дара, как у тебя. И не тянет к Методу. Другое у меня призвание. Посредник, что ли…

Посредник… Что за профессия? Ничего, ещё встретимся, сам расскажет.

– Но что ты знаешь о Мастерах и об этом конкретно? – спросил я, держа перед глазами цветную волшебную визитку.

Красс не спеша разлил отсвечивающее зеленью вино по бокалам.

– Почти ничего. Этот дом не имеет адреса. Он отсутствует в базах данных Глобулы и горадминов. Но найдёшь ты его легко. Если не потеряешь схему проезда.

Я крепче сжал пластик в пальцах. Красс, похоже, уловил мои колебания, и сочувственно сказал:

– Нет, нет… Мастер и его жилище не менее реальны, чем президент и Дворец, в который ты не попадёшь. А может, и более. И уверяю: Мастера – обычные люди. Не виртуалы или инопланетяне. Жюри ведь как-то находит достойных?

 

 

3

 

Всю ночь снился живой многоцветный космос. Я проснулся в нетерпении, внимательно рассмотрел визитку Мастера, принял контрастный душ, побрился, выбрал одежду посвежее. Послал подальше Глобулу, напомнившую о предстоящем визите к президенту и готовом завтраке, выбежал на улицу.

По мостовой стелился белёсый туман, за восточной окраиной города поднималось алое зарево. По визитке мне в ту сторону. Выбрав оптимальный маршрут, я домчался до цели по скоростной магнитной дорожке за полчаса.

Домик утонул во вьющейся зелени по крышу. Цветы раскрывали бутоны, дышалось упруго и свежо. У двери, на дышащем прохладой гранитном крылечке меня встретил пушистый кот с ярко-изумрудными глазами. Внимательно рассмотрев и обнюхав не новые туфли, он отошёл в сторону. Дверь распахнулась, и я, сдерживая волнение, перешагнул порог.

В зеленоватом полусумраке не сразу увидел человека, сидящего за столом в центре комнаты, напротив входа. Зелёный халат, зелёная повязка на лбу. Оригинальный наряд! Вспомнил древнюю легенду о Зелёном Страннике, учителе пророков. Взгляд у хозяина как у кота-стражника: цепкий, изучающий.

Зелёный человек ждал меня, дверь не сама открылась! Но после вчерашнего дня способность удивляться у меня сильно снизилась. Да и как здесь хорошо! Сквозь распахнутое окно льются запахи трав, листьев, цветов, влажной земли. Легко угадывается линия мяты. Уютно же устраиваются Мастера! Опять у меня сомнение в истинности происходящего. Ничего, к награждению успею проснуться. И тут же понял: нет, не попаду во Дворец. И возвращаться в квартиру нет желания. Завяз я в непонятности творящегося рядом. Или Зелёный Мастер откроет Метод, или…

– Что ж ты, друг мой, застыл как памятник? Прошу, присаживайся.

Голос приятный, с лёгкой хрипотцой. В тоне прослушивается командная составляющая. Я послушно занял стул напротив и убедился: да, подлинное дерево. Раритет цены неподъёмной!

– Рассказывай, – мягко приказал он, – что привело тебя ко мне в неурочный час? Добрые люди сны досматривают.

Не решаясь перейти сразу к сути визита, я принялся говорить о себе:

– Я Лерий, автор. Писатель. Номинированный. Да… Опубликовал несколько вещей в жанре фантамагии, принят в профессиональную Лигу, известен среди фэнов…

Мастер среагировал на информацию нейтрально:

– Замечательно. Прекрасная карьера. Впереди много и труда, и успехов.

Тут он улыбнулся, легко, с необидной усмешкой. И добавил:

– Так ты специалист по феям, упырям, и добрым молодцам. Как же, наслышан. Ведь сегодня у тебя встреча на самом верху. Зачем же ты здесь? Тут премий не раздают.

– Да не хочу я премии! – почти вскрикнул я. – Хочу писать о другом и по-другому.

– По-другому? Это как?

– А как Станислав Лем! – Я решил идти до предела откровенности. – Или тот, кто написал недавно книгу «Туманность». Автор мне неизвестен.

– Ну что ж… «Туманность»? Соединить физику с психологией – неплохое стремление. Кто же тебе мешает? Пиши! Пробуй перо.

Он продолжал улыбаться, но уже с усмешкой, которую вчера демонстрировал Красс. Да, живой Мастер, не иллюзия. Подтверждая мою мысль, через окно влетела оранжевая бабочка, покрутилась над нашими головами и вылетела. Он тоже проследил за ней взглядом и сказал:

– Как интересно! Ты не только пишешь, но и читаешь. Горит искорка, да?

Только теперь я заметил, что Мастер совсем седой. И седина не по возрасту, а по испытаниям. Отметив мой взгляд, он дотронулся пальцами правой руки до бороды, левой передвинул по шероховатой плоскости стола металлический поднос с бутылкой и двумя стаканами.

– Открывай. Угощайся. Лимонад. Самый-самый реальный.

Глоток светло-золотого, шипящего на языке напитка, – первый после возвращения из подвального бара «Для тебя», – взбодрил и успокоил. И я почувствовал, как зеленовато-жёлтый луч греет колено сквозь искусственную брючную ткань. Неужели седой из тех Мастеров, которые пишут научную фантастику для круга Посвящённых? И Мастер – телепат? Откуда мне стало вдруг известно, что среди Мастеров не только писатели, но и художники, музыканты, архитекторы? Вот, только что проявилось новое знание: они и те, кто к ним примыкают, – всего десять процентов населения. Ещё десять – активная оппозиция Мастерам, толкающая идею непрерывного технического прогресса. Остальное население – инертная масса. Готовая пойти за любым, кто пообещает земной рай. А Мастера тянут линию, слабеющую из века в век. Возможно, поразившую меня «Туманность» написал именно Седой.

Я понял, что просто обязан быть откровенным.

– Трижды я делал попытку создания научно-фантастического романа. Жюри отклонило все. Основание – нет жизни, конкретного знания и понимания описываемой ситуации. Несмотря на то, что Глобула наполнила текст сведениями из своей памяти.

В Мастере что-то переменилось. Чуть-чуть, где-то в глубине сощуренных глаз. Словно ждал не этого признания. Как Красс накануне. И он не стал скрывать своей осведомлённости:

– Итак, ты пришёл за Методом, но не решаешься заявить о том. Ты уверен, что в ящиках этого стола спрятано несколько страниц, таящих великий секрет. А ты прочтёшь и станешь знаменитым среди неизвестных. Но ведь фэны тебя забудут, никогда не прочтут твои книги, не посмотрят снятые по ним сериалы. Как они не читают Лема или автора «Туманности». Не страшно?

Он легко поднялся и подошёл к стене напротив окна. А я задумался. Вопрос Мастера вернул вчерашние сомнения. Обстановка всё же ненормальная, нервы как гитарные струны.

– Знает ли претендент на Метод разницу между сном и действительностью?

В растерянности я привстал – второй день эта загадка покоя не даёт. Налил в оба стакана до краёв, отпил не из своего. Покраснел от неловкости, и пролил жидкость на без того не первой свежести джинсовую рубашку. Он сделал вид, что не заметил. И продолжил:

– Верно, нет способа различения. Получив Метод, ты не будешь точно знать, во сне он явился или наяву. Но какая разница, если он сработает, не так ли?

Что тут сказать? Мастер продолжает шокировать. Но я не сдамся – буду сидеть в неоприходованном админами доме сколько потребуется. Будут полы мыть, траву стричь ножницами, кота выгуливать. До той минуты, когда… Он понял меня и сказал с сочувствием:

– Что ж… Ты целеустремлён и упорен. Ведь Мастерами не рождаются.

Надежда вернулась вместе с поднявшимся солнцем. Совсем проснувшийся заоконный аромат заполнил комнату плотным облаком. И я увидел, что глаза у Мастера совсем не страшно-зелёные, как у кота-стража, и не старчески бесцветные, а ярко-голубые. И могут смотреть в упор так, что спрятаться хочется. Как снайпер через прицел. И слова точные и ясные, как выстрел в цель.

– Желание овладеть Методом, по сути, – стремление войти в когорту Мастеров. А Мастера… Пока в обществе востребован – пусть очень тонкий – слой истинной научной фантастики, оно имеет перспективы. Что ты хотел отразить в романах, отвергнутых Жюри?

Вопрос простой, я его себе задавал тысячу раз. И ответил сразу:

– Любимая тема… Звездолёты, иные миры, будущее и…

Мастер легко рассмеялся, от синеватой зубной эмали отразился серебряный луч. И с улыбкой спросил:

– И ты, конечно, до деталей разработал конструкцию своих звездолётов, проработал нюансы тех миров, в которые попадут экипажи? Размеры планет, сила тяжести, состав воздуха и почвы – всё учёл?

Я, – в который раз? – растерялся. И неуверенно ответил:

– Но это – прерогатива Глобулы. Моя задача – наметить канву, определить сюжет, рамки…

– В таком случае кто автор твоих романов – ты или Глобула? Разве она человек и может претендовать на авторство? Кто автор, Лерий?

Повтор вопроса привёл в замешательство. Детали физические, химические, психические и… Да фэны о них и не думают. Их интерес – соитие с инопланетянкой после кровавого побоища. Но это не научная фантастика, Мастер прав! Лем сам разработал детали мыслящего океана, не все в романе показал, но достоверность обеспечил. В его время Глобулой и не пахло. А мои замыслы оживляют несколько неразумных цифровых программ. Да, действительно, кто автор?

Мастер по-актёрски повёл рукой, и стена за ним открыла книжные стеллажи. Сотни бумажных книг! Я вгляделся в буквы на корешках. О-о… Пособия по физике, биологии, космологии, хромодинамике, литературоведению… И ещё, и ещё…

– Моя личная библиотека. Каждая страница каждой книги несёт на себе отпечаток моих пальцев и сознания. На почти каждой мои карандашные пометки.

Я похолодел. Мастер не признаёт Глобулы? Не может быть! Без неё всё равно не обойтись. Хотя – Лем ведь обходился! Пусть фэны его не любят, не знают, и никогда не откроют, но он – из Мастеров. Мне захотелось вернуться в детство и немножко изменить его. Чтобы рядом оказалась вот такая своя библиотека.

Мастер бережно провёл рукой по корешкам. И сказал:

– Здесь – истинная магия. Вот так, претендент и номинант! В этих книгах – жизнь, закодированная не только в буквах, но и в формулах. Тех формулах, которые описывают течение крови в твоих жилах и движение нервных импульсов в твоей голове. И взаимодействие галактик в масштабе Вселенной.

Болото моё обрело ещё одно имя – невежество. Мастер снял с полки толстый том.

– Вот, словарь твоего родного языка. Знаешь, сколько здесь слов? Пятьсот тысяч. А каков твой запас? Не отвечай, будет стыдно. Думаю, не более четырёх тысяч. Больше тебе нельзя, фэны не поймут. Ведь так?

Но не только же в этом причина элитарности книг Мастеров, сказал я себе, продолжая напряжённо слушать.

– Ты, Лерий, стараешься писать теми же фразами, какими обмениваешься с фэнами в клабах. Коротенькими, удобными, легко усвояемыми. Чем проще, тем лучше. Но это – не литературный язык. А ведь любая цивилизация держится на нём. Не на слэнгах кумиров фэн-клабов. У тебя есть скрытый словарный запас, который позволяет понимать научную фантастику. А у твоих фэнов его нет. Человек разумный использует весь лексикон. Во всяком случае, старается.

Он замолчал, а мне на самом деле стало стыдно. Выходит, барахтаюсь я не только в личном, но в общенародном болоте. Вместе с коллегами по перу и той же Глобулой. Мастер, как и Красс, открывает мне очевидное. Они оба существуют в ином измерении. Десять процентов! Всего? Или целых? Итак, чтобы стать автором научной фантастики, надо превратиться в Мастера. То есть вырваться из болота большинства и влезть на островок, занимаемый меньшинством.

Нет, задачка неподъёмная! Буду я изучать эти книги до края дней и не достигну жизненности, которой требует Жюри. И что, возвращаться в протухший реализм фантамагии? В сочинение безжизненных миров, не имеющих права на бытие?  Я с тоской обвёл взором комнату. Взгляд задержался на проёме открытой двери в кабинет Мастера. Там зажглась лампа, и к столу протянулась жёлтая тёплая полоса. Нет, Метод не может скрываться в одном только наборе знаний по всем наукам! Даже превратившись в Глобулу, я не стану Мастером. В чём же Метод? Или на него понадобится ещё одна жизнь? Не вяжется. Не клеится… Путает меня седой! Вон как хитро сощурился…

– Скажи, Лерий, ты заметил, что один запах воспринимается разными людьми по-разному? И одним человеком в разных состояниях тоже? Если в твоего героя нацелено жало мегаскорпиона, он будет мечтать о любви или жареном цыплёнке? Даже если ничего не ел неделю?

Нет, не путает… Верно! Почему я не задумывался о таких простых вещах? А ведь они относятся не только к запахам! Миллиард оттенков! Глобуле они до неонки, до тиристора. Как и мне до сего дня. Ну почему я такой тупой?!

Мастер понял и эту мою мысль, с сочувствием посмотрел. И протянул полный стакан лимонада. Я выпил до дна не отрываясь, не ощутив вкуса. В комнате мерцает цветной туман, будто я вернулся в бар «Для тебя». Неужели друг детства Красс тоже из Мастеров? И встретился не случайно?

Поставил стакан на дерево стола, задев стакан Мастера. Раздался приглушённый звон. Настоящее стекло? Или даже хрусталь? Как в сказке. Нет, это мой пластиковый искусственный мир – дурной нескончаемый вымысел. А здесь – преддверие настоящего бытия, в которое у меня нет пропуска. Визитка от Красса – всего лишь шанс. Мне не преодолеть границу. Седой между тем продолжал атаковать, не учитывая моё разочарование в себе.

– А во всех мирах, Лерий, даже если они ирреальные или гипотетические, правит Единый Закон. И в этом – правда жизни. Неправда – в отрицании Единого Закона.

Ну вот… К чему погружение в глубинные, непроверяемые причинные дебри? Роман, пусть и научно-фантастический, – не религиозная проповедь. Да и не до проповедей народу. Главное – статус, проблемы самоудовлетворённости. Глаза Мастера-телепата посинели, голос отвердел:

– Да, времена… Редкий стремится к истине. Нам не хватает людей. Кадров, как говорили в прошлом. Людей с мозгами, интеллектом, чистыми эмоциями. Ты и твои братья по цеху, вы работаете против Мастеров. И – небезуспешно. Мы сдаём долю процента за долей. Жюри вынужденно действовать подпольно, как революционная ячейка.

Он вернулся к книжным полкам, выбрал том, раскрыл на закладке и сказал:

– Вот, послушай…

«Научная фантастика – самый важный жанр нашего времени! Она – главный поток в литературе».

– Ну, кто это сказал?

Я только поморгал в ответ. Он ответил на свой вопрос, укоризненно покачав головой:

– Рэй Брэдбери, один из Мастеров Прошлого. Ты с ним знаком? О-о… Тебе не нравится мир, в котором живёшь. Ты на пределе. И потому рвёшься в вещественную сказку. Пытаешься её сочинить. Но – не готов. Потому и пришёл за Методом. За волшебной палочкой.

Впитывая тяжкие слова, я подумал о том, как изменить интерьер квартиры. Деваться-то некуда! Пропитать жилище индивидуальностью? Заведу даму сердца, будем беседовать о кредитах-рейтингах. Иногда буду вспоминать о встрече с седым Мастером. Где-то я читал о том, что он говорит. О «фантастическом реализме». И о схватке Буквы и Духа в творчестве. Я не каменный атеист, хоть и не прихожанин. Елей и свечи – из той же надоевшей магии. А Метод откуда? Зачем я здесь? Но выслушать-то надо…

– …научная фантастика – продвижение по грани знаемого и незнаемого. Знаемое – его всё-таки надо знать. Иначе где грань? Вот и получается у тебя некая муть, населённая кикиморами да лешими.

Я возмутился. Обстановка в зелёно-назидательных тонах начала раздражать. И возбуждённо спросил:

– Какая ещё граница? Линия? Плоскость? Не слишком ли примитивно?

– Вот! – Мастер приблизился к столу. – У нас во всём примитив! Максимум трёхмерность, и то лишь в действии, в экшне.

– Я догадываюсь, о чём вы… Нематериальные основы материи. Включить в текст область недоступной реальности. Но куда уж мне – я не Брэдбери и не…

Он не дал мне закончить фразу. И продолжил, переняв моё возбуждение:

– Так, вот видишь – внутренний запрет. В тебе их столько! Вот и пишешь о том, чего не ведаешь. Как можно знать то, чего нет в природе? Твои монстры существуют только в твоей голове. Из неё ты переселяешь их в головы фэнов и потом удивляешься, почему общение с ними тебя не удовлетворяет. Зачем ты каждый месяц посещаешь фэн-клабы? Ведь основное общение с миром идёт через Глобулу. Даже если вы оказываетесь в одной комнате, беседуете через мирового посредника. Не потому ли ты один?

Стало грустно – прав он. И в целом, и по мелочам. Но всё же кое-что надо уточнить:

– Но… Как только я начинаю говорить о том, о чём думаю, меня перестают понимать. Не получается диалога. Вы правы, дело в языке. В лексиконе. Меня заколебали коротенькие вопросы-ответы, разбавленные междометиями. Согласен, такие, как я, секвестрируют изначальный дар речи. И она капсулируется, делается ненужной. Люди разошлись с человеческим языком. В мои тексты Глобула добавляет специфический колорит. А взамен удаляет всё, что усложняет восприятие и понимание. И я соглашаюсь.

Мастер выслушал внимательно, слегка наклонился ко мне и сказал шёпотом:

– Открою маленькую тайну… Мастера работают пером на бумаге. И загружают готовую работу в Глобулу. Уточнить, откорректировать… Да, они сами всё делают, не Глобула, она лишь оформляет и предлагает визуализацию. Мастеру нельзя навязать чужие видение и стиль.

Ничего себе! Перо и бумага! Архаика… Но я ведь и не пробовал. Это ж сколько надо помнить! И понимать! Вся эта библиотека… Наверняка есть способы ускоренного усвоения инфы. Как же рождается очарование, живущее между строк у Мастеров? Невидимое, но такое необходимое. Дух, скрытый за буквой… И я спросил:

– Жюри занято и сохранением наследия древних?

– О-о… У Жюри столько задач! – Мастер говорил в полный голос. – Есть и такая: не дать кануть в Лету тем авторам, которые в прошлые времена не смогли пробиться к читателю-зрителю-слушателю.

В голове моей что-то щёлкнуло. Так вот почему звучали вчера Крис Ри, симфония, женское контральто! Мастер говорил о том, о чём я никогда не думал.

– Да, Лерий, мир наш жив благодаря таким авторам, которые работают не по простейшим алгоритмам. Но вернёмся к смыслу твоего визита. Тебя волнуют иные миры, безрезультатность поиска внеземных цивилизаций. И ты хочешь писать на эту тему. Причём писать по-настоящему. Так?

Я кивнул. Очарование комнаты вернулось, тайна ароматом мяты вторгалась в душу. И следующие слова Мастера проникли точно туда:

– У меня предложение. Хочешь отправиться в первую звёздную?

В горле пересохло. Слёзы запрудили горло, грозя выплеснуться шквалом. А Мастер, проникая посиневшими радужками прямо в центр моего мира, добавил в напружиненное тело плотины готовую взорваться мину:

– Завершается комплектация экипажа. Сегодня же тебе надо явиться в… Фантапремию вручат другому. Или?

Он усмехнулся? Ирония? Нет-нет! Какой тут выбор? Но почему никто не знает о таком важном проекте? Он понял сомнение и ответил таким тоном, что угроза взрыва и потопа во мне растаяла.

– Проект секретнейший. Решение Жюри. Дело Мастеров исключительно. Даже президент с командой дворцовых админов не в курсе. Цель – звезда Роус, в десятке световых лет.

Как я пропустил такое открытие? Планета у скромной тусклой красной звёздочки! Неужели возможно такое скрыть?

– Да, – продолжил Мастер совсем спокойно, – древняя, мощная цивилизация. Мост с Землёй установлен давно. Похоже, они в курсе, как у нас идут дела. Вход в тоннель открылся как бы сам собой. Думаю, их инициатива. Это приглашение.

– Ну почему так секретно? – спросил я не о том и тут же поправил себя: – Я… Почему я? Годы туда и назад… Вся жизнь может уйти, это же не виртуальное путешествие…

– Виртуальное или реальное – есть ли разница? – Он рассмеялся неизвестно чему. – Их способ передвижения не позволит тебе состариться. Вернёшься молодым, но другим…

Я задумался о соотношении процесса и результата в неожиданном варианте грядущего. А Мастер продолжал искушение:

– Подумай: какой материал соберёшь! Сможешь предложить не только посвящённым – широкой публике! – крепкий, твёрдый научно-фантастический роман. И не один! Возможно, такими шагами мы сможем преодолеть застой. Человечество достигло ступора в личностном развитии.

С этой оценкой нельзя не согласиться. Вот-вот все освинячимся. Но ведь остаётся шанс не вернуться! Да-а. За премией бежать или к звёздам лететь?.. Та ещё дилемма!

 

4

 

Вот и состоялось возвращение с экзопланеты. Народ там живёт серьёзный, дорога получилась комфортной, с гарантиями. Прав был Мастер, неважно, как получен результат, виртуально или в действительности. Но всё же действительность предпочтительней. Что я ему расскажу при встрече?

Прежде всего посоветую кое-что добавить в поразившую некогда библиотеку. Тянет к полкам… За год подготовки и месяцы перелёта из меня сделали образцового астронавта, полпреда человечества. Точнее, представителя его тонкого, исчезающего слоя. О своём стремлении к Методу вспоминаю с улыбкой.

Квартирка в прежнем виде, только зеркала не проявляются. Ничего, полюбуюсь собой в Зелёном доме. Там, скорее всего, без перемен. А в городе обо мне и не вспоминают. Был или не был автор модной фантасерии? По пути к звезде Роус заглянули в место, названное Блуждающим Раем. Там я – лучший автор фантамагических сочинений, довольный и разжиревший. Но место это – межзвёздный мираж. Пристанище виртуальных идиотов и недоучек.

Но какая планета! Как передать Мастеру впечатления от мира живых кристаллов? Углерод как основа жизни, но в форме, превосходящей крепостью и красотой алмаз. Цветное блаженство! А люди? Какие они сложные и совершенные! Способны видеть жизнь Пустоты, краски Вакуума! И беседуют переменой цветов своих тел! Архив Звёздной громаден. Но работать буду не в этой квартире, пропахшей троллями и фейками.

Главное Мастер, конечно, уже знает. Начну с разочарования – им контакт с нами не нужен. Они знают о Земле практически всё, мы им неинтересны, но связь с десятью процентами населения будет поддерживаться. И так будет, пока десять не станут минимум четвертью…

 

х х х

 

Вот и Зелёный дом…Нет, не равен я пока Мастерам – вон как насторожённо встретил знакомый кот-стражник! Я остановился перед ним, стараясь унять волнение. Как пройдёт встреча, что приготовил седой любитель сюрпризов?

Дверь отворилась бесшумно. Внутри зеленоватый полусумрак. За столом никого. Тишина и незабываемый аромат. Что-то не так: обе двери – в кабинет и спальню – открыты, оттуда льётся мягкий желтовато-сиреневый свет. Хозяин, возможно, отдыхает.

В растерянности я обошёл комнату по периметру. Портфель с путевыми заметками отяжелел в руке, и я поставил его у стены рядом с дверью кабинета. Зачем я притащил всё это сюда? Ах, да – желание похвастать. Путевые заметки, написанные мной. Пером на бумаге!

Поколебавшись, я присел на хозяйский стул, погладил рукой шершавое дерево стола. Посмотрел на входную дверь. Нет, не откроется, посторонние сюда не ходят. И кот не пропустит, страж он не простой, с особыми полномочиями. Вспомнил слова Мастера о невозможности отличить сон от яви. О, вот и новое – на столе лист бумаги и несколько цветных перьев в стеклянном стаканчике. На листе две ровные строчки.

Протянул руку и тотчас отдёрнул. Лист манил, да я не созрел. Позади раздался скрип, я обрадовался, резко вскочил и обернулся. Нет, никого! Приоткрылась дверца встроенного шкафа с одеждой, включилось внутреннее освещение. На плечиках – несколько зелёных халатов. На ощупь – новенькие, с иголочки. Повинуясь внутреннему импульсу, снял один, накинул на плечи. Надо же, впору. В самый раз!

Что всё это значит? Сон или явь? Куда пропал Мастер? Уверенный в напрасности попытки, постучал костяшками пальцев о дверные косяки кабинета и спальни – а дом-то ведь пуст!

Вернулся к гардеробу и в его глубине открылось зеркало в полный рост. Свет усилился, и я увидел своё отражение. Впервые за долгое время…

О, неужели! На голове сплошная седина! Но морщин нет, не так уж и постарел я за время Звёздной. Провёл пальцами по светлой щетине. Побриться? Зачем? Внешне похож на Мастера, уже неплохо. Записка на столе, несомненно, от него. Взял лист, он хрустнул – настоящая земная бумага.

«Вот ты и дома, Мастер! Рабочий кабинет в твоём распоряжении. Ведь ты понял, где живёт Метод?»

________________________________________________________________________________

каждое произведение после оценки
редактора раздела фантастики АЭЛИТА Бориса Долинго 
выложено в блок в отдел фантастики АЭЛИТА с рецензией.

По заявке автора текст произведения будет удален, но останется название, имя автора и рецензия.
Текст также удаляется после публикации со ссылкой на произведение в журнале

Поделиться 

Комментарии

  1. Хороший, сильный, глубокий, умный и – что очень важно! – актуальный рассказ. Своего рода нечто между антиутопией (только с верой в будущее) и пародией на современную массовую литературу. И написано хорошо. Рекомендовал бы почитать всем авторам, заточившимся на написание тупой «проходной макулатуры».
    Из замечаний следующие. Несмотря на очень высокую в целом грамотность удручают нередко совершенно неверная пунктуация в сочетаниях прямой и косвенной речи. И ещё автора подводит желание писать короткими ёмкими фразами – часто без местоимений (типа «Подошёл к столу» вместо «Я подошёл к столу», и т.п.). Нередко рубленные предложения просто просятся быть соединёнными через тире, двоеточие или банальную запятую – ей богу, лучше текст начинает восприниматься, живее (как то, о чём сам автор пишет!) Кроме того, автор зачем-то ставит в тексте местами увеличенные интервалы – в местах, где никакого разрыва повествования нет. Зачем?!?!
    Чуть-чуть под редактировав и подкорректировав – и принимаю рассказ к публикации. Но, всё-таки, я оценил бы данный рассказ не как «твёрдую НФ» – это, всё-таки, несколько «сказочная НФ», если можно так выразиться. Хотя и зовущая к НФ настоящей.

Публикации на тему

Перейти к верхней панели