С уважением к Марии Семеновой, миру «Волкодава» и его героям.
1.
Откинувшись из зоны, Слонобой из рода Синих Китов первым делом решил разобраться с тем, кто его туда упрятал.
Заплечный мешок приятно оттягивало взрывное устройство, копьё мерно раскачивалось в такт шагам, а Неползучий Уж сладко спал, привычно продетый в штаны вместо ремня.
Была тихая, прохладная ночь. Луна, хитро прищурившись, обещала что-то интересное.
Без труда проникнув через пост охраны, Слонобой бесшумно прокрался в подвал замка местного криминального авторитета и извращенца по кличке Людоед.
В длинном коридоре подвала по обе стороны располагались ряды клеток с населявшими их мутантами и уродцами, когда-то бывшими людьми и животными. Кто из них был жив, кто мёртв, а кто находился между – было трудно понять и Слонобою и самим обитателям. Слонобой скривился: уж больно похоже на каторгу, с которой он едва унёс ноги.
Он пересёк коридор и принялся прикреплять к стене взрывное устройство. Выставив на датчике времени двадцать минут, он поспешил к ступенькам, ведущим к выходу в замок. Однако его остановил едва слышимый шорох. Слонобой почему-то приметил его среди немого мычания, стонов и хрипов несчастных существ. Он присмотрелся, и среди осклизлых голых уродцев заметил лохматого тощего парня, висящего в кандалах. Парень из последних сил пытался подать голос, позвать Слонобоя.
“Вот блин” – подумал Слонобой, но парня вызволять всё-же пошел.
– У тебя пятнадцать минут. Потом всё взлетит на воздух, – проворчал Слонобой парню, раскурочив его оковы.
– Спасибо, друг… – еле слышно сказал парень, и рухнул на пол.
Поднявшись в жилые помещения, Слонобой не знал, где искать Людоеда. Ему мало было, что через считанные минуты вся эта богадельня разлетится на множество мелких кусочков, Людоеда ему надо было убить своими руками.
Внезапно он услышал пронзительный женский вопль и визг бензопилы, сменяющийся гнусным мужским гоготом. Слонобой бросился на звук и очутился у входа в большую комнату. Не теряя времени на раздумья, он вышиб дверь и оказался внутри просторной, пафосно обустроенной спальни, где Людоед примерялся разделать очередную жертву – обезумевшую от ужаса голую девушку, подвешенную за руки к потолку. На столе поблескивали серебряные столовые приборы…
Людоед не успел испугаться, как оказался пригвозженным к стене копьём. Бензопила вывалилась из его рук, дыркнула пару раз и заглохла. Мерзкая улыбочка так и не сползла с лица Людоеда. Только теперь её украшала пульсирующая струя крови.
Слонобой перерезал верёвки и подхватил девушку. Веннский обычай запрещал мужчине прикасаться к обнаженному женскому телу, если, конечно, женщина не являлась венну женой, поэтому Слонобой торопливо оттолкнул её в сторону, попутно осенив себя знаком трёхстворчатого. Девушка запуталась в ногах и упала на каменный пол, сильно приложившись голым задом. Слонобой идентифицировал её как субвеннку.
– Оденься, – проворчал Слонобой девушке, оглядывая комнату в поисках её одежды.
– Повелитель… Благодарю тебя… – рыдала девушка, подползая к ногам Слонобоя, явно с целью благодарственно их облобызать.
Слонобой шарахнулся в сторону. Девушку нужно было уводить из замка, однако голую?.. Нет.
Медлить в поисках одежды было нельзя, и Слонобой решительно сорвал со стены мохнатый персидский ковер.
– Оденься, – повторил Слонобой, протягивая ковер девушке.
Девушка глупо моргала, глядя то на ковёр, то на Слонобоя.
– Уйховы волосатые шнурья… – прошипел сквозь зубы ругательство Слонобой. Он швырнул ковёр на пол и опасливо, одними кончиками пальцев, повалил на него обалдевшую девушку.
“Теперь надо три дня поститься и молиться” – сердито думал Слонобой, скатывая ковёр с девушкой в рулон. Рулон он взял подмышку и побежал к подвалу, где был тайных выход.
У входа в подвал, Слонобой обо что-то споткнулся. Это был тот лохматый парень. Он выполз всего на пару метров из подвала и свалился без сил. Не долго думая, Слонобой перекинул его через плечо и нырнул в потайной тоннель, ведущий наружу.
Пробежав несколько десятков метров по бетонной трубе, Слонобой и его ручная кладь оказались на берегу реки.
Слонобой посадил парня себе на спину.
– Надо плыть. – Проворчал он, вытряхивая девушку из ковра. Девушка безропотно полезла в воду. Ковёр же Слонобой зашвырнул туда же, но подальше, на глубину: в роду Синих Китов не было принято обижать Светынь, праматерь-реку, оставляя ее без приношения. И уж в особенности, когда затевалось что-нибудь важное.
Едва все трое выбрались на противоположный берег, вдалеке прогремел взрыв. И Слонобой устало улыбнулся.
2.
Близился полдень.
Слонобой сидел под деревом и хмуро поглядывал на свою находку: тощего парня, периодически не подававшего признаков жизни, и юную черноволосую красавицу. Понёвы девушке у Слонобоя не оказалось, и он отдал ей свои запасные мудявы.
Она бродила по колено в воде. Пальцами ног девушка ловко нащупывала в воде прошлогодние орехи, устриц, ловила рыбу.
“Почему не руками? – дивился Слонобой, – Наверное, какой-то субвеннский обычай…” Во всяком случае, расспрашивать он не собирался.
Девушка бросила на берег свою добычу и подсела к парню.
Волкодав печально вздохнул и уставился вдаль, думая невесёлые думы. Неползучего Ужа он завязал узлом вокруг рукоятки топора, воткнутого в ствол дерева. Зверёк тревожно всматривался в лицо хозяина, норовя лизнуть в щеку.
Итак, с Людоедом было покончено, однако жизнь продолжалась, и нужно было чем-то себя занять. Но чем?.. Слонобой не знал. Ему нужен был знак.
Слонобой с головой погрузился в раздумья и не заметил, что Уж то и дело заинтересованно поглядывал на девушку, пуская слюни.
– Что это за запах? – вдруг услышал он голос парня.
– Это кулебяка! – ответила девушка. – Сейчас будем обедать!
Действительно, вокруг разливался восхитительный запах свежей пищи.
Заинтересовавшись, Слонобой сунул Ужа в карман и подошел поближе.
– Устраивайтесь поудобнее, угощайтесь! Я тут наспех кое-что сварганила… И давайте уже наконец познакомимся!.. – щебетала девушка.
Девушка определённо нравилась Слонобою.
“Чай не пако аз ижица…” – вдруг вспомнилась ему веннская народная мудрость, и он почти улыбнулся.
Все принялись за еду.
– Меня Тилорн зовут, – сказал парень, потянувшись хилой рукой за нехилым куском баранины.
– А меня Ниилит, – представилась девушка.
– А я Слонобой.
– Ниилит? – удивлённо вытянул лицо Тилорн. Кусок баранины чуть не вывалился в миску с окрошкой.
– Да, а что? – спросила девушка, разливая борщ по тарелкам.
– Научно-исследовательский институт литертуры? – удивляясь ещё больше, снова спросил Тилорн.
– Да-да! Знаешь такой? – просияла Ниилит.
– Конечно! Я учусь там на факультете славянского фентези!
– А знаете, почему меня Слонобоем зовут? Это долгая история, слушайте… – начал было Слонобой.
– Правда? А у меня там мама завкафедрой на факультете языческого фольклора. Собственно потому…
Слонобоя никто не слушал. Тем более, разговаривать он не любил и если и начинал, то потом обычно сожалел об этом.
“Ну и уйх с вами” – подумал Слонобой, угрюмо глодая вепревый окорок.
3.
На следующее утро Слонобой проснулся раньше всех. Ему приснился бог грозы, который сказал ему: «Иди и прийдёшь». Ещё ему снились летающие хищные пирожки с повидлом, метко стреляющие своей горячей начинкой, и пещерный слон, подбирающий себе в магазине чехол для хобота, и Ниилит, на которую напали её собственные волосы, но всё это не важно. Главное – он получил знак.
– Пора идти, – скомандовал он. Неползучий Уж разлепил один глаз и сладко зевнул, почёсывая брюшко кончиком хвоста.
– Заче-ем?.. – проскрипел сонный Тилорн.
– Надо так, – ответил Слонобой тоном, не терпящим возражений.
Надо было выбираться из леса. В городе у Слонобоя были кое-какие дела, да и девке нужно было купить платье – не гоже ей ходить в Слонобоевых мудявах. Ну и работу было бы неплохо подыскать на первое время.
Ребята доели остатки вчерашней трапезы и двинулись в путь.
Они прошли широкий лесистый холм, и холмистый лес, где пересекли резвый ручеёк, осторожно ступая по замшелым округлым камням.
Дальше простирались коренные земли Надвеннов.
Здесь существовал древний обычай. В день Варварьи-гусятницы парням полагалось ловить всяку птицу, да дарить девушке, которая понравилась. Коли девка принимала птицу – считай засылать сватов надобно. А коли не люб жених – откусывала ей голову.
Всё это любознательный Тилорн вытащил из неразговорчивого Слонобоя, сидя у него за спиной в рюкзаке.
– Чудовищное, чудовищное дикарство!.. – ужасался он, записывая услышанное в берестяной блокнотик, – Сплошное варварство и вандализм!..
А Слонобой кусал себя за кулак, чтоб не заржать, вешая эту лапшу Тилорну.
Ниилит не теряла времени даром и по пути собирала смрад-ягоду да ёжвицу для компота, а так же ловила зайцев и валила лося.
Слонобой всё любовался Ниилит. Особенно его впечатляли её густые шелковистые волосы. Они были похожи на стремительный ночной водопад, играющий звёздными бликами, на взмах крыла взлетающей горной цапли, на движение кисти по холсту… Ему очень хотелось сделать ей комплимент, и наконец дождавшись, когда она выскочит из кустов и прибежит хвалиться очередной добычей, набрался смелости и выдал:
– Если тебе на голову высыпать мешок картошки – на землю ничего не упадёт.
Улыбка сползла с лица Ниилит. Руки с добычей, победоносно вскинутые над головой, медленно опустились. Пойманный заяц, воспользовавшись заминкой, удрал.
– Я… Это… Это что-то веннское, да?.. – робко поинтересовалась девушка, не зная как реагировать.
Слонобой понял, что сморозил глупость. Недаром, эх недаром, не любил он говорить…
– Пошли, чё стоим… – проворчал Слонобой, угрюмо глядя в землю.
Остаток дня прошли молча.
К вечеру путники миновали редкий подлесок и наконец вышли на забытую, давно не езженую дорогу. Но Неползучий Уж, повязаный на шее у Слонобоя на манер галстука, отчего-то забеспокоился. Стал ёрзать на шее, хищно шипеть и пытаться расправить несуществующий капюшон.
– Девочки, в укрытие. – приказал Слонобой, подталкивая Ниилит и мешок с Тилорном за ближайший, покрытый валежником валун.
Он уже слышал далёкий топот копыт. И пение скрипок…
Через несколько мгновений на дороге показались вооруженные всадники. На голове у первого красовалась широкополая черная кепочка.
Звуки клезмера стихли…
– Оппаньки-и! – весело протянул всадник, обнажая золотые фиксы в оскале улыбки. – А шота я тебя тут ганьше не видел!
Банда басовито загудела в предчувствии развлечения.
– Ты с какого ггайона, паря? – спросил всадник в кепке.
Слонобой молчал. На поясе у всадника Слонобой заметил красивую узорную скрипку. Его подозрения крепли.
«Жадоба. Так и есть» – думал он. Та его часть, которая считала себя Китом, была готова сейчас пустить фонтанчик.
– Глухой штоле? – скалясь, прошипел всадник.
Волкодав молчал. И сходить с дороги не собирался.
Всадник спрыгнул с коня, сунул руки в карманы спортивных штанов, и подбоченясь, неторопливо подошел в Слонобою. В сумерках слонобой отчетливо различил три белые продольные полосы на синих штанах разбойника – знак Жадобы. Как известно, у бандитов эти полосы символизировали три основы жизненного пути: братву, понятия и еврейскую диаспору.
– Я тебя спросил, ты с какого ггайона? – угрожающе грассируя, произнёс Жадоба, подходя вплотную к Слонобою. Черные локоны – по одному с обеих сторон кепочки – воинственно развевались.
– Может и с района, – спокойно ответил Слонобой.
– Обана! – оборачиваясь к своим сообщникам, произнёс скрипач, – Оно ггазговагивает!
Толпа загоготала.
– Жаль, что больше не будет, – сказал он поворачиваясь к Слонобою и занося кулак для удара. Однако тут же очутился лицом в траве. Рука его была заломлена за спину и грозила сломаться от малейшего напряжения.
Толпа моментально затихла.
– Езжайте куда ехали, хорошо? – сказал Слонобой, обращаясь к нему и толпе.
Жадоба кряхтел и оплевывался от травы, набившейся в рот.
– Ребзя, вали его! – проорал он, багровея лицом.
Свистя и улюлюкая, бандиты как по команде выпустили стрелы. Дальше всё произошло молниеносно.
Иные сказывали, что в тот момент время как бы замедлилось, и Слонобой отклоняясь назад, почти до земли, уворачивался от вражеских стрел, которые оставляли позади себя закрученный след из горячего воздуха, и плащ его развевался…
– Слонобо-ой! – вдруг услышал он отчаянный крик Ниилит.
Двое разбойников тащили брыкавшуюся девушку в повозку, а один уже занёс меч над Тилорном.
В один прыжок Слонобой преодолел это расстояние и оказался рядом с ними. Он выхватил меч у растерянного бандита и сокрушил им сначала его, а затем и тех двоих, что тащили Ниилит. А за спиной уже подоспел главарь. Свирепо выкатывая налитый кровью глаз и демонстрируя свежую прореху в зубном ряду, он замахивался на Слонобоя скрипкой. Но смертоносный удар с ноги в живот нарушил его планы. Слонобой подобрал скрипку и сунул себе за пояс. Главарь, корчась и задыхаясь, валялся на земле.
Бандиты оторопели. Такого отпора им ещё не приходилось видеть.
– Валим, пацаны! – дал кто-то команду, и выжившие ринулись наутёк.
4.
Тем вечером, расположившись у костра, Слонобой увлеченно рассматривал скрипку, добытую в бою.
Это был великолепный инструмент. Корпус скрипки был изготовлен из драгоценной древесины черного маронга. Его верхняя часть была покрыта затейливым золотым узором, который мерцал и переливался в отсветах костра. Гриф был искусно выточен из корня ценнейшей реликтовой дзельквы. Завиток, венчающий гриф скрипки, изображал голову зелёного тростникового волка, который, в хищном оскале крепко сжимал своими мощными челюстями окончания струн. Сами струны были сделаны из усов высокогорного белого котопса гавмяу, а потому сулили музыканту нежнейший из когда-либо слышанных звук…
Тилорн и Ниилит, находясь под впечатлением от недавней битвы, прониклись к Слонобою ещё большим уважением и всё время осторожно пытались с ним заговорить.
– Слонобой, а ты умеешь играть? – страшно стесняясь спросила Ниилит.
– Может и умею, – после долгой паузы проворчал Слонобой.
Мягкой тряпочкой он сотый раз протирал зеркально гладкую, лакированную деку. Неведомый умелец долго варил лак из лапок колибри (потому как известно, что именно из них он получается поистине невесомым), потом наносил на поверхность особой кистью, из мягчайшего ворса морского ежа, и давал остыть, не понукая ни водой ни сквозняком.
На инструменте Слонобой не нашел никакого клейма. Впрочем, он знал, что настоящие профессионалы никак не помечают свои изделия, справедливо полагая, что человек знающий и так их отличит.
«Надо будет справить для неё футляр» – размышлял Слонобой.
– М-может ты нам сыграешь?.. Что нибудь?.. – смущенно улыбался Тилорн.
– Может и сыграю, – привычно ответил Слонобой и легонько щелкнул ногтем по струне. Звук был высоким и чистым.
Тилорн и Ниилит замерли, ожидая услышать музыку.
Однако Слонобой положил скрипку себе на голову, и с силой пригнул к плечам её противоположные части – завиток и округлый низ. Отпущенный инструмент распрямился, точно пружина. Да, инструмент был что надо.
Тилорн и Ниилит непонимающе переглянулись.
– Я н-немножко учился… В консерватории там… Гы… – всё так же глупо улыбаясь и не зная куда деть руки промямлил Тилорн. – Может я, это?..
Однако его едва проклюнувшаяся инициатива разом погасла под суровым взглядом Слонобоя.
Слонобой поставил локти на скрипку, и та едва заметно прогнулась. Он долго молчал. Как объяснить чужаку, что инструмент в руках дикаря – кусок дерева?.. Впрочем, Тилорн уже не настаивал.5. На следующий день путники вошли в сольвеннский стольный град – Галирад. Приезжих здесь не слишком почитали, хотя особенно своё отношение и не афишировали. Впрочем, Слонобою тоже не нравился этот грязный, шумный город. По-сольвеннски Слонобой говорил хорошо. Он не сильно отличался от его родного языка. Разве что здесь, в Галираде, мудявы называли штанами, ёжвицу – ежевикой, а смрад-ягоду – смородиной… – Сидите здесь, а я быстро, – сказал Слонобой своим спутникам, расположив их в постоялом дворе. Ребята согласно кивнули.Слонобой направлялся в парикмахерскую. После свершения мести, веннам, согласно обычаю, полагалось менять прическу. По большому счету, нужно было также менять паспорт и место жительства, но этих деталей давно уже мало кто придерживался.«Парикмахерская «Синяя Птица» – прочитал вывеску Слонобой. Хоть название немного и смутило, он всё же вошел.Внутри было прохладно и свежо, из небольшого проигрывателя тихонько звучала какая-то попса. Немного пахло одеколоном, и средством для завивки. Однако в помещении никого не было. – Власострижец! – позвал Слонобой парикмахера.Никто не отозвался.Слонобой прошелся вдоль ряда вращающихся кресел, отражаясь во множестве зеркал. – Эй! Есть кто-нибудь? – крикнул он уже громче.Снова никого.Слонобой уже повернулся к выходу, как вдруг, спотыкаясь и чуть не падая, грохоча парикмахерскими пузырьками и инструментами, из подсобки вывалился взъерошенный молодой парнишка, одетый в сетчатую желтую маечку и клеёнчатые шортики, едва прикрыващие зад. – Да, да, здравствуйце, слушаю вас! – гнусаво пропел он, суетливо поправляя прическу наманикюренными пальчиками.Парикмахер был явно из рода голубых петухов. Слонобой подавил желание осенить себя знаком трёхстворчатого. А парикмахера чем-нибудь тяжелым… Голубых петухов в его роду не слишком-то жаловали… – Мне… – Слонобой оглядел развешенные на стенах постеры со звёздами. – Вот так, – сказал он и указал на картинку с Джеком Воробьём.Парикмахер оценивающе посмотрел на постер, на Слонобоя, поморгал в недоумении… Но всё же сделал усилие над собой и вышел из ступора: – Вы знаеце, замечацельный выбор! Вам понравится! Присаживайцесь.Слонобой сел в кресло, хмуро глядя на своё отражение в зеркале.А из подсобки вышел тучный лысоватый дяденька в дорогом костюме, и вытирая потную шею носовым платком, торопливо потопал к выходу.«Тфу, срамота… – кривясь подумал Слонобой. – Теперь опять три дня поститься и молиться…» 6. Очень довольный своей новой прической, Слонобой вышел на улицу. «Нужно чего-нибудь вкусненького девчонкам моим прикупить» – подумал Слонобой, подмигивая своему отражению в витрине. Однако его хорошему настроению через несколько минут суждено было испортиться. – Сержант Небаба. Ваши документы. – обратился к Слонобою, как из-под земли выросший милиционер. – Пожалуйста… – Слонобой протянул паспорт сержанту. – Пройдёмте, – сказал сержант, бегло пролистав паспорт, и цепко взял его за локоть. – А в чём, собственно… – Пройдёмте! – повторил сержант настойчивей, и предпринял безуспешную попытку куда-то отвести Слонобоя.Слонобою ничего не стоило скрутить Небабу, еще до того как он произнес вслух свою фамилию, однако ситуация была несколько иная.Сержант связался по рации с подкреплением, и вскоре за ними приехала милицейская патрульная повозка.7. Вопреки ожиданиям Слонобоя, его привезли не в милицейский участок, а в схрон, к самой государыне Пнесенке Светлань, свершать над ним великий справедливый суд. – Сиди тут, – сказал Слонобою сержант и пристегнул его наручниками к столбу, который возвышался на большой круглой сцене в центре схрона – широкой городской площади, крытой стеклянной крышей.Слонобой неохотно сел на настил.В схроне потихоньку собиралась толпа. Торговцы семечками и мороженым приободрились в ожидании наплыва покупателей. Становилось всё шумней: горожане галдели, смеялись, толкались и бранились, занимая места поудобнее, отпускали нецензурные шуточки в адрес Слонобоя и тыкали в него пальцем. Пару раз даже чем-то в него швырнули. Ждать пришлось недолго. Через несколько минут на сцену вышел ведущий мероприятия и ударив в гонг, громко объявил: – Государыня Пнесенка Светлань!В тот же миг раздались торжественные звуки гангста-рэпа, которые тут же заглушил ликующий рёв толпы. – Встань, – пнул Слонобоя сержант.Слонобой встал.И тут четвёрка слуг внесла Пнесенку Светлань. Она возлежала в дорогом маронговом топчане и улыбалась, махая горожанам маленькой мягкой ладошкой. Её весёлую улыбку с обеих сторон подпирали румяные подушки пухлых щёк. Щелочки глаз излучали веселье и небесную лазурь. Другой ладошкой Пнесенка придерживала магнитофон. Русые косы Пнесенки обрамляли золотистые шелковые косенивцы, на дородной белой шее – обусь о три яруса из драгоценного бусенита, а навешье из жужьей шкуры было искусно ошнурено разноцветной ошнурью. А под ним волнующе колыхались пышное Пнесенкино тело. «Белая лебедь – ни дать ни взять!» – восхищаясь непостижим многообразием девичьей красоты, подумал Слонобой и вздохнул.Пнесенка была прекрасна. Разумеется. Ведь она была дочерью Пнеса!..Слуги аккуратно поставили топчан на сцену, и, с трудом сдерживая вздох облегчения, поклонившись, удалились. Светлань нажала на кнопку на магнитофоне и гангста-рэп стих. Толпа, внимая малейшим движениям любимой Пнесенки притихла тоже.В три приёма она подняла с топчана своё откормленное тело и, вскинув в приветственном жесте розовые круглые кулачки, призывно провопила: – Галира-а-а-аад!!!Толпа тут же взорвалась раскатистым ответным воплем.Пнесенка принялась важно расхаживать по краю сцены, приветствуя горожан, раздавала воздушные поцелуи и рукопожатия.«Слава великой Пнесенке!», «Слава справедливой государыне!», «Мы любим тебя, Светлань!» – выкрикивали горожане.А Слонобой, как, завороженный, не мог отвести от неё взгляд.Наконец, Светлань, устав приветствовать горожан, притопала к топчану. – Ну, что тут у нас? – весело поинтересовалась она и плюхнулась в своё лежбище. Благородная древесина жалобно скрипнула, но выдержала девушку. – Жадоба пойман! – торжественно заявил сержант и указал на понуро стоящего Слонобоя.Толпа охнула – Ещё один… – устало вздохнув, пробормотала Пнесенка в сторону. – Этот, что ли? – кивнула она на него. – Он самый.Светлань оценивающе измерила Слонобоя взглядом. – Доказательства? – При нём была скрипка, государыня, – сказал сержант и предъявил инструмент. – Что ж теперь, всякого музыканта ловить?.. – иронично заметила Пнесенка. Сержант Небаба стыдливо опустил глаза. Пнесенка со знанием дела принялась осматривать скрипку. Толпа заинтересованно загудела. – Значит ты Жадоба? – спросила она Слонобоя, закончив осмотр инструмента. – Нет, государыня. – ответил Слонобой, крайне неохотно. Говорить он не любил. – Я Слонобой из рода Синих Китов. – А сержант Небаба утверждает обратное, – сказала Светлань сменив тон. – Ну что ж, будем разбираться.В толпе прокатился легкий гомон. – Итак. – Пнесенка встала и завела руки за спину. Те сошлись с трудом. – Что ты делал в ночь с семнадцатого апреля по восемнадцатое? – Э… Сидел в тюрьме. – Девичья фамилия матери? – Синекитишна. – Квадратный корень из пятнадцати? – 3.87298335 – В каком году взяли Бастилию? – В 1789. – Кто написал «Три богатыря»? – Васнецов. – Где находится центр Помпиду? – В квартале Бобур 4-го округа Парижа между кварталами Ле-Аль и Маре.Слонобою было нехорошо. Он говорил слишком много…«Попоститься пару дней, что ли?..» – думал он. – Нда-а, всё сходится… – протянула Пнесенка задумчиво. – Ты и впрямь не Жадоба. «Хм! А она не просто красива, но и умна!» – изумился Слонобой. Светлань восхищала его всё больше. – К тому же, – продолжала она, – Жадоба никогда не осквернит свой инструмент, нося его в городе без футляра. Да и татуировка у тебя на руке – кит, а у Жадобы фамильный герб: кепочка с пейсами и подпись на иврите: «навсегда».Последнюю фразу Светлань произнесла с нажимом, сурово глядя на офицера исподлобья. – …А сержанту Небабе следует более внимательно отлавливать Жад… Подозреваемых… А то скоро вообще… – она крякнула ухмыльнувшись, – раввинов из синагоги ловить начнёшь…Небаба поник и густо покраснел.«Великая справедливая Пнесенка!» – Слонобой благоговел.И Слонобой уже почти слышал дарующий свободу щелчок наручников у себя за спиной, как Пнесенка вдруг изрекла: – Однако это ничего не значит.Толпа приободрилась. – Согласно местной традиции – ты должен сразиться с одним из здешних бойцов. Если проиграешь – значит ты – Жадоба и мы тебя казним. Ну, если выживешь, конечно. – То есть как это?.. – опешил Слонобой. – А так. И она дважды хлопнула в ладоши: – Стража! Привести Эвриха! А мне – попкорна.Толпа взорвалась многоголосым ором восторга, который перешел на скандирование: «Эв-рих! Эв-рих!»И тут Слонобой с горечью осознал, что выводы о Пнесенкином уме и справедливости сделал рановато. Такой подставы он представить себе не мог.Когда Эвриха наконец ввели, зрители стали свистеть и аплодировать.Сержант отомкнул наручники Слонобоя и спешно удалился. С местного бойца тоже сняли кандалы.Эврих представлял собой двухметровую груду мышц с руками и ногами, увенчанную маленькой лысой головкой. Головка презрительно глядела на Слонобоя и цыкала слюной на пол. – Летс файт! – скомандовала Светлань со своего лежака, жуя попкорн. Толпа взорвалась радостным ором.«Летс файт! Летс файт!» – скандировали разгоряченные зрители.Слонобой насупился и, как было принято у веннов перед сражением, завязал волосы в хвост Неползучим Ужом. – Агррррр!!! – угрожающе зарычал Эврих, сжал огромные кулачищи и бросился на Слонобоя.
Дальше всё произошло молниеносно.
Время словно застыло в тот момент. Позже сложат легенду, как Слонобой, с нечеловеческой, прямо-таки паучьей скоростью уворачивался от сокрушительных ударов Эвриха. А из его ладоней стремительно вырывались шелковые верьви, связывая противника по рукам и ногам…Поверженный Эврих лежал у ног Слонобоя и свирепо сопел.Толпа испуганно молчала и тихонько пятилась от сцены. Светлань в ужасе таращилась на соперников, разинув рот, набитый попкорном. Слонобой переступил через Эвриха и направился к Пнесенке. Стражники Светлани, стоявшие по обе стороны топчана, переминались с ноги на ногу, готовые удрать чуть что. Однако Слонобой лишь взял скрипку, что лежала на столике перед ней. – Свинья ты, Пнесенка. – сказал он брезгливо. Больше он пред ней не благоговел. Толпа ахнула. Зрители растерянно заозирались.Светлань пришла в себя, немного поморгала, закрыла рот, продолжила медленно, как в трансе, жевать попокорн… – Спасибо… – смущенно пробормотала она вслед удаляющемуся Слонобою и залилась румянцем.Слонобой не знал, что Пнесенка была из рода Горных Свиней, и оскорбление, которое он ей бросил, считалось у них высшим комплиментом. 8. На следующее утро Слонобой решил отправиться на поиски работы. Попрощавшись с Ниилит и Тилорном, он собрался было выходить, как в комнату постучали. – Кто? – буркнул Слонобой. – Посланники от её светлости, государыни Пнесенки Светлань! – радостно ответили ему. – Пошли вон, – отрезал Слонобой и двери не открыл. – Откройте, это важно! Вам послание и подношения от государыни Пнесенки Светлань!Слонобой зло усмехнулся и приоткрыл дверь. – Да? И что мне нужно будет за это сделать? Согласно местной традиции сразиться ещё с каким-нибудь динозавром? Пройтись по канату над пропастью? Или добыть корень мандрагоры?..Двое юношей озадаченно переглянулись. – Проваливайте со своими дарами в уйх. – Слонобой… – несмело подала голос Ниилит. – Может не надо так… Резко… Пригласи ребят к столу. Я клезли испекла…Слонобой хмуро взлянул на Ниилит. – Давайте, чего там у вас… – неохотно проворчал он слугам Пнесенки и отворил дверь пошире.Парни приободрились, и принялись втаскивать в комнату сундуки со всяким барахлом. Слонобой наблюдал за их суетой крайне подозрительно. Занеся последний сундук, парни немного отдышались и объявили: – И главный подарок, Слонобой. – Ребята переглянулись, и решили было затянуть театральную паузу, но под тяжелым взглядом Слонобоя, быстро передумали. – За то, что ты так блестяще победил городского бойца, Государыня Пнесенка Светлань дарит тебе… Его!И в комнату, под аплодисменты радостно скалящихся Пнесенкиных слуг, едва протиснувшись в дверной проем, ввалился Эврих.У Слонобоя отвисла челюсть. Неползучий Уж упал в обморок. – А ну вон отсюда! – заорал он на всех троих и закатил уже один рукав, предчувствуя, что гостям нужно будет помочь, как Ниилит вдруг воскликнула: – Эврих!!!Слонобой придержал занесённый кулак. – Ниилит! Тилорн! – ахнул Эврих и бросился в их дружеские объятия. – Эврих, где же ты пропадал столько? – вопрошала растрогавшаяся Ниилит сквозь слёзы. – Ай… Долгая история… – отвечал он и тоже пускал слезу.У Слонобоя глаза на лоб полезли. – А ну вас всех… – прошипел он и, растолкав Пнесенкиных слуг, прогрохотал к выходу. – Чего это он?.. – удивился один, провожая Слонобоя взглядом. – Странный какой-то… – Ага, – поддакнул второй. – Зря только парня ему отдали. – Да ну его, – махнул рукой первый. – Только книжки из библиотеки тырил…Парни потоптались в нерешительности пару секунд и вопросительно переглянулись. – В общем… – начал первый, – вернётся – передадите ему… Он пошарил в мошне. Ниилит покраснела и смущенно опустила глаза.– Вот!.. – достал он конверт, запечатанный массивной сургучовой печатью с Пнесенкиным гербом – кругляшом с двумя маленькими кружочками в центре. 9. Слонобой прошел небольшой аккуратный парк, продуктовый базарчик, ряды газетных киосков и ларьков с газировкой и очутился на центральной улице города. Он побрёл вдоль, читая вывески и высматривая объявления о приёме на работу.«Требуются разнорабочие» – прочитал он на двери кузнечной мастерской.Слонобой отворил дверь и вошел внутрь.За прилавком сидел хозяин заведения и чинил коленвал.– Я по объявлению.Хозяин поднял голову от работы.– Аа… Проходи, – протянул хозяин без особого энтузиазма, и продолжил ковыряться в коленвале.Слонобой подошел к прилавку.– Меня Слонобоем зовут.Хозяина как током шибануло. Коленвал с грохотом вывалился на стол.– Слонобой? Это ты, что ли вчера Эвриха уложил??– Ну да.– Вот это да-а!.. Он вскочил с места, обежал прилавок и принялся трясти Слонобоеву ладонь.– Меня Ворохом зовут. Присаживайся!Они сели за небольшой кованый столик.– Ну и ловкость у тебя, мужик! – Ворох уважительно покрутил головой. – Да, нам такие нужны! Это ты по адресу обратился.Слонобой ободрился.– Работа непыльная, график – сутки через двое, зарплата – ну, минимальная пока, ну и проценты!– Отлично! А кем работать-то? – спросил Слонобой, разглядывая стеллажи с различной металлической утварью.– Поломоем! – улыбался Ворох во всю физиономию. – Перерыв на обед, отпуск и соцпакет гарантируем! Ну как?– Пойдёт.– Отлично! – обрадовался Ворох, чуть не подпрыгивая на месте, и хлопнул Слонобоя по плечу. – Тогда приходи завтра! – До свидания. – сказал Слонобой и повернулся было на выход, как Ворох вдруг вспомнил:– И это! Чуть не забыл. У тебя ж прописка местная, да? – то ли спросил, то ли подтвердил он.– Нет.Ворох нахмурился.– То есть, как нет?– Ну так.Мужик пожевал губами, глядя в исцарапанный дощатый пол.– Ну, парень… Сам понимаешь… – развёл он руками. – Без прописки никак… – От дружелюбной улыбки не осталось и следа.Слонобой пожал плечами и вышел на улицу.Пройдя два десятка магазинов, лавок и мастерских, он подошел к городской бане. «Требуется водовоз» – прочитал он на бумажке, прикрепленной к двери. Слонобой толкнул дверь.В предбаннике было душно, жарко и шумно. Рабочие носили дрова и тазы, а двое парней совершенно одинаковой белобрысой наружности ожесточено переругивались и торопливо собирали в ведро рассыпанный по полу уголь.– С кем тут на счет работы можно поговорить? – спросил их Слонобой.– Да вон туда проходите, – махнул один из них рукой на какую-то дверь, мельком взглянув на Слонобоя. И вдруг вскинул голову.– Смотри… – шепнул он второму, пытаясь нащупать его руку, при этом неотрывно глядя на Слонобоя.Второй тоже поднял голову и замер.– Слонобой… – заворожено прошептал он, медленно поднимаясь и отряхивая рубаху.– Беги к батяне! – крикнул он первому и тот умчался куда-то по коридорчику.– Мы это… Вчера были в схроне… – начал паренёк, улыбаясь немного смущенно. – Мы с братом фанаты рестлига!Он гагакнул и вдруг что-то придумал порылся в карманах.– Вот! Дайте автограф! Вы наш кумир!Польщённый Слонобой накорябал в блокноте свою подпись.– Ооо! Кто к нам пожаааловал! – громогласно пробасил здоровенный розовощёкий дядька с широкой окладистой бородой, едва появшись в предбаннике. Банщик был из бульхов. Слонобой понял это, едва увидел его бороду, заправленную в штаны.– Хорошо ли всходит репа на твоём подворье? – поприветствовал он банщика на его родном языке.– Не всяко бяко, да по воле Трёхстворчатого, – ответил он и защищаясь от возможного сглаза, надел себе на голову железное ведро.– Меня Эрон Дон Дон зовут. А это – мои сыновья, – он кивнул на белобрысых близнецов, – Ермило и Едрило.– Так что на счёт работы?..– Погоди, не торопись!.. – радушно гудел из-под ведра Эрон Дон Дон. – Присядь.Он приобнял Слонобоя, провожая его к столу.– Ребята, а ну сгоняйте на кухню, принесите еды да питья. Живо!Подгонять парней надобности не было: через минуту стол был накрыт.Банщик разлил медовуху по кружкам.– Ну, за тебя, – сказал банщик и стукнул кружкой по ведру, облившись липким напитком. Немного поколебавшись, он всё же решил ведро снять.– Так вот, – продолжил Слонобой, вытирая усы. – Работа.– Работа у меня хорошая, график свободный – сдал норму – иди домой! А ты – быстр как рысь! Да и силён как слон!– Так когда можно приступать?– Да прямо сегодня и приступай! Слонобой довольно улыбнулся.– Только в этом деле без опыта работы нельзя.– Какого ещё опыта работы? – не понял Слонобой.– Обязательно. Пять лет, не меньше.Ермило и Едрило, стоящие поодаль стола, ахнули.Слонобой озадаченно уставился на банщика. Банщик заёрзал и, на всякий случай, чтобы избежать порчи, посветил себе фонариком в глаз.– А без опыта никак?..– Не, брат. Извиняй. – сказал банщик, недвусмысленно и деловито убирая медовуху, закуску и блюдо с жаренным гусём со стола.– Ну тя-ять… – несмело заскулил Ермило.– Цыц! – отрезал отец.Слонобой поднялся из-за стола, и поблагодарив, направился к выходу.Заговорив с банщиком, венн, по традиции должен был у него помыться, однако, Слонобой, осенив себя знаком Трёхстворчатого, удалился – настроение было не то.Едва Слонобой закрыл за собой дверь, как из предбанника раздался грохот – это Эрон Дон Дон исполнил бэкджамп, чтобы уж наверняка всё было в порядке.Слонобой пересёк квартал с разнообразными магазинчиками, и наткнулся на ювелирную лавку «Властелин колец».«На работу приглашается вышибала!» – бросилась в глаза умоляющая надпись через всю витрину.Немного поколебавшись, Слонобой зашел внутрь.Звякнул колокольчик. В углу на табурете сидел оборванного вида заморыш с резиновой дубинкой, едва ли не больше его самого. Заморыш, очевидно, был исполняющим обязанности вышибалой. В магазинчике было чисто и светло. Мягкий золотой свет лился на витрины с украшениями. Продавщица оторвалась от книги и подняла задумчивый взгляд на Слонобоя.– Что вас интересует? – протянула она.– Я по поводу работы.Девушка вдруг оживилась.– Минуточку! – улыбнулась она и живо процокала каблучками в кабинет, с табличкой «Заведующий». Через минуту она вышла с ним.– Чем могу быть полезен? – спросил невысокий худощавый мужичок.– Я по объявлению.Заведующий встал как вкопанный.– Вы, кажется… Слонобой?? – охнул он от внезапной догадки.Слонобой кивнул.– Да, да, да… Наслышан… – заведующий приглаживал жидкие волосёнки дрожащими костлявыми пальчиками, суетливо теребил пуговицы на жилете и всячески волновался.– Ваша сила поражает воображение…Он суетливо пожал Слонобою руку.– Вы нам очень подходите. Очень. – горячо заверил заведующий и с едва скрываемой брезгливостью зыркнул на вышибалу, ковыряющего в ухе дубинкой.– Это хорошо. – Сказал Слонобой, с некоторым сомнением. – Вы же владеете английским языком? – уточнил мужик.– Английским?? – удивился Слонобой. – Нет…Мужик повесил крючковатый нос и разочарованно покачал головой.– Ну что же вы так… Мы серьёзная организация, в нашем деле без знания языков никак, знаете…– Что, совсем никак? – подозрительно изогнул бровь Слонобой.– Что вы!.. – заведующий состроил скорбную физиономию и проводил Слонобоя к выходу. – Мне очень жаль.– Гуд-бааай!.. – ехидно пропел в след Слонобою тамошний вышибала.Слонобой вздохнул и двинулся домой. 10. В номере было пусто, только Неползучий Уж встречал Слонобоя на гвозде, радостно виляя хвостом и высунув язык. А на столе лежала записка:«Дорогой Слонобой! Мы с ребятами пошли погулять. А тебе письмо от Пнесенки, слуги утром передали.З.Ы. Ботвинья на столе. Поешь. Ниилит.»Рядом лежало и письмо. Слонобой сорвал сургучовую лепёшку и развернул лист. Письмо благоухало парфюмом.«Слонобой, приглашаю тебя на работу моим личным телохранителем. З/п высокая, опыт работы и прочая чепуха не требуются.Всегда ваша, Пнесенка Светлань»Ниже стояла Пнесенкина незатейливая подпись, а также розовый помадный отпечаток её губ.Слонобой печально вздохнул. В его роду не принято было отказывать дочерям Пнеса… 11. На следующее утро Слонобой отправился во дворец Пнесенки, устраиваться на работу.Стража провела его прямиком в Пнесенкины покои.Пнесенка Слонобоя ждала, а потому встретила его в новом платье, откровенно демонстрирующее её необъятные прелести, накрашенная и в бусах. – Ооо, Слонобой! Проходи, присаживайся! – пригласительным жестом указала она на широкую тахту, с россыпью разноцветных подушек. Прелести при этом соблазнительно пошли ходуном.– Спасибо. Я лучше сюда. – Слонобой опасался ненароком осквернить Пнесенские покрывала.Слонобой сел на табуретку у стола. Светлань присела рядом, многозначительно закинув ногу на ногу.– Время сейчас нелёгкое, – с тяжелым вздохом начала она издалека. – Воровство… Бандитизм… На улицу носа не высунешь без охраны!..Слонобой понимающе кивнул.– А случись в командировку ехать по чужим землям?..Пнесенка, цокнула языком и с выражением тревоги покачала головой.– В общем так, Слонобой. Научишь меня драться? – спросила Светлань, хлопнув ладонями по столу.У Слонобоя удивлённо вскочили брови.– Ну… Каратэ, айкидо, джиу-джитсу?..– Мм… – Слонобой окинул Пнесенку взглядом. – Сумо.Пнесенка улыбнулась.– Тогда приступим завтра! 12. Шло время. Пнесенка делала успехи в боевом искусстве, и тренируясь, даже переложила с половину своих слуг, Слонобой получал хорошее жалование и перебрался вместе с товарищами в более комфортабельный постоялый двор, а на сольвеннские земли пришла осень, а вместе с ней и Артём-чернозём – день, которого ждут все парни и девки на выданье. В этот день девушкам полагалось свататься. Традиционно, обнажившись, они устраивали бои без правил на рингах, по щиколотки заполненных плодородной сольвеннской грязью, привлекая внимание парней ловкостью, изяществом и красотой. Также в это время в городах и деревнях проводились пышные гулянья с пивом, танцами и каруселями.Вот и Пнесенке пришла пора выходить замуж. 13. Пнесенкин жених жил в дальних далях, путь к нему предстоял длинный и опасный, поэтому сопровождала Пнесенку вся её стража и охрана. Возглавлял стражу, разумеется, Слонобой. С ним напросились и трое его друзей, – Светлань не возражала. 14. Три дня поездки по живописным местам прошли спокойно и даже весело. Погода не подводила, баловала последними в году тёплыми деньками, разбойников встретить не пришлось, а немногочисленные поселения, попадавшиеся на пути обоза, принимали вооруженный отряд из нескольких десятков мужиков всегда радушно.До конца путешествия оставалось совсем немного, что радовало путников и придавало сил, однако Слонобоя мучили смутные предчувствия. 15. Занимался рассвет. Слонобою же всё не спалось. Всю ночь мерещились какие-то подозрительные шорохи и тени в лесу. Проверки ничего не подтверждали, – обычные звуки ночного леса. Неползучий уж тоже вёл себя беспокойно: сновал и елозил по рукояти лопаты, вокруг которой был повязан, шипел и тревожно озирался по сторонам.«Никак самку учуял… – рассудил Слонобой. – А возможно и нет…»Природная подозрительность не давала Слонобою покоя, и он решил ещё раз обойти лагерь.Слонобой выехал за пределы лагеря, углубился немного в лес, исследовал заболоченную канаву, осмотрел кроны могучих сосен, проверил, на местах ли часовые… Всё было будто бы в порядке. Однако нарастающее чувство тревоги не покидало Слонобоя. «Паранойя» – тряхнул головой Слонобой, прогоняя надоедливое беспокойство, и чтобы хоть немного успокоиться, поплёлся к ребятам у костра, поиграть в козьмяш да испить клюквицы. 16. Ранним утром обоз продолжил путь. Ниилит, Тилорн и Эврих расположились в одной повозке со Светланью и уже привычно развлекали её своими россказнями. До места встречи оставалось уже немного, и все участники заметно расслабились.Однако преодолев лишь пару вёрст, дозорные закричали и тут же рухнули, сраженные стрелами врага.– Черный пупок Рианны! – крайне нецензурно выругался Слонобой.Со стороны леса на них, во весь опор, вопя и свистя, мчалась всадники. Слонобой заметил знакомые белые полоски на штанах бандитов.– Жадоба… – прошипел Слонобой, хватаясь за меч.– Вперрё-ё-ёд! – заорал Слонобой и обоз полетел на врага.Банда Жадобы заметно умножилась. Теперь здесь были и таджики, и молдаване, и негры… Завязалась жестокая битва. В воздухе так и летали ошмётки тел, кишки и конечности. Конечно, Слонобой дрался как всегда великолепно, – меч его светился и издавал низкий гудящий звук, – но силы были неравны.Пнесенка порывалась помочь солдатам, поразить противника вертикальным шпагатом, но, разумеется, никто ей этого не позволил.Оставалось только бежать. Было решено разделиться, и обходным путём доставить Пнесенку к подножию Вольдемарских холмов – месту её встречи с женихом.Разделившись, Слонобой и Пнесенские повозки развернулись в сторону Смрадных Скал. За ними рванула и большая часть бандитов, под предводительством Жадобы.– Э! Да вы что! Я туда не поеду! – взбеленилась Пнесенка, как только поняла, куда её везут.Смрадные Скалы пользовались дурной славой в народе. Что там было – мутанты-людоеды, колдовские проделки или логово хищного зверя – никто толком не знал, но слухи ходили страшные. Слонобой слыхал пару-тройку историй, но сейчас ему было не до того.Кони несли изо всех сил, повозки тряслись и грозили развалиться, Слонобой и несколько солдат прикрывали их с тыла и отстреливались.Оторваться удалось не намного. Но впереди уже виднелись серые глыбы скал, совсем не тронутых лесом, и это придавало сил.Чем ближе подходили скалы, тем, казалось, темнее и холоднее от них было. Навстречу ребятам скакали всадники. Это были люди жениха. Слонобой приободрился. – К вашим подмога выехала, – тыкая пальцем, где расписаться в документах о передаче Светлани, сказал солдат.Слонобой расписался и торопливо попрощался с Пнесенкой. Ниилит, Тилорн и Эврих выбрались из повозки и тоже помахали ей напрощанье.– Прощай, Слонобой! Было прикольно! – прокричала Пнесенка удаляясь с солдатами жениха. С ней же оправились и её ближайшие служанки. – Сюда! – скомандовал Слонобой не теряя времени. – Погоди, Слонобой. – сказал Тилорн и, уперев руки в боки, задумался.Слонобой чуть было не отвесил глупцу пдзатыльник, но уверенное, терпеливое спокойствие Ниилит и Эвриха охладило его.Тилорн достал из-за пазухи небольшую карту, разложил её на траве и принялся водить по ней пальцем.– Так. Нам сюда, – указал он вверх на скалу.Все трое последовали за ним. Банда, издалека заприметив ребят, подгоняла коней, и отчетливо радовалась. 17. Карабкаться по острым камням пришлось долго. Бандиты тоже не отставали. Слонобой прикрывал ребят, сражаясь врукопашную, и получил несколько жестоких ранений.Ни Эврих, ни Ниилит не спрашивали дорогу и безропотно следовали за Тилорном. И когда все четверо направились в тёмный сырой тоннель, Слонобой, который еле волочил отчаянно кровоточащую ногу, не выдержал:– Что там, Тилорн? – спросил он. – Тайный ход?– Типа того, – ответил Тилорн.Пройдя несколько метров по скользкой каменной трубе, Тилорн остановил ребят, всмотрелся куда-то вверх и воскликнул:– Сюда! Вот он! Что-то светилось впереди.Все четверо ринулись к источнику света.Обогнув остроконечную глыбу и пройдя под навесом скалы по узенькой каменной тропинке, ребята очутились у цели.– Что это?.. – выдохнул Слонобой и осенил себя знаком трёхстворчатого. От увиденного, на голове шевельнулись волосы, а ноги сами собой сделали шаг назад.Каменная площадка, шириной в пару-тройку метров, куда вышли ребята, обрывалась прямо в пропасть, дно которой, если и было, то надёжно скрывалось за сероватой дымкой облаков. А прямо у пропасти, просто в воздухе, висело светящееся огненное кольцо, размером с дверной проём. Голубоватые языки пламени лениво колыхались, огибая призрачный овальный контур, но тепла, похоже, совсем не излучали. В кольце, за туманной белёсой пеленой виднелись очертания комнаты с множеством неясных приборов и машин.Ниилит, Тилорн и Эврих немного отдышались. Огненное кольцо их ни пугало, ни изумляло. Наоборот, стоя возле него, они выглядели так, будто после долгого, изнурительного пути добрались наконец домой.– Ну что, друг, вот мы и пришли, – сказал Тилорн Слонобою, улыбнувшись. – Дальше мы уже без тебя.Слонобой стоял как вкопанный и не мог произнести ни слова.– Всего тебе хорошего, Слонобой… – подала голос Ниилит. – Спасибо тебе.– То есть… Как это?.. – еле выдавил Слонобой. Во рту у него вдруг совсем пересохло.– Нам… пора. – произнёс Эврих как-то виновато.Повисла неловкая пауза. – Они там!.. – донеслось откуда-то далеко внизу.– Ну что ж, не будем затягивать. – вздохнул Тилорн, озираясь по сторонам. – Сначала дамы, Ниилит, прошу.Он подал руку Ниилит, и та шагнула в кольцо, на прощание подарив Слонобою воздушный поцелуй.– Не пропадай, мужик! – бросил Тилорн Слонобою и ступил в кольцо. Эврих стоял спиной к кольцу и смотрел на Слонобоя исподлобья. Кулаки его были крепко сжаты и немного подрагивали.Слонобой, как зачарованный, смотрел на удаляющиеся размытые силуэты Ниилит и Тилорна в огненном кольце. «Вот я и пришел» – пронеслось в голове у Слонобоя.Нога отчаянно пульсировала, из раны на животе сочилась кровь, но Слонобой почти не чувствовал боли.– Ну, что же ты? Ступай. Твои друзья тебя ждут, – произнёс Слонобой негромко. Эврих не двинулся с места. Только сильней сжал челюсти.Возгласы бандитов за спиной Слонобоя приближались. Уже был слышен далёкий злой топот множества ног и редкий стук камней, попадавшихся на их пути.Вдруг из кольца высунулась голова Ниилит.Слонобой на миг ощутил странное облегчение.– Эврих! Может ты тут останешься, а?.. – обратилась она к Эвриху с явным раздражением.Эврих резко обернулся, со свистом втягивая воздух.– Нельзя так! Что мы за люди такие?! – вдруг заорал он, брызгая слюной.– Эврих… – подкатила глаза Ниилит. – Опять ты за своё. Есть инструкция. Её несоблюдение влечет за собой недопустимые…– Да знаю я! – рявкнул Эврих.Ниилит тяжело вздохнула.– Мы не имеем права нарушать временного континуума. – Она помолчала. – И судьбы других людей.– Откуда мы знаем, какая у него судьба?! – вновь взорвался Эврих. – Может, мы – его судьба, и должны были его спасти?! Понимаешь? Мы!– Сейчас не время для досужей философии…– Когда он спасал тебя, тебе плевать было на временной континуум. – огрызнулся Эврих. – Или может ты была против того, чтобы Слонобой нарушал твою судьбу? Эврих отвернулся от кольца.– Эврих… – послышался голос Тилорна. У Слонобоя плыли разноцветные круги перед глазами, но голос Тилорна на мгновение разогнал их.– Мы уже и так замусорили их мир… Гангста-рэп, попкорн, голливудские блокбастеры… Одна свадебная борьба в грязи чего стоит… – он покачал головой. – Ни одной экспедиции не разгрести…– Да при чём здесь это? – Эврих, казалось, был готов разреветься от отчаяния. – Человек погибает!.. – он с яростью стукнул себя кулаками по коленям.Тилорн сверлил Эвриха взглядом. Уступать он был явно не намерен.Он заговорил, сменив тон.– Не будь бабой, Эврих. Таскать эти сувениры – Тилорн кивнул на Слонобоя, который с трудом держался на ногах – запрещено инструкцией, бандитов ты всё равно не одолеешь – их гораздо больше, так что если тебе дорога твоя шкура, а так же работа, которая позволяет тебе дважды в год летать на Бали – прыгай сюда и не выпендривайся.Эврих тихо заскулил и закрыл лицо своими огромными ладонями.Тилорн не торопил Эвриха. Но всё-же заметил:– Имей в виду, портал не может висеть вечно.Эврих тяжело развернулся и направился к порталу.– Вот они!! – вдруг заорали за спиной у Слонобоя.Слонобою показалось, что кричат где-то далеко-далеко, сквозь плотный слой вязкого тумана…Он как мог резко развернулся к нападавшим, потерял равновесие и чуть не упал. Его ужасно мутило, перед глазами всё плыло…– И дггужков своих спгятал! – Жадоба первым добрался до площадки над обрывом и вскинул лук, целясь в кольцо.В руке у Слонобоя оказался зажатым камень. Замахнувшись из последних сил, он швырнул камнем в Жадобу и попал ему точно в лоб. Послышалось, как глуховато треснула хрупкая человеческая кость. Жадобу развернуло от удара, и он рухнул навзничь. Стрела, отклонившись от курса, ушла в бездонную пропасть.Следом за Жадобой, с криками и свистом в атаку повалили остальные. Красная пелена застелила глаза Слонобоя, голоса и звуки стали меркнуть и растворяться вместе с его усталым сознанием…«Эври-и-их!..»…топот ног… звон оружейного металла… «– Да пошли вы все…»…сдавленный вскрик… удар… «Ты сдурел?..» 14.
Редкие облака неспешно пересекали спокойное голубое небо, даль над горизонтом чуть марила от прогретого, чистого воздуха. На холмах вдали луговая трава мягко золотилась под солнцем, и даже вековые ели не казались ни суровыми, ни мрачными, перекатывая световые пятна по пушистым зелёным ветвям. Пахло в воздухе сладко, и пели птицы в густых кронах деревьев – разноголосо и радостно.
Слонобой сидел в тени яблони, на лавке, возле отцовской кузницы и вырезал из деревяшки лошадку. Под ноги, где в нагретой траве устроили свой концерт кузнечики и цикады, падали светлые деревянные завитки. Звучный стук молота, раздававшийся за спиной, был знакомым и родным.Слонобой поднял фигурку к глазам и сдвинув брови, придирчиво осмотрел. Дунул на неё пару раз, потёр рукавом, сцарапал ногтем заусеницу.На улице, из-за невысокой плетени послышался задорный свист:– Айда на речку! – кричали ребята Слонобою.Слонобой махнул рукой, мол, потом приду, и продолжил работу.«Всё равно дождь скоро» – подумал он, приметив, как настырно пикает где-то в кустах цикада.Среди яблоневых ветвей, прямо над головой Слонобоя воробьи затеяли потасовку и с шумом и птичьей руганью кубарем выкатились прямо в траву. Повозившись немного и победив кого надо – фыркнули обратно в крону дерева. Полосатый кот, дремавший в теньке неподалёку, лениво проводил их взглядом и снова зажмурился.Скрипнула дверь избы. Вышла мать с кувшином узвара. Улыбнувшись Слонобою, она прошла к отцу в кузницу. Молот стих. Отец с матерью вышли во двор, и присели на лавку рядом со Слонобоем. Напившись вдоволь, отец, благодарствуя, передал кувшин матери.– Жара-то какая… – сказал отец, вытирая лоб тряпицей и глядя вдаль. – Никак к дождю.– Ещё бы! – поддакнул Слонобой. – Слышите, как пищит?Наглая цикада, казалось, сидела где-то в листве яблони, и тянула свои унылые нотки.Мать с отцом улыбнулись, глядя на сына.– Ну-ка, что ты там мастеришь? – поинтересовался отец.Слонобой протянул ему фигурку.– Как вырос… – мать потрепала Слонобоя по выгорелым волосам.Отец вдруг нахмурился. – Крепкий парень, – сказал он. – Столько перенести… Цикада запикала громче и чаще.– Мне кажется, он нас слышит. – немного неуверенно произнесла мать и пристально всмотрелась во внезапно побледневшее лицо сына.– Ч-что?.. – шепнул Слонобой, таращась на родителей.Цикада, разошлась вовсю, и часто и отрывисто пикала прямо над ухом. Слонобой в раздражении повертел головой, но настырного насекомого не заметил.– Сестра, проверьте давление, – сказал отец деловито.– Готовьте эпинефрин. – тут же подхватила мать.Слонобою вдруг захотелось открыть глаза. Открыть ещё сильнее. Так захотелось, как хочется вдохнуть воздуха, выныривая из воды. Он крепко зажмурился и открыл глаза…Ударил яркий свет, от которого незамедлительно брызнули слёзы. Проморгавшись, Слонобой различил светлые человеческие силуэты. Над ним склонились незнакомые сосредоточенные люди в белых халатах и шапочках, а неподалёку, за прозрачным окошком, стояли его друзья – Тилорн, Ниилит и Эврих. Халаты на них были накинуты поверх обычной одежды.Цикада пикала теперь спокойно и мерно, регистрируя какие-то свои данные и показатели.Слонобой слабо улыбнулся друзьям, и Ниилит, закрыв лицо руками, расплакалась.
[contact-form-7 404 "Не найдено"]
