Глубоко-глубоко в лесу. Там, куда люди боялись заходить. Жили гномы. Это были не какие-то невесть откуда взявшиеся обитатели леса. А испокон лет живущее на одном месте семейство лесных хозяинов. Родным домом им были скользкие сырые пещеры, источающие плесневелый запах сырости. Но не надо думать, что жили они в таких покоях как монахи-отшельники. Нет. Во глубине пещеры, минуя каменные ходы, которые пройти можно было только гному да разве что еще ребёнку, они и создавали себе уютное гнёздышко. Обстановка в жилище у гнома не особо вычурная, от того и похожа одна на другую. Здесь постоянно горит костёр, на котором и готовят. У одной из стен они обычно накидывают сухой травы, мха и птичьего пуха, чтобы сидеть было мягче. Здесь же и спят. Из самого драгоценного в такой обители только кувшин с водой да кочерга, которой угли мешают. Гномы, как можно заметить, народ не притязательный. Им лишь бы было, где погреться и что поесть. Но в пещере всякого порядочного гнома всегда есть место сундуку с сокровищами, на которые так падки люди. Чем древнее род гнома, тем больше у него сундук, и тем дороже металлы и крупнее камни, которые в нём спрятаны. Бриллианты, топазы, изумруды, золотые короны и диадемы, обсыпанные драгоценными камнями кубки и много-много всего, что создано человеком, но утеряно в ходе истории. Все это собрано ими, лучшими стражами сокровищ. Созданиями настолько бережливыми, что даже их полное отсутствие тяги к роскоши не убьёт в них желание сохранить все лесные богатства. Они с большой ответственностью относятся к делу, которое заложено в них от отца к сыну. Долг их – охранять леса и всё, что в нём растёт, дышит, щебечет или рычит. В том числе и то, что оказывается в нём зарыто или брошено. Так пошло от начала всех начал, и давно уже стало общей идеей, которая не требует объяснений. Вы начали читать конкурсный рассказ. В конце произведения обязательно поставьте ему оценку!посмотреть условия конкурса
Один из древнейших таких родов, ведущих свою линию от Короля гномов, жил на Площади трех пещер. Это место называли так гномы, потому что их скорыми ногами от одной пещеры до другой было расстояние минут в двадцать ходьбы. Но для человека, несмотря на его рост, который при равных силах давал бы ему фору, этот путь мог показаться целой вечностью. И за пять дней непрерывной ходьбы выносливый из людей мог не дойти. Быстрота перемещения – одно из чудесных свойств маленьких гномов, которому до сих пор не нашлось научного объяснения.
В один из вечеров шёл по Площади трех пещер Старый гном, борода которого волочилась по земле так далеко, что он то и дело цеплялся ею то за корень, то за ветку. В руках он нёс мешок с лесными орехами, а к спине было плотно привязано что-то маленькое, то раздувающееся, то наоборот сдувающееся. Старый гном и без того ворчливый, а тут еще с поклажей и цепляющейся бородой, неистово ругался и подпрыгивал на каждом шагу от злости.
– Ох, как же это сложно быть дедом. Эти Мистер и Миссис Гном так безответственны! Малыша такого оставили на мою седую голову! Совсем от рук отбились! И даже не переживают за своё чадо! У меня глаза уже не те, что раньше…А он такой юркий, за ним и не уследишь. Кое-как дождался, когда этот сорванец набегается и уснёт…Эх, думал не вынесу. Вот как же можно так! Взять и оставить молодого на старого… совсем старого, который уже дальше своего носа то… А-а-а, леший бы тебя побра-а-ал!
В этот же момент на Старого гнома прямо из кустов выпрыгнул заяц. Конечно, для старика из рода людей выпрыгнувший из кустов заяц был бы как промелькнувший комочек шерсти в траве. Но не для достопочтенного гнома, род которых, как всем известно, низковат. Ушастый грызун буквально сбил нашего ворчуна с ног.
– Ты куда несёшься, Косой? Смотри куда скачешь! Вот превращу тебя в камень, будешь знать, зверёныш ушастый! – разразился на зайца Старый гном.
Заяц уже успел ускакать на добрых пять метров от сваленного наземь старика, как вдруг что-то заставило вернуться. Во всю свою заячью прыть ушастый подскочил к старому гному.
– Не серчайте на меня достопочтенный дядюшка Гном. Я Вас совсем не заметил. Вы из-за куста совсем были не видны… – оправдывался ушастый, помогая старику встать.
– Это меня-то было не видно? Да ты думай, что говоришь! Наверное, морковки переел, Косой!
– Никак нет, дядюшка Гном. Я сегодня не едавши…
– Ну, так с голоду совсем что ли опух такое нести! Да я, будет тебе известно, один из самых высоких лесных гномов здешней округи! – сказав это, Старый гном, как только мог, вытянулся и даже немного приподнялся на носочках, пока Косой не видит. Раздул грудь и запрокинул голову, чтобы ещё внушительнее выглядеть. Гномы не очень-то любят, когда их упрекают в низком росте. И до всякого такого неловкого замечания они очень впечатлительны.
– Да я и не говорю, что Вы, достопочтенный дядюшка гном, коротышка. Как же такое можно было подумать! – заискивающе лепетал заяц, отряхивая Старому гному бока. – Я же не так просто бежал, с минуты на минуту тут волк будет. Ох, и достал же меня этот серый зубоскал! Житья от него нет! Куда не сунешься – везде он.
– Я тот тут причём? Природой так устроено. Волки гоняют по лесу таких вот пушистых, как ты, с ушами и зубами. Последние у которых и те только под морковку заточенные.
– Знаю я, что только бегством мне и спастись от Серого, – вздохнул зайчишка. – Но я вот хотел Вас попросить заступиться за меня. Превратите Серого в камень, ведь Вы можете…
– Что? – тут брови у Старого гнома съехали к носу и взгляд стал настолько серьезным, что у Косого вся шерсть встала дыбом.
– Но я-я-я ведь сла-а-бый зайчишка, а ты из рода стражей лесных… – начал заикаться от волнения Косой, не ожидавший, что так разозлит гнома своим предложением.
– Серый тоже лесной житель. Мы и за него отвечаем. И так просто в камень не превращаем. У нас, Гномов Трех Пещер, охраняющих этот лес, тоже есть свои правила. – Отрезал старик. – Так что скажи спасибо, что я тебя отпускаю. Беги и спасайся. А я тебе помогать не буду. С чего это вдруг я должен заступаться за того, кто меня роняет?
Заяц только успел откланяться и скрыться за ближайшей сосной, как тут же выскочил волк.
– О, здоровья желаю доброго Вам, достопочтенный Старый Гном, – оглядываясь, лязгнул зубами, лесной хищник.
-А, что говоришь, Серый? – крикнул гном, подставляя ухо прямо к волчьей пасти.
– Да желаю Вам здоровье доброе…
-Ась, что доброе говоришь? – еле сдерживая смех, дурачился старичок.
– Утро доброе. Утро – пролаял волк. – Тут Косой не пробегал случайно?
– С осой? А что с осой? – всё никак не унимался гном.
– Да какие осы! – не выдержал волк. – Говорю, тут ушастого не видели? – волк при этом изобразил над своей головой выдающиеся уши Косого, так что на глухоту тут гному уже было не сослаться.
– Как же не видели, видели. Минут пять назад Косой, как ты сейчас, передо мной вот стоял.
Глаза после этих слов у Серого загорелись. Пасть заходила ходуном от радости.
– Видели, говорите. А где он сейчас? – потирая лапу, спросил волк.
-Известно где…
– Где же?
– Сбежал, как всегда. Это ж заяц.
– Куда сбежал? – радости на лице у волка поубавилось.
– В лес побежал…
– А в какую сторону?
– Так вон прям за той сосной скрылся, – сказал дед, показывая совсем в противоположном направлении.
– Ох, спасибо, Старый Гном. Здоровья Вам, – заторопился Серый.
– И тебе, – буркнул еле слышно гном, да только его уже никто не слышал.
Ох, старый я уже стал совсем. Раньше бы устроил этим двум такое! Обоих бы превратил в камень, эх… – ворчал гном, грустно волоча за собой свою бороду. – А сейчас силы уже не те. Беречь надо.
И пока голова нашего старого друга была занята воспоминаниями о далеком прошлом, когда он был настолько силён, что даже мамонты (а молодость его как раз пришлась на годы их существования), даже эти мохнатые слоны с бивнями, способные завалить кого угодно, даже они старались не попадаться на глаза гному. Но он их всё равно находил, и они каменели один за другим, пока не вымерли. Так вот.
Пока Старый гном вспоминал свои былые победы. Он совсем не заметил, как с его спины слетел мешок. Он и теперь, лежа в траве, продолжал раздуваться и сдуваться.
Прошло совсем немного времени, но Старый гном уже успел скрыться в лесной гуще. Мешок сначала замер. Потом от туда послышался ни то стон, ни то вой. Мешок стих на минуту. Потом с ним начало происходить что-то странное. Он начал вращаться. Сначала, как будто что-то переваривая внутри. Внутри мешка начало что-то активно ползать. Затем это «что-то» начало ныть. И когда уже мешок начал кричать ревом резаного поросёнка, да так, что все птицы разлетелись, он уже крутился сам, совершая вертящиеся переходы то в одну, то в другую стороны. Все звери были в панике! Те, кто потрусливее, разбежались по своим норам. А те, в ком победило любопытство, старались поближе подойти к мешку, чтобы лучше его разглядеть. Неизвестно сколько бы продолжалось это представление, если бы мешок не зацепился за сучок, и не порвался.
Звери в этот момент вытянулись и замерли…Воцарилась тишина. Мешок молчал.
– Да, хороший был мешок. Такой подвижный малый… – с горечью произнёс самый старший из собравшихся Лось Большерог.
Звери повесили свои головы, осознавая утрату такого странного существа, жизнь которого оказалось столь непродолжительным явлением. Соловей сел на сук и приготовился было уже петь реквием о том, какая яркая, но короткая судьба у мешка. И только было раскрыл клюв, как… из мешка выполз малыш.
Звери как стояли, так все и сели на задние лапы. А малыш встал на ноги, оглянулся да как заревёт! И так громко, что сосны закачались. Медведи, косули, лисы и все остальные завыли от такого звукового удара. А малыш как сорвётся с места, да как побежит. Пока звери ревели, он уже и скрылся. Много времени понадобилось лесу, чтобы снова воцарилась тишина. Самый первым в себя пришёл медведь. Он первым решился посмотреть, что все-таки происходит. Все остальные продолжали кричать с зажмуренными глазами и закрытыми лапами ушами.
– Эй, а где пацан? – сказал медведь, и почесал лапой затылок.
Его, ясное дело, никто не услышал. Все ещё продолжали голосить. Тогда медведь вышел в центр, на то место, где лежал мешок. Набрал в легкие как можно больше воздуха, да как зарычит:
– Мо-о-олча-а-ать!
Звери вздрогнули и закрыли свои рты. Но глаза еще продолжали держать закрытыми.
– Вот дети нынче пошли, – шепнул Енот еле слышно, – такие маленькие, а орут, как великаны какие-то.
– Да уж, вот времена, – подтвердил Ёж. – Дети разговаривают как медведи. Не видь я до этого, малыша, решил бы, что это медведь сейчас рычит.
– Я и есть медведь, трусливые дурни, – рявкнул в их сторону Бурый. – Глаза лучше разуйте. Нет здесь никакого малыша.
И тут только звери прозрели.
– А где малыш? – закономерный вопрос задал Лось Большерог. Но все только развели лапам, не зная что ответить.
– Постойте, а был ли тогда малыш? – ошарашил всех Лис.
– Да, конечно же был. Ведь мы все его видели! И не надо тут опять всем мозги пудрить хитрый Лис. – пробурчал Бурый.
– Раз был, так куда же он делся? Не могла же такая мелочь так быстро переместиться куда-нибудь, м? А малыш такой аппетитный ведь был, да Бурый? Не ты ли его того…
– Что того? – недоумевая, таращил глаза медведь.
– Ну, съел… – лязгнула зубами хитрая морда.
Стоило ему сказать, как все звери ахнули, и снова сели на свои задние лапы. Уже второй раз за этот день было с ними такое, чего раньше никогда не было. Не было никогда такого, чтобы все звери леса разом садились на задние лапы. И разом вставали. Поводов не было.
– Такой чудесный малыш был. Пухленький, с голосом сильным. Наверное, хороший бы певец из него вышел… – с горечью в голосе заметила красавица Косуля. – Это даже для хищника слишком.
– Да не ел я никого, – начал оправдываться медведь. – Просто я раньше всех открыл глаза и увидел. Что мальчик сбежал.
– Если мальчик действительно сбежал, то как такое возможно? – начал размышлять Лось Большерог, один из самых мудрых жителей леса. По крайней мере, так считали многие.
– Невозможно, – вдруг выпал Енот.
– Невозможно, невозможно, невозможно – подхватили звери.
– Возможно, – отрубила мудрейшая Сова, которая говорила настолько редко, что все уже и забыли, что она может говорить. Просто говорила мудрейшая Сова только тогда, когда уже никто сказать вместо нее ничего не мог. И сейчас как раз был такой момент. Звери замерли, и, молча, смотрели на Сову, ожидая хоть какого-то объяснения.
– Вы так рассуждаете, будто это человеческий детёныш. Но кто сказал, что он человек? – ошарашила всех Сова.
– При всем моем уважении, но какую-то глупость говоришь ты, – заявил медведь. – Ведь все видели, что этот малыш имеет человеческий облик. Видели, что шерсть на его теле неравномерная, зубов почти нет и когтей, и стоит он на двух ногах. Кто же еще это, как не человек?
Тут весь лес разорвало сильнейшим криком, от которого шишки попадали с сосен. Небо всё затянуло чёрными тучами. Поднялся сильный ветер, гнущий стволы деревьев. Звери стали испуганно озаряться вокруг, пытаясь найти себе спасение от внезапно нахлынувшей стихии и душераздирающего крика, от которого кровь стыла в жилах.
– Это гномы разозлись! Спасайся, кто может! Спасайся! Гномы! – затрещала Сорока, мечась в истерике. Все начали разбегаться. И только медведь стоял на месте, силясь разглядеть кого-то в беснующейся куче напуганных зверей.
– Стой, Сова, скажи хотя бы, кто он? – проревел медведь.
Сова уже летела у верхушек сосен, но она не могла оставить Бурого без ответа. И до его тугих ушей долетело:
– Гно-о-о-м. О-о-он гно-о-о-ом.
– А, он молодой Гном. Я так и думал, – прошептал медведь. – Ждать беды, если гномы его не найдут. Ждать беды.
II
Тем временем наш малыш уже выбежал из леса. Его так напугали крики обезумевших зверей, что он бежал со всех ног, не думая ни минуты о том, куда. Ноги несли его вперёд, а глаза следили только за тем, чтобы ничего не мешало пути. Он бежал, как угорелый, и вскоре был ошарашен тем, что лес закончился.
– О, смотрите мужики, что это здесь сорванец мелкий делает? – сказал один из стоявших в траве мужиков. В руках у него лежала коса. На лбу же выступили трудовые капли пота. Для обычного ребёнка не было загадки в том, кто перед ним стоит. Он бы сразу узнал сенокосца. Но для лесного гнома это были неизвестные двуногие существа. Ни больше, ни меньше.
– Ему годков пять от роду, а он у леса один бродит. Непорядок, – сказав это, он распрямился и уставил свой взгляд на маленького гнома. Правда, догадаться, что этот малыш, выбежавший из леса, ни кто иной как гном лесной было практически невозможно.
– Так это, Петька, слышишь? Это ж, наверное, когда обед привозили бабоньки, так с ним приехали, а после забыли. Так, наверное, было, – утирая пот с лица, сказал самый конопатый из них. Сказал, и продолжил косить.
– Ванюх, вот ты рыжая голова, дело говоришь! – сказал какой-то маленький мужичок с бородой до брюха, так похожий на гнома, что малыш чуть было не признал в нём далекого родственника. Потом только понял, что и этот с ними, а значит такой же, как и они.
Маленький гном всё это время смотрел на деревенских мужиков, пытаясь понять, что делать. Варианта было два. Сначала, он думал начать вопить во всё горло, чтобы оглушить их, и за одним позвать на помощь, если эти существа будут представлять опасность. Второй вариант заключался в том, чтобы стоять, как столб, и молчать. Сам того не ожидая, но пока малыш пытался сделать выбор, решение уже было принято – он стоял и молчал.
– Ну что делать-то с ним будем, мужики? – крикнул Петька, и сразу же прервал всякие размышления маленького гнома.
– Как что? С собой заберём, а потом мамку его найдём, вот и отдадим ей пацана – сказал конопатый Ванюха.
– О, нет! – подумал маленький гном, размышляя о том, что вот-вот настанет момент, когда он поймёт, опасны для него эти существа или нет. Мальчик силился вспомнить, чему его учили родители и дед. Ему описывали всех существ, которые могут быть опасны маленьким гномам. Он знает все, что можно про драконов, потому что боится его даже дед! А за свою далёкую жизнь он повидал столько всего, что у любого бы волосы на голове поседели. Но эти двуногие совсем не походили на огромных огнедышащих ящеров. Они больше походили на гномов. Только ростом были выше. А так, у каждого их них тоже была борода. Конечно, не такая могучая, как у гнома. Ведь у гнома, чем гуще и темнее борода, тем могущественнее гном её носящий. И стояли они на двух ногах, как и гномы. Только вот ходили очень медленно.
– Так и это, доброе дело сделаем. А нам ещё глядишь, и мамка его борща нальёт. Ох, я бы сейчас поел борща наваристого, мужики! – потирая брюхо, сказал похожий на гнома толстяк.
– Вот Санька, тебе бы лишь бы пожрать! О едё только и можешь думать, балда, – бросил ему Ванюха.
Мужики кинули косы в траву. Маленький гном насторожился. Они не торопясь подошли к нему. От них пахло теплым молоком и свежевыкашенной травой. И от них совсем не пахло опасностью. Уж кто-кто, а вот гномы с измальства способны уловить этот жгучий запах грядущих неприятностей.
– Мальчик, тебя как зовут? – спросил тот самый из них, который первым заметил его на лесной опушке. Маленький гном замялся, не зная, что сказать.
– Немой ты что ли? Чего молчишь-то? – давай торопить с ответом весь усыпанный конопушками тот из них, которого звали Ванюхой.
– Ничего я не немой. Могу говорить. И орать могу. Громко, – бубнил обидевшийся на него маленький гном.
– Да не бойся ты нас! – принялся утешать его длиннобородый толстяк, – мы тебя к родителям отведём.
– Правда? – вскрикнул от удивления малыш, и вытаращил на него глаза-бусины.
– Правда, смысл врать? – бросил толстяк-добряк.
Остальные одобрительно покивали, хотя итак было видно, что ничего плохого они не хотят ему сделать. И маленький гном так обрадовался, что встретил этих существ, которые теперь его вернут домой. А то он совсем не знает, как найти дорогу к Площади трех пещер. Его уже заждались родители, а дед, так тот, скорее всего, уже весь извёлся.
– О, как хорошо! А то я совсем не знаю дороги домой! – запрыгал от радости маленький гном.
И Петька, который был из них самым высоким, взял маленького гнома на руки и понёс от леса. Маленький гном устроился поудобнее на грубых руках сенокосца. И хотя лежать на них ему было не так удобно, как на спине своего деда, но последние переживания его так изрядно утомили, а шаг несущего его на руках существа, которого все назвали Петрухой, был так неспешен, что нашего маленького странника укачало. И он заснул сном младенца.
– Ты посмотри-ка! Уснул, карапуз! – закричал конопатый Ванюха.
– Что орешь-то! Уснул и уснул. Не мешай, – зашипел на него Петруха.
– Да я и не мешаю… – запротестовал рыжеголовый. И хотел было продолжить рассуждать о том, как этот малыш здесь мог очутиться, но Петруха, как настоящий многодетный отец, дома которого ждали пятеро таких же карапузов, посмотрел на него из-под бровей настолько серьёзно, насколько это можно представить.
– Молчу, молчу… – пробубнил под нос Ванюха, и всю дорогу шёл, не раскрывая рта.
Остальные тоже молчали. Так они и дошли до деревни. Это была самая обычная деревня. Такая, какую и сейчас можно видеть в любом уголке мира. Избушка за избушкой. У кого большой дом, у кого поменьше, у кого совсем сарайчик. Всё из дерева. Огороды, загоны со скотом и сараи. Ничего сверхъестественного.
– О, мужики вернулись! – крикнула складная такая деревенская красавица, пышущая здоровьем и силой.
– Ну, здравствуй, краса Просковья, – запел самый рыжий из сенокосцев, щуря глаза как кот. – А мы вот работу сделали уже всю с мужиками… Может, это, когда там кино показывают?
– Что в руках? – пропуская слова Ванюхи мимо ушей, подбежала деревенская красавица к Петрухе.
– Мальчика домой несём, – спокойно бросил тот.
– Как мальчика? – округлила глаза Просковья, и ну тараторить – В лесу нашли? Живой он? Нет? О, как же так! Он же мал совсем!
– Кто мал совсем? – сказала невесть откуда появившаяся баба, которая всем своим видом походила на те образцы народного творчества, которые на самовар садят. – Что говоришь, мальчика мертвого в лесу нашли?
– Че-е-го-оо?! – проревел на неё Петруха. – Думай, что говоришь!
– Здоров мальчик, просто спит, – поспешил успокоить женщин толстяк-добряк. – Ты лучше, Тамара, скажи, не терял ли кто-нибудь из деревенских мальчонку? – обратился он к ниоткуда возникшей женщине с маленькими глазами-щелками и скрюченным носом.
– А я-то тут причём? Откуда мне знать?
– Дак как же, ведь ни один слух мимо тебя не пройдёт. Ты же у нас всё про всех знаешь. К чему скромничаешь, дорогая? – продолжал тот из сенокосцев, что похож на гнома.
Деревенская сплетница от такого обращения вся покраснела, как спелый помидор. Глаза в землю так кокетливо опустила, и, улыбаясь, призналась:
– Не слышала я, чтобы кто-то ребёнка искал. Но, если услышу, скажу. Наверное, родители ещё не спохватились.
– Вот и славненько, – заключил заботливый Петруха. – А пока пусть он у меня побудет. С моими озорниками поиграет.
– Кто будет искать, так скажу, чтобы к тебе шли забирать! – крикнула Тамара-сплетница в след уходящему с ребёнком на руках сенокосцу, которому страсть как хотелось рассказать своим домашним, как он ребёнка маленького от голодной смерти в лесу спас. «Ведь если бы я его не увидел, никто этого сорванца и не приметил бы, » – размышлял Петруха. – «Остался бы там, на опушке, а тут ночь – что угодно произойти могло». Не на шутку разгулялась фантазия у Петрухи, и он начал представлять то, как медведь раздирает это прелестное беззащитное создание, то, как волк обгладывает маленькие косточки этого пупсика. Он дурных мыслей мурашки побежали по коже. Но чем ужаснее в воображении Петрухи рисовались картины того, что могло бы быть, тем больше гордости он испытывал от осознания себя главной частью силы, что противостояла этому.
Дом у Петрухи был большой. Оно и понятно, ведь только детей здесь жило пятеро. И это не считая его родителей, волосы которых уже успела схватила седина времени. Так что красавице-жене постоянно приходилось крутиться у печи, чтобы накормить всех домочадцев. И мужа-добытчика при этом голодным не оставить. Но благо Марфа Потаповна была не только красавица, но ещё и умелица. Так что в доме всегда было чем накормить и себя, и гостей.
– Петенька, ой какого мальчика чудесного ты принёс! – щебетала Марфа. Разглядывая маленького гостя, который, нехотя, отдирал сжатые сном веки. Когда же маленькому гному удалось раскрыть наконец-то глаза, то его ждало приятное удивление. Вокруг него собрались пятеро таких же, как он малышей. Они нависли над ним, и старательно рассматривали его.
– Вы гномы из какого рода? – вырвалось из его груди. Восторг переполнял его сердце, которое уже так истосковалось по родным пенатам. Однако окружившие его гномы тут же брызнули со смеху.
– Ах-ха-ха, какой смешной мальчишка, – сказал самый высокий из них. И давясь хохотом, добавил,– Из рода человеческого мы, балда, а значит никакие мы не гномы.
– Илюшка, ты чего на гостя нашего ругаешься? – приструнила мать. – Останешься без ужина!
– Ну ма-а-ам, он первый на нас гномами давай обзываться, – замолил Илюшка, который знал, что это не просто угрозы. И такое бывало, что ему из-за своего прямого характера приходилось засыпать голодным.
– Лучше спроси, не голоден ли он, – приказала мать.
Но не успел Илья развернуться к маленькому гостю, как на всю избу раздалось урчание живота.
– Да тут и спрашивать нечего! – всплеснула руками Марфа. – Что же мы болтаем? За дело! Накрыть стол! – скомандовала хозяйка, и пятеро парнишек тут же принялись таскать тарелки.
Маленький гном опомниться не успел, как сидел уже во главе стола, напротив того самого Петрухи, который сюда его и притащил.
– Давайте поблагодарим матушку-природу, что она уже не первый год дарует нам много плодов. И спасибо скажем нашей хозяюшке, голубке моей, Марфе, за приготовленный её ручками ужин, – обратился ко всем сидящим Петруха.
– Спасибо, спасибо, спасибо… – прокатилось по столу разноголосие собравшихся.
– Приятного всем аппетита! – сказал глава дома.
– Всем приятного аппетита! – пожелали друг другу члены одной большой Петрухиной семьи.
– Щи, пирог с рыбой, пирожки с капустой… Угощайся, и будь, как дома! – сказал хозяин, проводя рукой над столом. Не прошло и минуты, как ложки застучали по чашкам с супом, начали исчезать горки с пирожками и куски пирога.
Маленький гном сидел, пытаясь справиться с голодом. Еда ему эта была непривычна. Никогда в своей жизни он не ел человеческой выпечки. И хотя щи напоминали ему ту домашнюю похлебку, которую готовила его мама, Миссис Гном, но он всё равно побаивался её попробовать. Желудок гнома всё сильнее стягивал голод. А запахи от горячего пирога и ароматного супа еще сильнее бередили аппетит лесного дикаря. В итоге сопротивление его было не долгим. И, начиная ложка за ложкой, он в итоге опорожнил в себя три глубоких тарелки супа, и съел с десяток пирожков.
– Смотри, голубка моя, кажется, нашему гостю по вкусу пришлась твоя стряпня, – сказал Петруха сидящей с ним рядом жене, поцеловав нежно её хрупкую ручку.
– Какой чудный мальчик, – умилялась Марфа, – Как зовут тебя, гость? – бросила она как можно громче, чтобы сидевший на другом конце стола незнакомец мог её расслышать.
Маленький гном посмотрел на неё глазами-щелками. Щеки его ходили ходуном. Он думал было проигнорировать этот вопрос, но все домочадцы этого дома, ведать тоже были заинтересованы его ответом, потому что остановились и уставили свои взгляды на него. Повисла неловкая пауза. То ж, маленького гнома сочли бы полнейшим грубияном, если бы он продолжал молчать и дальше.
– Мук, меня зовут Мук, – сказал Маленький гном, рассчитывающий на то, что они не знакомы с обычаями лесных гномов. Иначе бы они сразу догадались, что он потомок Короля гномов. Ведь он никогда не может знать, как отреагируют на это повстречавшиеся ему незнакомцы. Вдруг они сочтут его опасным посланником злых сил и заколют вилами или сожгут в сарае. А он, хоть и молодой гном, но не бессмертный.
– Какое имя у тебя необычное, мальчик, – задумчиво подметила хозяйка дома. Почему-то неприятно ей было узнать, что их гостя зовут именно этим именем, а не одним из тех имён, которые носят деревенские мальчишки.
– Я не мальчик, – вдруг резко встал из-за стола Мук. Больше он не мог обманывать потомков рода человеческого, которые, совсем не зная его, посадили его за один стол с собой. – Я Гном.
Опять над столом повисла томящая тишина, только теперь лица сидящих были не исполнены удивления, как пару мгновений назад, а омрачены тенью ужаса. С минуту продлилась эта ужасная пауза, показавшаяся Маленькому гному целой вечностью.
– Хм, Гном. Редкая фамилия. А мы тут все Петрухины сидим, – сказала улыбчивая Марфа Потаповна.
Стоило ей сказать это, как все за столом выдохнули. Общее состояние облегчения дунуло на Маленького гнома. «Нет смысла говорить им, кто я есть: не верят» – понял маленький Мук. И ту ощущение мучительной безнадежности овладело им. Он весь сжался, и опустился без сил на стул. От бывшего некогда напряжения не осталось и следа. Все активно ели и громко говорили, весело смеялись. Словом, всё было так, как всегда было за столом у Петрухиных. Молчали за ним только двое – странный гость и старший из сыновей Петрухи. Маленький Мук заметил его задумчивость. «Может, не всё ещё потеряно?» – думал он, всматриваясь в лицо уже взрослого внутри Илюхи, но еще совсем подростка снаружи.
Все бы так и продолжали веселиться до позднего вечера, пока неожиданное появление соседа-охотника не заставило всех замолчать.
– Ей, хозяева, на ночь двери все запереть не забудьте. И огонь везде погасите, а то звери зайдут в дом и разорвут! – прямо с порога начал орать огромный бородатый мужик в лисьей шапке.
– Ты чего такое говоришь, Петрович? Да когда бы такое было, чтобы звери в дома забирались и людей раздирали? – встал из-за стола Петруха, хмуря взгляд на непрошеного гостя.
– Пока вы тут веселились, в доме деда Алексия нашли на кусочки раскиданным. И весь пол в следах от медвежьих лап. Уж его-то следы я везде узнаю. И всё раскидано и разбито. Полный бедлам в доме, – пока охотник рассказывал последние новости, женщины в доме еле сдерживали визг, прикрывая руками рот. У самых младших из детишек задергались нижние губки и глаза наполнились слезами. Даже у самого Петрухи лицо становилось всё белее с каждым словом Петровича. А тот всё продолжал:
– Мы не дали медведю в лес уйти. Я выстрелил ему прямо в глаз, даже шкуру не задел. А шкура у него хорошая: мех густой, бурый, – тут все выдохнули с облегчением, все, кроме Маленького гнома, корму жаль было Бурого, как и жаль того, в чей дом он ворвался. Но из всех присутствующих только этот Гном понимал, что выбора у медведя не было. У других зверей выбора нет, пока он не вернётся домой.
– Не успокаивайте себя, что в безопасности, – с ожесточением бросил охотник. – Это не единственный дом, где побывали звери. К Просковье тоже забрались. Хорошо, что её дома не было. По следам понятно стало, что лисы проникли. Передавили всех кур, одни перья от них остались. И все перерыли. Как будь то что-то искали… И дом Терентия, и даже Тамару чуть волк не порешал, да только повезло ей – сосед пристрелил Серого, когда бабьи крики услышал. Так что закрывайте двери и окна, – сказал, уходя, Петрович, и захлопнул за собой дверь.
От былого веселья не осталось и следа. Дети сидели, чуть не плача. Старики закрыли лицо руками. Никогда они за всю свою жизнь не слышали подобного ужаса. Только Петруха, и его старший, ведать унаследовавший отцовский характер, Илюха сидели с решительным лицом, сжав руки перед собой в кулак.
– Давайте ложиться. Петенька, запирайся, – выдавила из себя Марфа. – Илюшка, покажи Муку, найди ему местечко поудобнее в детской. Да смотри, без глупостей! Я кувшин с водой понесу и проверю! – погрозила хозяйка.
Илья подозвал взглядом за собой, и грустно поплёл ногами в соседнюю комнату. Это была хоть и маленькая, но зато самая теплая из комнат в избе. Здесь стояла огромная печь, на которой спали самые маленькие из братьев. У остальных рядом стояли кровати. Эта комната служила детям и спальней, и игровой. Обычно здесь было много детей, но сегодня был во всех смыслах необычный день. Сейчас в комнате стояли двое.
– Мук, слышь, ты же правду, да, сказал за столом? – спросил старший сын, упрямо смотря вперёд.
– О, чём ты? – решил уточнить Маленький гном, заглядывая в лицо, похоже, одному из немногих среди людей, что соединяют в себе способность слышать и верить.
– Ты правда гном? – спросил Илюха, устремив на Мука тяжелый и решительный взгляд.
– Да, – сказал маленький Мук, ожидая от него удара.
– Это из-за тебя звери в избы пробираются, людей убивают? – чеканя каждое слово, продолжал Илья, буквально вгрызаясь взглядом в лицо стоящего перед ним существа, которое так было похоже на человека, но им всё же не было. И он это понимал.
– Они ищут меня. И уничтожают потомков рода похитителей последнего в роду лесных гномов здешних мест. Зверей и здесь, и в лесу ожидает смерть. Если они не пойдут в деревню искать меня, то их превратят в камень.
– Я не хочу, чтобы моих братьев и родных разорвал медведь или волк, – еле сдерживая слёзы, проговорил Илюша, сжимая глаза, из которых все равно проскользнули пара солёных капель.
– Меня нужно вернуть домой, на Площадь трёх пещер, – сказал маленький Мук.
Илюша посмотрел на маленького гнома теперь совсем по-другому. Теперь он был для него не соучастник всех этих звериных бесчинств. Нет. Он видел в нём потерявшегося ребёнка. Пусть не человеческого, а детёныша лесных гномов. Но суть от этого не менялась. И от возвращения этого малыша зависела судьба всех тех, кого он так любит. Он не мог больше ждать.
–Я помогу тебе, – сказал мальчик гному. – А пока ложись спать.
III
Когда все улеглись, Илюха дождался отцовского храпа, который был верным признаком того, что весь дом погрузился в сон. И это не оттого, что Петруха строго засыпал самым последним. Дело было в его шумной манере сна. Петруха может и рад бы был засыпать не позже остальных, но стоило ему погрузиться в глубокий сон, как его нос выходил из строя. И Петруха уже ничего не мог с ним поделать. И если в этот момент ёще не все спали, то начиналась жуткая какофония, от которой мог развеяться любой сон. Даже такой богатырский, как у Петрухи. Дети сразу же просыпались, и начинали реветь белугой. Старенькие родители Петрухи, хоть и были глуховаты на оба уха, но он храпа сыновнего начинали переворачиваться с бока на бок и охать. Так что, если Петруха начал храпеть, а все остальные в доме продолжали мирно посапывать, то можно было с уверенностью сказать – сон одолел всех домочадцев жилища Петрухиных.
Как только Илюха удостоверился, что все, кроме него спят, он пошёл за маленьким гномом.
– Спишь? – спросил еле слышно Илюха.
– Нет, – раздался в ответ шёпот Мука.
– Пора, – сказал мальчик, и маленький гном живо сполз с печи.
Они притаились на минуту, переждать, пока младшие братья Илюхины, между которыми приютили гостя, перестанут ворошиться. Стоило парнишкам приткнуться друг к другу спинками и дальше продолжить мило сопеть, как наши беглецы двинулись в путь. Ступая на цыпочках, еле слышно они вышли из комнаты, прошли мимо спящих Петрухиных, миновали лежанку стариков, и приблизились к выходу. Илюха уже коснулся дверной ручки, когда маленький гном вдруг спросил:
– Не передумал?
– С чего бы? Разве можно по-другому избавиться от звериной напасти?
– Нет. Но опасно идти сейчас в лес, – шепнул ему на ухо гном.
– Боишься что ли? Или у нас так понравилось, что домой уже расхотел? – заулыбался Илюха.
– Да нет же. Мне-то ничего не будет. А вот тебе… – затянул было гном, но осёкся, – одним словом, могут быть у тебя неприятности.
– Ха, вот удивил. Я уже достаточно большой, чтобы понимать, что неприятности могут быть всегда. Так же, как могут и не быть. Поэтому хвати тормозить, и пошли уже. А то солнце встанет, а мы с тобой даже за порог не выйдем.
Они вышли, закрыли за собой дверь, и спящий дом остался позади них. А впереди их ждал тёмный лес, и таинственный путь. От чего таинственный? Потому что ни тот, ни другой, не знали дороги.
– Как же мы найдём дорогу? – спросил маленький гном.
– Мы будем идти всё время прямо, пока не выйдем к какой-нибудь из пещер твоих родственников, – решительно заявил мальчик.
– Но мы можем выйти к пещере, в которой никого не будет…а можем вообще не выйти к пещере, – бубнил себе под нос маленький Мук.
– Слушай, ты домой что ли не хочешь? – разозлился Илюха.
– Почему же, хочу. Просто я готовлю себя и тебя к худшему, – попытался оправдать свои страхи маленький гном.
– Лучше сбавь ходу, а то я измучился уже за тобой нестись. И отчего вы такие быстрые? – пропыхтел Илюха, утирая лоб.
– Я не могу медленнее. Это у нас семейное. Если понесешь меня, тогда не придётся бежать, – буркнул гном.
– Ох, ну и вредный же ты! То беги за тобой, то неси тебя, – начал ворчать измученный мальчик.
Время шло. Ночь над лесом нависло зловещая. Ни одного огонечка на небе не было видно. Ветер гудел среди сосен. Из кустов, на которые то и дело натыкались путники, вылетали притаившиеся птицы или выскакивали мелкие обитатели леса. Гном всё пытался спросить у них дорогу до дома, но они с испуга бежали, ничего не слыша. А он не мог их догнать, потому что в полной темноте почти ничего не видел. Так шли они уже час, а может и два. Но пещеры никакой не видели.
– Смотри, что это? – вдруг крикнул мальчик, ткнув в пустоту.
– Я не знаю, но похоже на свет…– протянул удивленный гном.
– Может они знают дорогу? – заторопился Илюха.
Когда маленькие путники подошли ближе, то наткнулись на облако желтых огоньков. Ни то это были светлячки, ни то какие-то маленькие лесные феи. Мальчика не особо волновало их происхождение и причина, почему это они не спят где-то у себя дома. А может они сейчас как раз и спят? Как бы там ни было, Илюха об этом не думал. Всё, о чём он думал, – это спасение своих родных. И готов был сделать для этого что угодно. Даже свести сделку с нечистой силой.
– Вы знаете дорогу до жилища Гномов Трёх Пещер? – обратился мальчик к светящемуся облаку.
– Конечно, Илюша, – ответили ему огоньки детским писклявым голосом, и тут же захихикали.
Мальчик даже ахнул от удивления, чуть не уронив гнома оземь.
– А откуда вы знаете моё имя? – недоумевал Илюша.
– Мы всё знаем, всё. Даже зачем ты туда идёшь, – шептали огонёчки, заливаясь странным смехом.
– Что-то не доверяю я им, Илюша, – зашептал Маленький Мук, прижимаясь к мальчику, – Пошли лучше других себе провожатых поищем.
– Не найдём других, ночь вокруг – прошипел ему Илюша, – Они наша последняя надежда…
– Поможете нам? – спросил Илюша у таинственных светлячков.
– Да, да, да… – затараторили они.
– Но кто вы такие? – спросил Маленький Мук.
– У нас много имён, но все вместе мы – бродячие огоньки, помогающие заблудшим путникам.
– Как же нам повезло вас встретить! – всплеснул руками Илюша.
И огоньки побежали в сторону, а Илюша за ними. Огоньку сновали между веток, ныряли в траву и сновали между вывернутых корней деревьев. А Илюша бежал за ними, сломы голову, боясь потерять их из виду. Вся дорогу гном молчал. Он не раскрывал рта, пока мальчик не спросил его, о причине его недовольства.
– Мне они кажутся слишком подозрительными. Я пытаюсь вспомнить все наставления моего деда, который повидал достаточно, и что-то припоминаю про огни в лесу, но не уверен.
– В чём именно ты не уверен? – все сильнее раздражался Илюха.
– Просто мне говори, что есть такие огоньки, за которыми лучше не ходить. Они специально выискивают заблудившихся путников, и показывают им неверную дорогу. Заманивают их на край обрыва…
– Здесь нет никаких обрывов, – злился Илюха.
– Да я знаю. Или ведут их… – продолжал гном.
– Куда? – спросил мальчик и почувствовал, как его нога стала увязать в какой-то жиже.
– В болото, – закончил маленький гном, и ледяная дрожь пробежала по телу Илюши.
Он успел увязнуть уже по колено в трясине. Вокруг летали блуждающие огоньки и хихикали противным писклявым смехом.
Илюша растерялся. Он понимал, что кричать бессмысленно – дом слишком далеко, и его никто не услышит. Но он должен был что-то сделать для своего спасения. Инстинкты заставили его кричать, но горло будто бы стянуло колючей проволокой, поэтому вместо крика выходил еле слышный стон. Он был в полной растерянности.
Маленький Мук понял, что теперь спасение их двоих исключительно только в его силах. Он набрал как можно больше воздуха в свои маленькие, но сильные лёгкие, и … Гул, свист, ужасающий грохот, разносимый эхом по всему лесу, такой силы, что можно было, не то что поднять, а свести сума кого угодно. Даже сам Маленький Мук не ожидал от себя такого. Однако этим дьявольским желтым огонькам всё было нипочем. Они кружили вокруг, противно хихикая над всё глубже увязающими в трясине детьми.
Состояние их становилось всё безнадежнее. Мальчик, не переставая, думал о своих любимых братьях, отце и матушке, даже молчаливые дед и баба никак не покидали его головы в этот момент, который он уже считал последним в своей жизни. Ему было обидно. До слёз обидно, что он проделал такой путь зря. Что ему всё равно не удалось спасти своих родных. И что родные его погиднут ни за что, за нелепую случайность. И что их смерть не будет иметь никакого смысла для всех, кроме него. Потому что гномы также не смогут найти своего сыночка, потому что он сейчас уйдёт в трясину вместе с ним.
Мальчик уже по пояс стоял в болоте, как вдруг из зарослей выскочили тени непонятных существ. Они подошли ближе и … Маленький Мук запрыгал на руках от радости. Оно и понятно, он наконец-то увидел своих родителей! Мистер и Миссис Гном улыбнулись малышу, а потом с угрожающе серьёзным лицом развернулись в сторону желтого облака, в которое собрались напуганные и наконец-то замолкшие блуждающие огоньки.
Мистер и мисси Гном взялись за руки, синее пламя, выступившее прямо из-под земли, охватило их тело. Они уставили свои почерневшие глаза на блуждающие огоньки, и сказали:
За всё вы держите ответ.
От страха трепещите.
Заблудших здесь в помине нет.
В другом краю ищите.
После этих волшебных слов, блуждающие огоньки взмыли к самым верхушкам сосен и разлетелись по всему небу. Тем временем Мистер и Миссис Гном схватили мальчика за плечи и хорошенько дернёли его. Их силы оказалось достаточно, чтобы вызволить Илюшу из болотистой топи.
– Спасибо, спасибо вам, – со слезами на глазах, задыхаясь от эмоций тараторил мальчик. – Если бы не вы, то я не знаю, я бы… ох, думать даже об этом страшно…
– Если бы не ты мальчик, то мы бы таки не нашли нашего сына, – сказали в ответ Мистер и Миссис Гном.
Илюша только пожал плечами. Ему казалось, что итак понятно, откуда в нём взялось столько смелости.
– Мы должны наградить тебя, мальчик, – сказали Мистер и Миссис Гном.
–Нет, что вы… лишнее, – сало неудобно мальчику, ведь он решил, что не заслужил такого. Однако у гномов были свои мысли на этот сёт.
Миссис Гном хлопнула в ладоши. И в руках у неё тотчас же появился большой глиняный кувшин.
– Это тебе, мальчик, – сказала она. – Ты заслужил.
Мальчик заглянул в него и замер от удивления. По лицу его замелькали белые блики от золота. Кувшин был полон золотых монет. Эти монеты были с геральдикой, и когда-то принадлежали кому-то из королей. Теперь их отдавали десятилетнему мальчику, который не мог поверить своим глазам.
Пока Илюша пытался прийти в себя, Мистер и Миссис Гном повели Маленького Мука домой.
– Пока, Илюша, – попрощался Мук.
– Пока, Мук, – отозвался Илюша, которому вдруг стало жалко расставаться с этим сообразительным малышом. – Знай, что среди людей у тебя есть друг!
– А у тебя есть друг среди гномов! – прокричал, обрадованный такому признанию, маленький гном.
На том они и распрощались.
Илюша посеменил обратно. Всю дорогу он думал о том, какая чудесная история приключилась с ним за один день. Так долго думал, что и сам не заметил, как дошёл до деревни. Солнце уже успело встать. Только он вышел на опушку, как впереди увидел знакомые силуэты. Это братья сновали в траве, пытаясь отыскать что-то.
– Что ищите? – задорно спросил Илюха.
– Тебя, – сказали было браться, но потом радостный визг раздался по всей опушке.
– Мама, папа, он здесь, живой! – Кричали они наперебой.
Тут ниоткуда вынырнули Петруха и Марфа. Глаза у них святились от счасья. Они подбежали к сыну, и тут же сжали его в своих объятьях.
– Мы так боялись за тебя! – чуть не плача, причитала Марфа.
– Думал, что тебя разорвали звери, – бубнил Петруха.
– Да вот он я, целый и невредимый, – храбрился Илюха, будто бы и не было ничего особенного в его бегстве.
– Подожди, а что это у тебя за глиняный горшок? – спросила Марфа, освобождая сына из своих горячих объятий.
– Ой, а там… – начала было она, но потеряла дар речи, от увиденного. Всё лицо у нее как бы вытянулось от удивления, и замерло.
–Что? Что там такое? – наперебой затрещали младшие братья.
И когда все подошли ближе, то увидели, что горшок. Который держал Илюша, весь был наполнен золотом.
– Откуда это у тебя? – строго спросил Петруха.
Илюша долго смотрел на отца, пытаясь понять, что же сказать ему, чтобы воспринято это было как истинная правда. «Если тогда за столом вы не поверили самому гному, который решил вам открыться, то вряд ли вы поверите мне, в то, что сам лесные гномы отдали мне этот горшок с золотом, » – размышлял мальчик. Тем временем, каждая минута промедления могла потом обернуться причиной недоверия. Наконец-то он решился:
– Это королевское золото от четы Гном, которые ведут свой род от короля соседнего государства. Они наградили меня за то, что я вернул их сына на то место, где они его потеряли.
– Какой щедрый подарок! – вскрикнула Марфа.
– Да, мы гордимся тобой сын, что ты не побоялся идти в лес, зная как опасно было бы попасться зверям. Тем более в последнее время, – сказал Петруха, погладив старшего по голове.
Марфа ткнула локтем мужа в живот.
– Ой, да. Ты плохо поступил, что убежал в лес в такой опасный час, нас не предупредив… Плохо, что вообще убежал, – рапортовал Петруха. – Но за то, что ты вернулся целым и невредимым. И что тобой двигали добрые мотивы, мы тебя прощаем.
На этой фразе отец схватил сына за плечи, и со всей силы прижал к груди.
– Какой же ты у меня молодец, – шепнул он ему на ухо.
Да, и действительно только храброе сердце смогло бы помочь маленькому гному вернуться обратно домой. Но эта храбрость была бы невозможна без любви к своим родителям, к бабушке и деду, к родным братьям. Ведь именно ради них готов был Илюша рискнуть своей жизнью. И как же ему хотелось рассказать им всё. Как было на самом деле. Не врать. Не придумывать короля какого-то соседнего королевства. Но он знал, что истории про гномов не поверят его родные. Каждый верит в то, во что хочет поверить. И Илюша не стал лишать своих близких возможности верить в то, что им кажется наиболее вероятным.
Ошибка: Контактная форма не найдена.
