Ежемесячный журнал путешествий по Уралу, приключений, истории, краеведения и научной фантастики. Издается с 1935 года.

В станице, а затем крепости Нагайбакской с давних времен селились разноязычные народы. В свое время,
здесь дружно жили персы и афганцы, каракалпаки и узбеки, хивинцы и даже аравитяне. В основном, это были беглые от среднеазиатских ханов люди, нашедшие убежище на русской границе, среди русского народа.
Известный путешественник Николай Рычков писал в 1769 году: «Здесь, принимая закон христианский и находясь в кругу постоянных русских владений, выходцы из азиатских стран занимались хлебопашеством и животноводством, добровольно причислились к казакам».
В 1736 году станица превращена в крепость. Дважды она подвергалась опустошительным пожарам и возрождалась из пепла. Известно, что нагайбакцы добровольно влились в пугачевский отряд атамана Торнова и в составе войска Салавата Юлаева сражались против правительственных войск. В 1773 году, объединившись с соседними селениями* они разгромили целое войско царских карателей. Об этом стало известно самому Пугачеву, и он прислал повстанцам награду-орден, образец которого можно ныне видеть в Оренбургском краеведческом музее.
Во всеоружии встретила Нагайбакская войну 1812 года. Губернатор Волконский разослал нарочных по губернии и приказал готовиться к отражению возможного нашествия врага. Заранее готовились строевые кони, амуниция, станичные и кантонные начальники искали средства на оборону, доносили губернатору о состоянии своих сотен. Молодежь, достигшую 18 лет, срочно производили в служащие казаки, а старых казаков выводили в отставку.
Однажды ударил над крепостью колокол. Люди за спешили на церковную площадь. Здесь их встречал атаман Серебряков, который пользовался у населения особым почетом. Он сообщил казакам, что начинается большая война с французами, и долг каждого идти спасать Россию. Кто не способен сидеть в седле, должен работать в тылу. Казаки молчали, раздумывая. Потом послышался чей-то голос:
— Мы готовы защищать Отчизну. Но мы — неимущие…
— После схода неимущие должны идти к правлению,— приказал атаман. .
Пришли человек двадцать отставных казаков и 33 малолетка. По своей бедности они не могли вооружиться. Писарь переписал всех поименно, а атаман молча решал нелегкую задачу. Наконец, он принял решение, которое вошло в историю Оренбургского казачьего войска:
— Буду вас сам вооружать!
Наутро Серебряков послал есаула Исаева в Уфу покупать ружья, копья, шашки на атаманские деньги.
Исаев шашки и сабли купил, а ружей не нашел. Помчался в Уфу сам Серебряков. Он продал свой дом богатому казаку, а сам вместе с немалой семьей переселился в дом отца. Вырученные от продажи дома деньги атаман забрал с собой. В Уфе он нашел перекупщика оружия. Загрузив подводу, Серебряков приехал в станицу. В этот же день он отправил на войну сразу трех своих сыновей.
Архивный документ свидетельствует: «20 августа атаман Серебряков доносил в войсковую канцелярию, что он всех казаков станицы, могущих действовать оружием, уже полностью «приготовил». Он поставил под ружье и посадил в седло 194 казака, 41 отставного и 97 казачьих малолетков, которых экипировал и вооружил самым лучшим образом…»



Перейти к верхней панели